Людмила Музыка - Сын герцога
Велев всем оставаться возле шатра, сын герцога резко развернулся и направился к тому месту, где он разговаривал с воином-аштари. Лар неслышной тенью следовал за ним, привычно отставая на шаг.
Его возращения ожидали. Иначе разговаривавший с ним степняк не стал бы смотреть на него с таким превосходством. Возможно, в другой ситуации Джай еще подумал бы о том, что для такого поведения у этого аштари были свои основания. Потому что он видел перед собой вовсе не внука хаган, а наглого мальчишку-чужака, которому давно следовало указать на его место. Но сейчас сыну герцога было не до размышлений на эту тему.
– Я хочу поговорить с Интаром,- произнес Джай (и в его голосе не было даже намека на просьбу).
– Не думаю, что его стоит беспокоить,- насмешливо протянул степняк. Он словно специально старался вывести юношу из себя, и это у него прекрасно получалось.
– Это не просьба,- сказал Джай.
Он почти физически ощутил, как Лар за его спиной заметно напрягся (похоже, их разговор со степняком привлек внимание других аштари). Но сейчас молодой лорд не имел права отступать.
– Или мне напомнить тебе о твоих обязанностях, воин?- спросил он.
То ли степняку нужен был всего лишь удобный повод, то ли его слова оказались действительно оскорбительными для аштари. Но воин разозлился.
– Мальчишка, ты забываешь, с кем разговариваешь,- начал он, и его рука сомкнулась на рукояти меча.
Но договорить степняк попросту не успел. Потому что Джай плавно скользнул вперед, и мгновение послушно растянулось для него в долгий предолгий вздох.
Наверное, посторонние наблюдатели даже не заметили его движения. Только что он стоял в нескольких шагах от степняка. А уже через мгновение оказался стоящим к нему вплотную. Мало того, один из его гайнов остановился у его горла. Достаточно близко для того, чтобы тот почувствовал холод металла.
– Это ты забываешь, с кем разговариваешь,- хмуро произнес Джай.
Не то, чтобы он был настолько зол, чтобы потерять над собой контроль и начать размахивать гайнами. Мало того, сын герцога считал свое поведение далеко не самым умным в сложившейся ситуации. Все-таки он находился в лагере, в котором было не меньше тысячи подготовленных воинов. Но сейчас он просто не мог поступить по-другому.
Находясь в Хаганате, он был вынужден следовать законам и традициям народа степи. А согласно этим традициям рэм не должен был терпеть оскорбления, тем более от воина. Как и внук хагана обязан был указать аштари на его место. Юноша ограничился тем, что заставил степняка замолчать.
Воин действительно замолчал (с мечом у горла не поразговариваешь). Как ни странно, он вовсе не выглядел испуганным. Разве что опасливо покосился на замерший возле его горла клинок. А еще на стоявшего в стороне Лара. Эльф не обнажал своего оружия. Но по тому, как напряженно он следил за степняками, было понятно, что Лар был готов ко всему.
Джай подавил тяжелый вздох. Сейчас ему меньше всего хотелось устраивать бойню в лагере. Поэтому он снова повернулся к замершему на месте степняку и произнес:
– Может быть, все-таки поговорим?
Услышав его слова, аштари едва заметно улыбнулся, а потом опустил веки (ни ответить, ни кивнуть он не мог из-за застывшего возле его горла гайна). И Джай убрал клинок.
– Так зачем тебе нужен Интар?- поинтересовался степняк, потирая шею (наверное, чтобы убедиться, что его голова все еще была на своем месте).
– Один из моих воинов ранен. Я хочу, чтобы его осмотрел ваш шаман,- ответил Джай.
– Только это?
– Да,- кивнул молодой лорд (с недоумением подумав о том, что еще ожидал услышать от него степняк). Но уже через мгновение он получил ответ на свой вопрос.
– И тебя не интересует, кто был виноват?- уточнил степняк.
– Нет,- ответил Джай.
Ему действительно совершенно не волновало, почему началась драка между воинами. Лиам и остальные в любом случае были виноваты. Либо в том, что спровоцировали драку. Либо в том, что поддались на провокацию. Причем, они и сами прекрасно это понимали. Поэтому сын герцога не собирался терять время на выяснение ненужных обстоятельств.
– Хорошо,- кивнул ему степняк и снова улыбнулся одними уголками губ,- я пришлю шамана.
А Джай сообразил, что видит перед собой того самого Интара, которого он так хотел увидеть. Поэтому он благодарно кивнул степняку, а потом махнул Лару, давая понять, что все в порядке. Эльф понимающе кивнул и отпустил рукоять меча. Интар, с интересом наблюдавший за этим разговором без слов, не удержался от насмешливого хмыканья. Но Джай не обратил на это внимания. Главным было то, что степняк обещал прислать шамана. А думать о нем этот аштари мог, все что угодно. Тем более что Интар не собирался произносить это вслух.
Шаман действительно пришел почти сразу. Он молча кивнул Джаю и сразу же направился к Сигу. Джай вошел следом за ним, но шаман не обратил на него внимания. Он осторожно ощупывал грудь раненого, и вокруг его ладоней появилось золотистое сияние.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем степняк, наконец, опустил руки и отодвинулся. Сиг все еще был без сознания, но его дыхание стало заметно ровнее, и он уже не выглядел умирающим. Самое страшное было позади.
Чтобы не тревожить раненого шаман знаком велел Джаю выйти из шатра. Когда они оказались снаружи, аштари произнес:
– Я закрыл рану на груди. Но рана на руке оказалась слишком глубокой.
– Он потеряет руку?- переспросил Джай.
– Нет,- ответил степняк,- но уже не сможет пользоваться ей так, как раньше.
– Но он выживет?
– Его жизни ничего не угрожает,- кивнул аштари.
– Я благодарю тебя за твою помощь,- произнес Джай и поклонился степняку.
Шаман задержался на несколько минут, чтобы осмотреть руку Имара, а потом направился куда-то вглубь лагеря. Юноша проводил его глазами, а потом оглянулся на "своих" степняков. Он не стал им ничего говорить (со стороны это наверняка выглядело бы забавно, если бы мальчишка начал отчитывать взрослых воинов, как провинившихся школьников). К тому же, он не знал подробностей случившегося. Возможно, кто-то из аштари в этом лагере сказал или сделал что-то оскорбительное для воинов его отряда. И они просто не могли отреагировать по-другому (степняки слишком болезненно относились к понятию своей чести).
Поэтому Джай ограничился тем, что повернулся к Лиаму и произнес:
– Я хотел с тобой поговорить.
Остальным не пришлось намекать дважды. Они разошлись по своим делам.
– Что-то случилось?- обеспокоено спросил Лиам, когда они остались.
– Через два дня я уезжаю из Итиль Шер,- ответил Джай,- я возвращаюсь в Империю.
Он подождал, давая возможность Лиаму высказаться. Но степняк молчал, и юноша продолжил:
