Павел Блинников - Инквизиция
— Здравствуй Жанна.
Андрей пожал ей руку, сжав ее чуть сильнее, чем принято у незнакомых людей. Он не стал отпускать девушку и они пошли по заснеженному двору, держась за руки. Андрей и его задаток. И оба почувствовали, что все у них идет правильно, впервые за несколько лет, а может и за всю жизнь.
Эпилог
Ну что же я вернулся. Знаете, пока шла эта история, я краем глаза посматривал на персонажей. Иногда они меня пугали, иногда восхищали, иногда вызывали омерзение. Можно было бы конечно оставить все как есть и предоставить вам самим додумать, что было с ними дальше. По большому счету я так и сделаю, но все же хочу посмотреть на них через несколько месяцев, после того как все закончилось в замке Маршан. Я мог бы заглянуть в ад и взглянуть, что там делают Люк и Маршан, как мог бы посмотреть, чем занят в раю Решар, но не стану этого делать. Все же это скучновато. Но вот посмотреть за живыми, было бы интересно.
Вот только, если наша история началась с того, что мы осмотрели земной шар ночью, двигаясь с востока на запад, теперь мы взглянем на него с запада на восток, и днем. И первой нам на глаза попадется большая, но не очень высокая башня. Она сделана из черного камня и в ней живет мистер Кремер и его новый ученик. В большом зале, где собраны тысячи книг на черном кресле, рядом с пылающим камином, сидит сам архиколдун. Он размышляет, окидывая Знанием весь мир, и лишь мельчайшие детали ускользают от его темного взора. Рядом, на скромном стуле, за столом, под светом настольной лампы, сидит Иван. Перед ним как обычно лежит тетрадь исписанная формулами. Сейчас он думает над главным уравнение в его жизни. Оно довольно странное. С красной строчки идет небольшое отступление, потом знак равно, и после него круглый ноль. Этот ноль иногда снится ему в кошмарах, пугая своей непонятностью. Мальчик уверен, что перед знаком равно будет стоять какое-нибудь простое уравнение, но не знает какое. Ведь как можно что-то разделить, чтобы получить абсолютную пустоту? Он упорно не хочет отнимать, помня, что сказал ему Давид. Он теперь не верит в вычитание. Давайте оставим их в раздумьях, тем более что и смотреть-то здесь особенно не на что.
Но вот мы летим на восток. Пресекаем Атлантический океан и попадаем во Францию. Небольшая деревенька неподалеку от Парижа, когда-то подарила миру инквизитора класса А, Пьера Решара и теперь он похоронен на ее кладбище. Под вязами, на которых едва распустились маленькие, бесконечно зеленые листочки, сидят два человека. Они сидят не на земле, а на старой скамье и прямо перед ними могила Решара. Это, конечно же, Жанна и Андрей. Они держатся за руки, как несколько месяцев назад, когда мы их оставили. Впрочем, их отношения уже давно перешли в другую стадию, они даже подумывают о женитьбе. Жанна смотрит на могилу Решара без ненависти, но и без любви. А вот Андрей с теплотой вспоминает старого учителя. Несмотря на то, что он нарушил клятву в самом конце своей жизни, он все равно великий человек, посвятивший себя служению людям. Андре принес ему две гвоздики, как принято у него на родине. Оба влюбленных счастливы, потому что знают, что их соединило самое настоящее чудо, а такой союз не может разорвать ничто. Их мысли направлены друг на друга и Жанна еще не знает, что под сердцем носит его ребенка. Во снах Андре снова начал видеть медведя. Теперь тот зовет его на охоту, но она не нужна уже самому Андрею. Он знает, что вырос и такие забавы больше не прельщают его. Оставим и их, ибо и здесь нам нечего делать.
Но вот мы бежим дальше на восток. Вот начинаются просторы страны, которую охраняет медведь. Город Ростов-на-Дону лишь на секунду привлечет наше внимание. Мы заглянем в двухкомнатную квартиру бывшего капитана Петрова. Его выгнали из органов, но он не грустит. Он теперь целыми днями возится с детьми и не спешит подыскивать работу. Мы бежим дальше, но недалеко.
Вот весна пробудила одно из самых удивительных мест на земле. Только жители этого места не знают о том, что оно удивительное. Ну скажем так, почти никто не знает. Есть несколько человек внутри места, которые знают все его странности, и один живет неподалеку. Ему об этой станице когда-то в прошлой жизни рассказал прадед, и теперь он решил немного исследовать ее. На самой окраине станицы Багаевской недавно построили дом. Строители брезгливо смеялись над чертежами, но деньги им заплатили хорошие и они построили все как заказывали. Дом оборудован по последнему слову техники. Внутри есть компьютеры, кондиционеры, вентиляторы, вытяжки, превосходная кухня, вот только построен он из дерева. Причем не простого дерева, а только что срубленного, так что в первые теплые деньки, на его стенах выступают желтые капли смолы. Стены не толстые — всего в две доски, и на них нет ни обоев, ни пластика. Эти доски даже толком не обструганы. Если провести по ним рукой есть приличный шанс получить занозу. Перед домом небольшой садик, где растут фруктовые деревья, по большей части яблони и черешни. На черешнях уже распустились цветочки, и теплый восточный ветер срывает белые лепестки, и несет в сторону Дона.
Но заглянем внутрь дома. На деревянной кресле-качалке сидит мужчина лет тридцати, с гладко выбритым лицом и в простом спортивном хлопчатобумажном костюме черного цвета. Его ноги босы, рядом на полу лежит скрипка, на которой он недавно играл. Окна в гостиной открыты, и он наслаждается запахами смолы из досок и черешневых цветов. До него доносится запах ила с Артугана, который принес восточный ветер, и он делает его счастливым. На необструганной стене висит величественный меч Зигфрида Великого, и колдун иногда бросает на него взгляды. Давид слышит мощный, похожий на вой тысячи волков, Зов станицы, но у него хватает сил, чтобы противиться ему. Рядом с ним стоит маленький столик, на нем запотевший графин водки, деревянная тарелка с вареной молодой картошкой, на которой растапливается щедрый кусок масла, и блюдо с шашлыком. Сам Давид сидит и курит сигарету Беломор. Она противно рвет ему горло, но мысли о том, сколько людей до него курили сигареты этой марки, приводят его в состояние легкого возбуждения.
Он встает и идет к письменному столу. Здесь все как в фильмах про писателей девятнадцатого века. Стопка белой бумаги высшего качества привезена ему из Италии. В деревне можно купить только вульгарную, и совершенно не очаровательную бумагу для принтера. Так же на столе стоит чернильница и несколько гусиных перьев, которые Давид вырвал сам и потом долго извинялся перед гусыней. Он берет лист бумаги, кладет его перед собой и пока в его мыслях сочиняется письмо, достает небольшой флакон с духами и брызгает на бумагу. Теперь от нее будет пахнуть хвоей. Не той хвоей, которая выпрыскивается из освежителя воздуха в туалете, а настоящей. Духи Давида живут недолго — не больше месяца, а потом затухают, но пока они живы, пахнут точь в точь как цветы, деревья или другие предметы, из которых сделаны. Он немного размышляет и брызгает на бумагу духами из смеси горных цветов. Да, так определенно лучше. Он старается выдыхать дым вверх, так чтобы он не коснулся бумаги. Следующая минута ушла на размышления об уместности написания письма на пергаменте — у Давида есть два великолепных листа. Но он пришел к мнению, что его старания не оценят. Он макает перо в чернила, которые пахнут смородиной, и начинает писать.
