Дженнифер Робертсон - Создатель меча
Алрик снова стоял слева от меня. Он опустил голову и улыбнулся мне странной торжествующей улыбкой. Он улыбался мне, глядя на меня сверху вниз, хотя я всегда считал, что мы были одного роста.
— Подожди, — начал я, но мир снова стал серым.
— Тигр, Тигр…
Голос Алрика прозвучал справа.
— Вас двое, — простонал я. — Вы все время меняетесь местами…
Дел танцевала, но в круг никто уже не смотрел.
— Оракула! — закричал кто-то. — Покажите нам Оракула!
Завывание оборвалось. Вашни разделились и разошлись, образовав широкий проход.
— Оракул, — услышал я. Слово понеслось по толпе и превратилось в низкое гудение.
Я прищурился, разглядел волосы, глаза, кожу, и устало выдавил:
— Снова Алрик. Как ты ТАМ оказался?
— Что? — изумленно переспросил Алрик.
— Там, — пытался объяснить я. — Ты то там, то справа, то слева. Тебя же не трое, или я чего-то не понимаю?
Но Алрик меня не слушал.
— Северянин, — выпалил он.
Северянин? Кто Северянин?
О чем он говорит?
Дел и Аббу танцевали. Грозная песня стали пробивалась сквозь гул и крики.
Но людей не интересовал танец. Они ждали джихади.
Так много людей. Там много Алриков.
Я посмотрел направо: Алрик.
Посмотрел налево: Алрик.
Через круг: Алрик.
Аиды, должно быть у меня была песчаная болезнь.
— Акиви, — пробормотал я. — Из-за него у меня в голове все перепуталось.
Голова кружилась.
Я снова посмотрел через круг.
— Алрик, это ты? — я повернулся и посмотрел на стоявшего слева. — Или это ты? Нет, ни тот, ни другой… Тогда кто же это?
Алрик, стоявший слева, взглянул на меня пронзительными яркими голубыми глазами. Нет, это был не Алрик. Алрик улыбался по-другому, у Алрика были другие глаза, он не умел пронзать взглядом.
Эти глаза были холодными, почти ледяными. Они ждали чего-то.
— Оракул, — повторил Алрик — Алрик справа от меня — подражая остальным.
Я уставился через круг. Там стоял светловолосый, голубоглазый Северянин: Алрик не ошибся. Он был похож и на Алрика, и на Дел. Может для меня все жители Севера на одно лицо…
И я открыл рот.
— Аиды, это же Джамайл.
— Кто? — спросил откуда-то Алрик.
— Брат Дел. Но Вашни сказали, что он мертв!
— На мертвого он, по-моему, не похож. Скорее он напоминает Оракула.
Оракула? Это Оракул?
В круге, в танце, мечи визжали, звенели и скрипели.
— Подожди, — сказал я, — подожди… Я не… этого не может… Он не может быть Оракулом… У Джамайла нет языка!
Джамайл открыл рот и заговорил.
Тогда рот открылся у меня.
— Я не сплю? — тупо спросил я. — Или жеребец меня все же убил?
Алрик не ответил.
— Дел! — закричал я. — Дел!
Но Дел танцевала, а ее брат стоял у нее за спиной.
— Аиды, баска, разве ты не слышишь? Это твой брат говорит!
Ее брат… говорит?
Вспыхнул жемчужно-розовый клинок, взвизгнула магическая сталь.
— У него нет языка, — прошептал я.
Аиды, святой Ясаа-Ден не ошибся. Немой, не мужчина, не женщина. Ну баска, посмотри на него.
Песня стали наполняла воздух, подчеркивая слова Оракула. Он поднял руку, чтобы показать.
— Джихади! — закричал кто-то. — Он показывает джихади!
Люди бросились вперед, чтобы увидеть джихади. Меня толкали так, что я едва держался на ногах. Рука слева поддержала меня, вторая рука легла на мою перевязь — Алрик стоял справа от меня.
Алрик был СПРАВА.
— Джихади! — ликующе взвыла толпа, когда Оракул поднял руку.
Человек слева от меня рассмеялся. Это был дикий, торжествующий хохот, полный удивления и радости. Этот хохот пугал.
— Сколько денег я потратил на фальшивого Оракула, а теперь настоящий выбирает меня… — стоящий слева сильнее сжал мою перевязь. — Теперь мне нужно только это…
Я все понял, когда повернулся к нему, но было слишком поздно.
Аджани не терял времени. Одной рукой он обхватил рукоять и, оттолкнув меня, выхватил из ножен мою яватму. Я чуть не упал.
Глаза у Аджани были бледные, льдистые. Он стоял и смотрел, как я шатался, как я боролся, как разгонял туман перед глазами, как открыл рот, чтобы остановить его…
Аджани улыбнулся.
— Самиэль, — прошептал он. И клинок ожил.
Аиды… Аджани.
Аджани с Самиэлем.
Аджани с Чоса Деи.
Он показывал на меня.
Я услышал проклятие Аджани, заглянул в глаза Аджани и удивился, как я мог перепутать его с Алриком?
— Благодарю, — сказал Аджани, — ты мне помог.
Я глубоко вздохнул, чувствуя, что теряю сознание.
— Ты не знаешь, что держишь в руках. Ты не понимаешь, что это за меч.
Говорил Аджани ровно и не к месту мягко.
— Понимаю, Южанин. Я много слышал о нем… Мои люди видели, что ты сделал и запомнили слова мальчишки, — улыбка была короткой, но искренней.
— Я знаю, что такое яватма и какую власть над ней дает знание имени. Яватма очень пригодится человеку, только что объявленному джихади.
Я постарался говорить спокойно.
— Надеюсь, что твои люди ничего не забыли тебе рассказать. Ты должен знать, что она может сделать… что она может сделать с тобой…
Люди расступились и мы оказались в центре человеческого кольца.
Аджани поднял меч и на миг я задумался, что почувствую, когда Чоса Деи наконец-то получит мое тело, что останется от меня, когда он — в моем теле — разорвет Аджани на куски.
Интересно было бы узнать. Но я предпочитал оставаться собой. Позади меня закричал Алрик. Я понял только одно слово: борджуни. Я стоял и смотрел на Аджани, сжимавшего рукоять моей яватмы.
А потом песня Делилы разрушила наш круг.
Ну баска, пришло твое время.
Дел пела громко. Круг наполнился Северным светом, таким ярким, что даже Аджани прищурился.
Я вежливо показал пальцем на приближавшуюся женщину и учтиво сообщил Аджани:
— Тут кое-кто хочет тебя видеть.
Когда Аджани обернулся, Дел уже стояла рядом с ним.
17
Я понимал, как она должна была устать после танца с Аббу, но перед Дел стоял Аджани и усталость была забыта. Дел могла лежать на смертном ложе и поднялась бы с него ради Аджани.
Чтобы прикончить его.
Дел погнала его назад, обратно, в толпу. Толпа раздалась, а потом снова сошлась, окружив меня и Алрика. Люди говорили об Аджани и о женщине, которая пыталась убить его.
Аиды, они поверили! Они думали, что он джихади!
А значит, если Дел убьет его, толпа ее разорвет.
— Не убивай его, — прошептал я. — Баска, будь осторожнее. Думай, что делаешь.
Я не ожидал ответа. Дел и не ответила.
Они убьют ее. Они ее разорвут.
Баска, не убивай его.
Если я не доберусь до Джамайла… но я уже знал, что не доберусь. Меня толкали со всех сторон и все мои силы уходили на то, чтобы удержаться на ногах. Но даже если бы я мог идти, Вашни убили бы меня за попытку приблизиться к их Оракулу до того, как я успел бы произнести хотя бы слово. Все перепуталось: Оракул указал мессию, а женщина пыталась его убить.
