Гай Гэвриел Кей - Тигана
Баэрд пустился бежать.
— Баэрд, подожди! — услышал он сзади крик женщины, Каренны. — Ты не должен находиться на пустынных землях, когда садится луна! Вернись! Мы победили!
Они победили. Но он не победил, что бы ни думали и ни говорили Ходоки горных районов. Его сражение, его и Алессана, так же далеко от завершения, как и до сегодняшней ночи. Что бы он ни сделал для Ночных Ходоков Чертандо, эта была не его победа и не могла ею быть. Сердцем он это понимал. И его враг, образ, созданный его ненавистью, тоже это понимал и смеялся над ним даже сейчас, после того, как исчез из виду за склоном невысокого холма.
— Останься! — снова крикнул Баэрд, и его юный, растерянный голос разорвал тишину ночи.
Он бежал, несся над мертвой землей, сердце его готово было разорваться от сознания, что он бежит слишком медленно. Он догнал отставших вражеских солдат и зарубил их на бегу, даже не замедляя шага. Это почти не имело значения, он сделал это ради Ходоков и битвы будущего года. Иные бросались от него врассыпную, освобождая путь к вершине холма. Баэрд добежал до склона и бросился наверх, выбирая, куда поставить ногу на холодной, голой земле. Потом, задыхаясь, сделал последний рывок.
И встал на вершине, точно на том месте, где прежде стояла фигура из тумана, и посмотрел на запад, на все опустевшие долины и погибшие холмы внизу, и ничего не увидел. Там никого не было, совсем никого.
Он быстро взглянул на север, потом на юг, грудь его вздымалась. Он увидел, что армия Иных тоже, казалось, полностью растаяла. Он резко обернулся на запад и тут понял.
Зеленая луна закатилась.
Он был один на этой пустоши, под ясным, высоким куполом сверкающих, чужих звезд, а час возвращения Тиганы не стал хоть на сколько-нибудь ближе. И его отец остался мертвым и никогда к нему не вернется, и его мать и сестра были мертвы или потерялись где-то в мире.
Баэрд опустился на колени на мертвом холме. Земля была холодной, как зима. Даже холоднее. Меч выскользнул из его внезапно онемевших пальцев. Он посмотрел на свои руки при свете звезд, на тонкие руки мальчика, которым он когда-то был, а потом закрыл лицо этими руками во второй раз за эту ночь Поста и зарыдал так, словно его сердце разрывалось сейчас, словно оно не разорвалось тогда, много лет назад.
Элена добралась до холма и начала подниматься на него. Она задыхалась от бега, но склон оказался не крутым. Маттио схватил ее за руку, когда она входила в реку. Он предостерег, что пребывание на мертвой земле после захода луны может привести к гибели, но Донар сказал, что теперь можно не бояться. Донар не мог сдержать улыбки с того момента, как Баэрд заставил уйти туманную фигуру с холма. На его лице застыло выражение изумленного ликования.
Большинство Ходоков вернулись, раненые и измученные, опьяненные триумфом, на то поле, где срывали свои колосья-мечи. С него они перенесутся домой перед восходом солнца. Так происходило всегда.
Тщательно избегая взгляда Маттио, Элена вброд перешла реку и двинулась вслед за Баэрдом. Она слышала за спиной начинающееся пение. Она знала, что происходит в укромных ложбинках, под покровом темноты на том поле, после победы в ночь Поста. От одной этой мысли сердце Элены забилось быстрее. Она догадывалась, что могло выражать лицо Маттио, пока она удалялась от него, переправляясь через реку. В душе Элена попросила у него прощения, но походка ее оставалась твердой, а затем, пройдя половину пути к холму, она пустилась бежать, внезапно испугавшись за человека, которого искала, и за себя, одинокую в этой огромной, темной пустоте.
Баэрд сидел на вершине холма, где ранее стояла туманная фигура на фоне заходящей луны, перед тем как исчезнуть. Он поднял голову, услышав ее шаги, и странное, испуганное выражение промелькнуло на его лице в освещенной звездами темноте.
Элена остановилась в нерешительности.
— Это всего лишь я, — сказала она, пытаясь отдышаться.
Он мгновение помолчал.
— Прости меня, — сказал Баэрд. — Я никого не ждал. На мгновение ты показалась мне очень похожей на нечто такое, что я однажды видел, когда был еще мальчиком. Нечто, что изменило мою жизнь.
Элена не знала, что на это ответить. Прежде она думала только о том, чтобы добраться сюда. Теперь, когда она его нашла, то внезапно снова потеряла уверенность в себе. Она села на мертвую землю лицом к нему. Он смотрел на нее, но ничего больше не говорил.
Она глубоко вздохнула и храбро произнесла:
— Ты должен был кого-то ждать. Ты должен был знать, что я приду. — Она с трудом глотнула воздух, сердце ее сильно билось.
Долгое мгновение Баэрд сидел неподвижно, немного наклонив голову к плечу, словно прислушивался к эху ее слов. Затем улыбнулся. Улыбка осветила его юное, слишком худое лицо и пустые глаза раненого человека.
— Спасибо, — ответил он. — Спасибо тебе за это, Элена. — Он впервые назвал ее по имени.
Издалека, с пшеничного поля, доносилось пение. Над головой звезды горели невозможно ярко на черном небосводе.
Элена почувствовала, как загорелись ее щеки. Она опустила глаза, уходя от его прямого взгляда. Смущенно сказала:
— В конце концов, здесь, на мертвых землях, опасно, а тебе это не известно. Ведь ты не был здесь раньше. То есть с нами. Ты даже не знаешь, как попасть назад, домой.
— Я догадываюсь как, — серьезно ответил он. — Полагаю, у нас есть время до восхода солнца. И в любом случае, эти земли уже не мертвые. Мы их отвоевали сегодня ночью. Элена, посмотри на землю, по которой ты шла.
Она обернулась, посмотрела назад, и у нее перехватило дыхание от изумления и восторга: там, где она шла к этому холму, цвели белые цветы на только что бесплодной земле. На глаза ее навернулись слезы и полились по щекам, отчего все расплылось. Но она уже видела достаточно, она поняла. Это было ответом земли на то, что они совершили сегодня ночью. Эти хрупкие белые цветы, расцветающие под звездами, были самым прекрасным, что она видела в своей жизни.
Баэрд тихо сказал:
— Это ты сделала, Элена. Твое присутствие здесь. Ты должна научить этому Донара, Каренну и всех остальных. Когда вы сражаетесь в ночь Поста, дело не только в том, чтобы удержать линию обороны. Вы должны преследовать Иных и оттеснить их, Элена. Можно вернуть земли, потерянные в боях много лет назад.
Она радостно кивала. Слышала в его словах эхо чего-то знакомого и давно забытого. И высказала вслух свои воспоминания:
— Земля никогда не умирает совсем. Она может вернуться. Иначе в чем смысл смены времен года и лет? — Элена вытерла слезы и посмотрела на него.
Выражение лица Баэрда в темноте было слишком печальным для такого момента. Она хотела бы найти способ развеять эту печаль, и не только на эту ночь. Он сказал:
