Василий Кононюк - Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино [СИ]
После того, как осенью Саша заимел это оружие, оно неожиданно привлекло его, несмотря на то, что он предпочитал бесшумное оружие и остро недолюбливал громкие звуки. К удивлению своих наставников, а в его охране было два снайпера высокого класса, утверждавших, что в его возрасте научиться метко стрелять практически невозможно, Саша начал демонстрировать совершенно неправдоподобные результаты. Вскоре он перестрелял своих учителей и они, заявив, что это все колдовство, отказались его дальше учить. И действительно, чем, как не колдовством, можно было объяснить тот факт, что результаты, которые он показывал на дистанции в восемьсот метров, часто были лучше, чем на четыреста. Саша, действительно, немножко колдовал, пытаясь уже в полете корректировать движение пули. Естественно, на длинных дистанциях получалось лучше. Но и на коротких у него были показатели на уровне его учителей, так что одним колдовством это не объяснялось. Прицеливание, на самом деле, это один из видов медитации, когда стрелок становится одним целым со своим оружием. И длительная практика медитативных упражнений, умение управлять своим телом и дыханием, несомненно, помогла ему в овладении искусством стрельбы.
Первая машина, после того как шофер получил пулю в лицо, соскочила с дороги и врезалась в дерево придорожной полосы в пятистах метрах от него. Шофер второй успел начать торможение, как получил свою пулю и был вынужден прекратить это занятие. Вторая машина слетела с дороги на десять метров ближе, чем первая, но не на такой высокой скорости. Тремя последующими выстрелами он ранил трех пассажиров второй машины, сразу выскочивших на снег и попытавшихся открыть беспорядочный ответный огонь. Пока он забивал по одному патрону в патронник своей трехлинейки, показался джип охраны и донеслись звуки автоматных очередей с другого конца села. Подозвав к себе старшего тройки он коротко обрисовал ситуацию.
— В ближней машине один труп, рядом с ней, в кювете, трое раненых с калашами. Лежат с интервалом в десять метров в нашу сторону. В дальней, один труп и трое пассажиров живых, вроде бы, но пока не шевелятся. Попытайтесь всех взять живыми, я вас подстрахую. Вы двигаетесь по противоположной обочине дороги, по кювету. Я пойду с этой стороны за лесополосой. Предупреди своих орлов, чтоб прицел брали лучше с недолетом, чем с перелетом. Начнете после моей команды. Я сперва попытаюсь троих раненых обезоружить. Они выскочили без ночников, будут шмалять на слух. До машины их не подпускать, огонь на поражение. Там кроме ночников наверняка гранатометы остались и прочее оружие. У противника возможно наличие гранат. У вас что-то слезоточивое есть?
— Гранаты.
— После моего выстрела, кидаете. Вопросы есть?
— Все ясно.
— Тогда побежали.
Оставив в снегу свое теплое одеяло, Саша, в майке и в плавках, побрел по снежной целине за посадкой, морщась от ночного мартовского мороза пробирающего до самых костей. Он старался создавать, как можно меньше шума, но несколько раз пришлось нырять в снег, спасаясь от неприцельных очередей. Приблизившись на расстояние уверенного выстрела, весь в снегу, замерзший и злой, он решил прекратить мучить себя и неудачливых наемников. До противников оставалось метров триста пятьдесят. Один из них был серьезно ранен в шею и практически не участвовал в перестрелке. Второй, раненый в бедро, наобум стрелял короткими очередями по противоположному кювету, а третий, с простреленной ногой, прислушивался к Сашиным шагам и пытался попасть в него на звук.
Первый Сашин выстрел расщепил приклад автомата и ранил противника в правое плечо. «Даже если на нем бронежилет, то винтовочная пуля долго не даст ему нормально двигать правой рукой» — подумал Саша, переводя прицел на второго противника, рядом с которым взорвалась граната со слезоточивым газом. Этот лежал к нему левым боком и соответственно получил пулю в левое предплечье. Практически одновременно взорвались еще две аналогично начиненные спецгранаты и три фигуры метнулись через дорогу. Двое в противогазах вязали, а третий в ПНВ руководил их действиями и страховал от случайного выстрела.
Пока бойцы вязали живых, Саша, выбросив убитого водителя, попытался завести менее поврежденный джип. Японский автопром в очередной раз порадовал высоким качеством своих изделий. Врубив печку на полную мощность, Саша пытался отогреться, пока бойцы освобождали машину от гранатометов и паковали в нее пленных. Второй джип тоже завелся, несмотря на сильнейший удар в дерево и явную течь из радиатора. В него погрузили все оружие и четыре трупа. Скончался раненый в шею и мертвым оказался боевик сидевший на переднем сидении первой машины. Подушка сработала только у водителя, которому она помочь уже не могла, а пассажир, выбив головой переднее стекло, видно не смог пережить стольких неприятностей одновременно.
Первая группа доложила, что у них все в порядке. Все целы и здоровы. У противника семь убитых, один тяжелораненый, скорее всего, отдаст Богу душу в течение ближайших минут. Можно было ехать, одеваться, предупредить жену и приступать к вдумчивому расспросу задержанных на предмет того, кому так встал поперек горла товарищ Зарубайко. Впрочем, судя по тщательной подготовке операции и полученным предварительным данным на тех случайных прохожих, что так пристально наблюдали за передвижениями экстрасенса в течение последних нескольких недель, претендентов на эту роль было немного.
«А ведь действительно могут грохнуть», — расстроился Саша, вспоминая и анализируя нюансы. — «Проснись я на минуту позже, бой складывался бы уже совсем по другому сценарию. Вторая группа к началу огневого контакта явно опоздала. Если бы и я опоздал… но погодите, суки, я это не забуду. Если бы целили только в меня, плюнул бы, месть нехорошее чувство, разъедает душу. Но то, что вы мимоходом и Надю в расход записали, это я забыть не смогу».
Глава 14
Три машины катились по Волоколамскому шоссе в сторону Москвы, на заднем сидении каждой из них проводился экспресс-допрос одного из попавших в плен нападавших, полученные сведения тут же передавались в другие автомобили и сверялись с показаниями остальных участников этой телефонной викторины. Четвертого, тяжело раненого в бедро оставили в селе, где с ним тоже проводилась аналогичная беседа и новости оттуда, периодически, также становились достоянием их небольшого коллектива на колесах.
Саша тем временем раздраженно размышлял над тем, что свое самое мощное оборонительное оружие, он практически не может применить в реальной боевой обстановке, если не была проведена необходимая подготовка.
