Лорел Гамильтон - Соблазненные луной
В глазах Нерис вспыхнул страх, она одними губами прошептала: "Нет!"
Дойл шепнул мне на ухо:
– Можешь встать?
Я прижалась к нему щекой и дала единственный ответ, какой у меня был:
– Не знаю.
Он поставил меня на пол и подождал, пока я не смогу стоять сама. Я посмотрела на грудь Нерис. С моим ростом я вполне могла не наклоняясь упереться острием меча ей в грудь – прямо над сердцем. Ноги у меня начали дрожать, но это было не страшно. Я взялась за рукоять меча здоровой рукой, глубоко вдохнула и навалилась на рукоять всем телом, направив меч в грудь и еще бьющееся сердце. Лезвие на миг уперлось в кость и тут же скользнуло куда надо. Я упала на колени рядом с Нерис, не разжав руку на рукояти.
Глаза Нерис, так похожие на глаза королевы, были широко открыты и ничего уже не видели. Я сделала для нее все, что могла.
За спиной послышались крики.
Я легла лбом на здоровую руку. Я не знала, смогу ли встать. Если королева будет настаивать, чтобы я шла к Минивер сама, я не смогу.
Гален присел рядом со мной:
– Давай с тебя каблуки снимем.
Я чуть повернула голову посмотреть на него и выдавила улыбку:
– Голова.
Он стащил с меня туфли. Только я шаталась, даже стоя на коленях. Туфли или не туфли, а идти я все равно не смогу.
– Что они с ней делают?
– Играют, – ответил Дойл.
Я подняла голову и взглянула ему в глаза.
– Играют?
Они с Галеном переглянулись, и я поняла намек.
– Отведите меня к ней.
Дойл поднял меня так осторожно, как только мог. Меч выпал у меня из руки. Он был такой тяжелый... Наверное, клиническая смерть в спальне у Андаис, а потом едва не оторванная рука взяли свое. Я ждала обморока, как ждут возможности рухнуть в кровать после трудного дня.
Гоблины перемещались так, чтобы придворным было видно, что они делают. Это был спектакль – а что за спектакль без зрителей? Кто-то из Красных Колпаков поменьше присел у груди Минивер и копошился пальцами в заживающей ране. Он гладил и пощипывал мышцы и связки, как ласкают гениталии. Тут прикоснуться, там надавить – явно был виден опыт, только пальцы не между ног у нее были. Он рылся в мясе у нее на груди. Он гладил само ее сердце – словно в надежде, что она вот-вот забьется в оргазме.
Дойл поднес меня к ее голове.
– Не надо тебе отдаваться им на забаву, Минивер.
– Уберите их от меня! Уберите!!
Я взглянула на Ясеня, и он жестом велел всем отойти. Тот, который копошился в ране, ушел с неохотой, напоследок потискав ей груди.
Минивер, задыхаясь, лежала на полу, глаза у нее потеряли всякое выражение. Она увидела Джонти, оставшегося рядом с ней, и крикнула:
– Уберите его!
– Нет, – ответил он. – Я ее охранник, и я ее охраняю. Мне твоя белая плоть не нужна.
Дойл опустил меня на пол, но ноги меня не держали. Я упала рядом с ней на колени.
Минивер будто с мольбой протянула ко мне выздоровевшую руку. Я слишком поздно поняла, что она лгала нам – лгала лицом, лгала телом. Дойл отбил ее руку в сторону, и выброс энергии прошипел мимо, ударив в стол на другом конце зала. Джонти прижал ей руку громадным коленом. Он качал головой.
– Хочешь, я вырву ей эту руку?
Я хорошенько обдумала это предложение, но все же отвергла.
– Свяжи ее, и пусть ее заберут.
– Нет, – вмешалась Андаис. – За то, что она сделала напоследок, казнь ее начнется здесь, у всех на глазах.
Королева подплыла к нам в шелесте черного шелка и остановилась над Минивер.
– До чего ж ты глупа. Как ты не поймешь: одно то, что ты жива и исцеляешься, означает, что Мередит больше не смертная! Я видела сегодня, как она умирала и как задышала опять. Ты потеряла все, что имела, ни за что.
– Врешь, – прошипела Минивер.
Андаис нагнулась и странно ласковым жестом коснулась ее лица.
– Ты жаждешь крови и насилия. Я это видела. Мы все это видели. Ты пыталась меня уничтожить с помощью этой жажды – сейчас мы так же уничтожим тебя. – Королева повернулась ко мне. – Видишь теперь, Мередит? Ты предложила ей милосердие, а она попыталась тебя убить. Нельзя показывать слабость сидхе, если хочешь ими править. – Она тронула меня за лицо почти так же, как секундой раньше Минивер. – Выучи урок, Мередит, изгони слабость из сердца – или сидхе ее из тебя вырежут. Вместе с сердцем.
Улыбка у нее была то ли задумчивая, то ли еще какая-то, я не могла понять ее смысла, а может, и не хотела.
– Ты выглядишь усталой, Мередит.
Она забрала у меня свой меч.
– Отведите принцессу в мою спальню и располагайте моей постелью, как своей собственной. Я пошлю с вами Ффлур. – На ее зов подошла сидхе с такими же, как у Минивер, золотыми волосами, но у Ффлур кожа была светло-желтая, а глаза – черные. Она была личным врачом Андаис больше лет, чем я живу.
Она присела в изящном реверансе и сказала:
– Для меня честь служить принцессе.
– Прекрасно, прекрасно, – отмахнулась королева, словно на самом деле у Ффлур никакого выбора не было.
Принесли цепи, и Минивер закричала, когда ее заковали. Цепи были из холодного железа, они не позволят проявиться ее рукам власти. Гоблины к металлам относятся спокойней, чем сидхе, – наверное, потому, что больше полагаются на силу рук, чем на магию.
– Унеси ее, Мрак. Ступайте. – Королева повернулась и пошла к своему трону.
Шолто не сразу понял, что мы уходим спать. Но когда понял, он догнал нас у дверей.
– Долг слуа – охранять королеву, но когда мы скрепим наш договор, мы будем охранять и тебя.
Он почти извинялся за то, что не помог мне больше. Для монарха Шолто был молод, младше четырехсот лет, так что держался довольно скромно.
– Я сегодня ни с кем сделок не скреплю, – сказала я.
– Это неплохо, я сам сегодня не смогу оставить королеву. – Он оглянулся на Андаис. – Слуа держат ее сторону, и многим сидящим здесь нужно это напомнить.
Он был прав. А я вдруг почувствовала себя совершенно разбитой. Я не хотела уже никакой политики, никаких игр. Руку сводило спазмами, и все тело простреливала острая, кинжальная боль. Мышцы в руке будто жили собственной жизнью, непроизвольно подергивались и сокращались. Я силилась не стонать от боли – у сидхе это тоже считалось слабостью.
Ффлур легонько потрогала несчастную руку и прищелкнула языком.
– У тебя разорваны мышцы и связки. И смещение, разумеется. Мягкие ткани заживать будут дольше, чем кости. – Она покачала головой и опять прищелкнула языком.
– Она сегодня вылечится? – спросил Ясень.
Ффлур смерила гоблина взглядом, словно не собираясь отвечать, но все же снизошла до ответа:
– Нет, не сегодня. У нее примесь человеческой крови, она исцеляется медленней.
