Юлия Фирсанова - Возвращение
Глава 22
Полянка прорицаний
– Мы нашли! Нашли! Полянка! Иесса тропинку показала! – ликующим вихрем возвратились сильфы.
Не знай я точно, что их всего двое, решила бы, что их как минимум дюжина – столь ярки и громогласны были эти маленькие изящные создания.
– Тогда ведите! – от лица всей команды попросила их.
– Далеко в глубь леса ехать придется? – осведомился Кейр, прикидывая, насколько перемещение по лесистой местности безопасно для работодателя да и всех остальных заодно.
– Нет, она близко, – затрепыхал крыльями у лица телохранителя Фаль.
– Это особенное место, оно очень старое, окружено необычной магией. Случайный человек на полянку не попадет, не увидит ее, мимо проедет, а если искать будет, кругами вокруг ходить станет! Мы вас всех туда проведем! – гордо, будто собственноручно заколдовывала место нашей предполагаемой стоянки, объявила Иесса. Чуть помолчав, сильфида прибавила еще несколько слов откровения: – Даже мы не помним, кто изначально сотворил ее! Но там очень хорошо отдыхать, а вода сладкая и чистая!
Сопровождаемые крылатым конвоем, мы свернули с дороги где-то через пару километров. Свернули на почти неприметную тропку, даже, скорее, старый след от некогда бывшей тропы. Если бы не сильфы, и впрямь вряд ли бы заметили ее. Может, этим и объяснялась вся «особенная магия» старинной полянки? Двигаясь гуськом за проводниками под сенью высоких деревьев старого леса, проломились через последний, особенно плотный заслон из мощных стволов высоченных вязов и переплетенных колючих кустов. Один за другим выехали на свободное от деревьев пространство.
Да, прямо скажу, такие местечки стоило охранять более бдительно! Свежий лесной воздух мешался на поляне с ароматами трав и цветов, согретых полуденным солнцем. Сверкала в его лучах чаша родника, выложенная какими-то мелкими белыми, чуть искрящимися гладкими камешками. Кажется, струйки воды не просто текли по ней, а журчали в каком-то особенном умиротворяющем ритме. Между прочим, родник был не единственным украшением поляны, покрытой травяным ковром, который я назвала бы смесью газонов английского и мавританского. Последним, как узнала некогда, побывав на даче у подруги, называлась лужайка с невысокой, ниже колена, травой и яркими мазками красных, желтых, фиолетовых и голубых цветов, синхронизированных по времени цветения так, чтобы пестрота ковра не меркла до осенних заморозков. По периметру лужайки аккуратным полукругом стояли камни. С виду типичные менгиры. Никаких рисунков, знаков, относительно гладкая, девственно-чистая серая поверхность. Впрочем, ни малейшего зловещего воздействия древних камней на мою ауру или иную метафизическую область я не ощутила, а что в животе заурчало, так такой концерт для меня – дело привычное. Дэлькор вот тоже не чуял никакого подвоха, склонил голову и занялся дегустацией газонного покрытия.
– Уютненько! – оценила старания сильфов, соскользнула с седла и подключилась к процессу распаковывания пищи и сервировке полевого, вернее, лугового стола.
– Удачное место, – оценил и Гиз, а сильфы напыжились так, будто собирались лопнуть от гордости и осесть на траву горсткой блестящей пыльцы.
– Пикник, достойный королей! – выразился более пышно Лакс, плюхнувшись в траву, раскинув руки, будто собирался лететь вниз, дыша полной грудью. Дерзкий кузнечик вспрыгнул ему на зеленую рубашку золотой брошью. Великодушный вор не стал сгонять насекомое.
Момент был удачным, я торжественно провозгласила:
– А все благодаря Иессе и ее знанию здешних лесов! Ты нам здорово помогла!
Сильфида, устроившаяся в густых косичках гривы Дэлькора, заулыбалась, но не ухватилась за шанс признать весы взаимных долгов уравновешенными. И то правда: даже самая восхитительная полянка для пикника не стоит освобождения из застенков. Ну что ж, придумаем еще что-нибудь. А пока пора кушать!
Кроме чаши родника имелась еще одна более плоская чаша, выложенная темными камнями с явными признаками старого огня. Там, чтобы не портить травы, Кейр разложил небольшой костерок, разогреть наш обед. Потянулись аппетитные запахи, и некоторое время никто из нас ни о чем, кроме трапезы, не думал. А может, прав наемник: быть поваром его призвание?
Голодное брюхо к ученью глухо, да и в первой стадии процесса насыщения не слишком хочется думать о чем-либо, кроме очередного вкусного кусочка, зато чуть позднее, прихлебывая травяной отвар со сладкой сдобой вприкуску, я задумчиво заметила, показав надкушенным ягодным пирогом на менгиры:
– Вот странно, среди такой красоты эти серые каменюки, но почему-то кажется, что они тут не случайные и совсем не лишние, а вся поляна сотворена специально, чтобы служить достойным обрамлением.
– Так ведь оно и есть, магева, – доедая местный фрукт, похожий на грушу с одной большой косточкой, обкусывая его со всех сторон со скоростью циркулярной пилы, вонзающейся в трухлявую древесину, ответила Иесса и объявила, как кондуктор остановку: – Это поляна вещих камней!
– Они чего, говорят? – изумился Лакс и впился в каменюки взглядом, то ли рассчитывая отыскать рот, то ли опасаясь.
– Нет, – едва не поперхнувшись последним кусочком сочного фрукта, нежно засмеялась сильфида нелепому предположению. – Лишь посылают вещие сны, если лечь в траву, обратив голову к основанию камня, и сомкнуть веки.
– Эх, – не то в шутку, не то всерьез пригорюнился Лакс, прикусывая травинку, – а я всегда мечтал увидеть хоть один вещий сон. А то о них все больше в сказаниях да легендах речь идет! Всякие герои почем зря видят сны красивые, торжественные, как похороны монарха, с богами, духами и покойными предками. А бедному вору все больше похмельные кошмары являются! Нет, героем быть тоже не хочется, все величественные подвиги, как правило, кончаются не менее величественной смертью задолго до преклонного возраста, но хоть один сон могли бы и на мою долю выделить!
– Так увидь, – искренне не понимая, в чем загвоздка, предложила Иесса, перепорхнув поближе к парню.
– Вещий сон – это, конечно, здорово, вот только из-за забавы до ночи здесь задерживаться нам не с руки, – ответил рыжий. – Днем же я сроду спать не мог, даже в детстве, когда мамка в постель чуть ли не силком отправляла. Она меня в кровать уложит, а я через окно и на двор, с ребятами гонять.
Сильфида прыснула в ладошку и пояснила:
– Эта поляна и камни особенные, если тебе нужен вещий сон, неважно, день или ночь царит в мире, ложись, закрывай глаза, и сон обязательно придет!
«Удобная отмазка – «если тебе нужен сон», – хмыкнула я про себя, считая условие всего лишь незамысловатой уловкой предков. Особам впечатлительным и склонным к самогипнозу небось действительно было достаточно закрыть глаза, чтобы погрузиться с головой в волшебные видения, а людям более приземленным, пытающимся приобщиться к мистическому откровению, в любое время суток показывался не «сон», а жирная фига и приводились глубокомысленные объяснения: «Не судьба! Вещий сон ненадобен!» Но чтобы не разочаровывать рыжего, я предложила:
