Стивен Эриксон - Память льда
— Ты имеешь в виду — весь Девятый взвод.
— Да.
Хватка встала с неодобрительной ухмылкой, ткнула в бок целителя. — Как там сапер, Колотун? — спокойно спросила она.
— Не так плох, как сразу показалось, — уверил Колотун. — Легкая контузия. Хорошо — у меня трудности с открытием Денала.
— Трудности? Какие?
— Не уверен. Он стал… порченым. Почему-то. Словно заражен…. чем-то. У Штыря та же проблема с его садком. Может, потому и Быстрый задерживается.
Хватка охнула. — Надо было сказать сразу.
— Капрал, я был слишком занят своим солнечным ожогом.
Она сощурилась: — Если тебя не солнце поджарило, тогда что?
— То, что заразило мой садок, может выходить наружу. Или так мне показалось.
— Колотун, — сказала, помедлив, Хватка, — ходит слух, что мы не в такой опале, как говорили Даджек и Вискиджек. Может быть, Императрица прислушивается к нам.
Колотун качнул плечами. В неверном свет костра его лицо было так же равнодушно, как и всегда. — Для меня это новость, капрал. Звучит как выдумка Дергунчика.
— Нет, но ему понравится, когда услышит.
Глазки Колотуна впились в Хватку. — Так зачем ему говорить?
Хватка вздернула бровь: — Зачем говорить Дергунчику? Ответ очевиден. Я люблю смотреть, как он паникует. А кроме того, — она пожала плечами, — это же пустой слух. Правильно? — Она встала. — Позаботься, чтобы сапер выздоровел к завтрашнему маршу.
— Мы куда-то идем, капрал?
— Если маг появится.
— Точно. Сделаю, что смогу.
* * *Быстрый Бен выкарабкивался из своего садка. По рукам текла гнилая, грязная энергия. Задыхаясь, сплевывая густую, горькую слюну, он неуверенно ковылял вперед, пока свежий ночной воздух не заполнил легкие. Он остановился, ожидая, пока очистятся и мысли.
Полдня он провел в отчаянных, казавшихся бесконечными попытках покинуть владения Худа. При этом он сознавал, что это место испорчено гораздо меньше других привычных ему садков. Другие могли бы убить его. Эта мысль заставила его почувствовать себя слабым: маг, отрезанный от своей мощи. Весь опыт владения магическими науками оказался бесполезным, бессильным.
Вокруг него тек острый, холодный воздух степей, высушивая пот. Над головой поблескивали звезды. В тысяче шагов к северу, за высокой травой и кустами, лежала гряда холмов. У подножия ближайшего холма светило тусклое желтое пламя.
Быстрый Бен вздохнул. С самого начала путешествия он не мог установить магический контакт с кем бы то ни было. Паран оставил мне взвод… Больше, чем я мог рассчитывать. Интересно, сколько дней мы потеряли. Я должен был прикрыть спину Ходунка, если что пойдет не так…
Он заставил себя тронуться с места, все еще сражаясь с остатками заразы Худова садка. Это нападение Увечного Бога, атака против самих садков. Волшебство — вот оружие, повергнувшее его. Сейчас он пытается уничтожить это оружие, оставить врагов с голыми руками. Беззащитными.
Колдун на ходу надел запыленный плащ. Нет, не совсем беззащитными. У нас есть ум. Более того, мы можем вынюхать обман — по крайней мере, я могу. А все это большой обман — Паннион Домин и его разлагающее влияние. Скованный как-то сумел открыть врата Садка Хаоса. Потоп. Канал. Наверное, Провидец и сам не подозревает, что его используют, что он всего лишь пешка в большой игре. Гамбит, призванный проверить волю, эффективность врагов… нам нужно взять эту пешку. Срочно. Немедленно.
Он приближался к костру взвода, слышал тихие голоса. Он чувствовал, что вернулся домой.
* * *Вдоль гребня танцевали на шестах тысячи черепов. Пропитанные маслом венки из сухих трав пылали, создавая пламенные призраки над костяными оскалами. Взмывали и понижались в бормочущей песне голоса. Недалеко от того места, где стоял капитан Паран, молодые воины соревновались в поединках с кривыми ножами. Брызги случайно пролитой крови вспыхивали, попав в круглый очаг клана. Кажется, соперничество у них проявляется во всем.
Среди взводов Сжигателей передвигались женщины Баргастов, то и дело утягивая солдат обоего пола в темные палатки. Капитан думал было запретить подобные любовные контакты, но потом отказался от своего замысла как одновременно невыполнимого и не мудрого.
Состоялся сбор кланов Белых Лиц. Палатки и юрты племен Сенан, Гилк, Акрата и Барахн — как и многих других — заполонили долину. Паран подсчитал, что призыву Хамбралла Тавра последовали около ста тысяч Баргастов. Но это не просто совет. Они пришли ответить на вызов Ходунка. Он последний из своего клана, на его коже татуирована история племени — сказание длиной пятьсот поколений. Он явился, призывая сородичей, кровные связи, спутанные клубком с самого начала… и даже раньше. Хотя никто не мог объяснить внятно, в чем тут еще дело. Молчаливые ублюдки. Слишком много секретов…
Воин из Нит'рифала испустил задушенный крик, когда кривое лезвие соперника вскрыло ему горло. Зазвенели злые голоса. Пораженный воин упал на землю перед очагом, жизнь вытекала из него в мерцающую лужу. Убийца пустился бегать кругами в дикарской радости.
В облаке презрительных иканий со стороны находившихся поблизости Баргастов рядом с капитаном появился Закрут. Черный Морант игнорировал насмешки и проклятия.
— Вы не особенно популярны, — заметил Паран. — Я не знал, что Моранты охотятся охотятся так далеко к востоку.
— Мы здесь не бываем, — ответил Закрут. Его голос тускло и искаженно прозвучал из-под хитинового панциря. — Это старинная вражда, основанная на воспоминаниях, не на опыте. Ложных воспоминаниях.
— Пусть так и будет. Но советую попытаться переубедить их.
— Капитан, это бесполезно. Мне вот что интересно: этот воин, Ходунок — он особенно искусен в бою?
Паран скривился: — Он прошел через чертову уйму переделок. Думаю, он способен постоять за себя. Но если честно — никогда не видел его в деле.
— А кто из Сжигателей видел?
— Они будут преуменьшать. Они все преуменьшают. Я не думаю, что их суждениям можно доверять. Скоро сами увидим.
— Хамбралл Тавр выбрал чемпиона, — сказал Закрут. — Одного из сыновей.
Капитан постарался разглядеть Моранта в темноте. — Где вы услышали? Вы понимаете язык Баргастов?
— Он похож на наш. Новость о избранном на устах у всех. Самый младший сын, даже еще без имени, ему осталось две луны до Смертной Ночи — пропуска во взрослую жизнь. Он родился с мечами в руках. Непобежден в поединках, даже с опытными воинами. Черное сердце без жалости… многое еще про него рассказывают, да я устал слушать. Вскоре мы увидим этого выдающегося юнца. А пока — зачем зря выпускать воздух?
