Кирилл Клеванский - Колдун. Путешествие на восток
Двое смертных стояли друг напротив друга и никто и никогда не узнает, что за мысли крутились в их головах. Многие будут догадываться, но точно не узнает никто. Вдруг, между ними, взмыл в воздух бутон, цвета утреннего океана, поглаживаемого лучами рассветного солнца. Бутон плыл по воздуху, поднимаясь все выше и выше, но вскоре стал опускаться вниз. Он по спирали плыл, опускаясь все ниже к земле. Когда же он до неё дотронулся, то двое людей исчезли. Лишь две вспышки, два свиста, два стука, будто кто-то попытался выбить из ковра пыль, но ни одного смертного. Мгновением позже, они появились перед друг другом, так близко, что могли расслышать дыхание недавнего противника. Так близко, что еще чуть-чуть, один шаг, и они бы услышали мысли. А между ними, на земле, все так же лежал бутон, на который капали алые капли, из порезанной шеи наемника. Никто, ни один из людей и нелюдей, ходящих по Ангадору, не смог бы различить этот стремительный выпад. Лишь один маленький мальчик полукровка, стоявший в тени своей комнаты, глядя через окно, смог различить две призрачные тени.
Меч девушки оставил на шее наемника длинную царапину из которой резво бежали алые градины. Девушка вдруг ощутила боль и в своей шее. Она увидела вытянутую руку Имперца, и на мгновение ей показалось, что в ней лежит сабля, сверкающая в свете Луны и искрящаяся от крови. Но сабли не было, рука была пуста. Оружие даже не покидало ножен наемника. Девушка резко убрала свой меч, а потом вскинула руку, прикладывая её к шее. Там оказалось сухо. Крови не было.
Наемник сделал шаг назад и подобрал свой мешок, единым движением закидывая его на плечо.
— Ты не спросишь почему? — нарушила тишину еще более погрустневшая девушка. Порой, понимание чего-то, не приносит радости. — Даже этого не спросишь?
— Я не задаю вопросов, на которые знаю ответы, — не оборачиваясь, стоя спиной, спокойно сказал мужчина. — Ты не могла доверять мне и поэтому ничего не рассказала. Я не мог доверять тебе и поэтому ничего не рассказал. И это не плохо — это правильно.
— Нет! Неправда!
— Может быть. Все сказки, так или иначе — неправда. И это сказка, тоже была ей. Хорошая, красивая сказка. Но, как бы то ни было, ты — почти принцесса, я — почти пастух. Но мы не в сказке, и поэтому остается довольствоваться лишь правдой.
Даже не смахивая все еще бегущую по шее кровь, мужчина сделал шаг вперед почти скрываясь в тенях. Девушка знала, что если он окончательно в них скроется, то даже сами боги его там не найдут. Нельзя было отыскать Тима Ройса, когда тот заворачивался в ночной плащ и Седой Жнец бы с этим не поспорил. В конце концов, именно эта сущность, с мешком душ за плечом, так часто пытается догнать высокого Имперца.
— Тим, — прошептала девушка, сжимая окровавленный клинок.
Мужчина замер. Он стоял так некоторое время, а потом исчез. Он знал, что стоит ему повернуться, и он найдет себе тысячу причин, чтобы остаться. Но порой, невыдуманных причин просто не существует, только те, который человек придумывает себе сам. Порой — бездействие, это не лучший выбор. И именно поэтому наемник шагнул в объятия своей вечной подруги, темной, чуть пугающей, но могущей спасти от любой напасти.
Конец интерлюдии.
Глава 11. Тиха алиатская ночь
Вы когда-нибудь пытались избавиться от навязчивой мысли? Такой, которая въедается вам в голову с остервенелостью весеннего клеща. Если да — то вы поймете, почему я не шел к порту, как рассчитывал пару минут назад, а сидел на лавке, в центре опустевшей улицы. Но я не хватался руками за голову, не рвал на себе волосы и уж точно не выл волком. Я молча пытался выдворить из замка своего сознания образ красавицы-смуглянки. Ей там было нечего делать. Но Мия, даже воображаемая Мия, как обычно не собиралась меня слушать. Она засела в моих мыслях, словно насмешка ловкого шута, и никак не желала их покидать. А я, что закономерно, не желал её там видеть. Это попросту нелогично, не рационально, и уж точно не требуется мне для дальнейшего путешествия.
Сидя на лавке, бездумно гоняя по костяшками пальцев золотую монету, я разве что не гипнотизировал сам себя. Но даже это не слишком помогало. Обычно, от назойливых мыслей любого рода, избавляются с помощью вина. Но, признаться, я еще не достиг того дна, где в принципе что-либо заливается алкоголем. И именно поэтому, я продолжал попытки выгнать сей чудный образ из своей головы. Как я уже сказал — ему, образу, там было делать нечего.
В этот самый момент, когда я уже почти совладал с собственным сознанием, мимо прошла группа людей. Даже с первого взгляда видно, что это не простые горожане. А как минимум дворяне, которых в Алиате нет, но все же.
— Уже завтра она будет моей женой, — сказал смазливый парнишка и группа рассмеялась, скрываясь за поворотом.
Вот скажите мне, какой имелся шанс, встретится с женихом Лиамии именно здесь? Правильно — почти нулевой, да чего там — это и не был шархан и по совместительству жених дочери визиря. Просто какой-то счастливчик, у которого свадьба в тот же день. Но лишь расслышал я эту фразу, как почти вытесненный образ вдруг проник во все уголки сознания. Правда, он не только проник, но еще и изменился. Теперь смуглую красавицу обнимали чьи-то руки, лаская нежную кожу и шелковые волосы.
Одного этого хватило, чтобы с левой стороны грудь вдруг что-то резко сжалось, причиняя острую боль. Что-то стало скручиваться сжиматься, будто кто-то старательно месил это что-то, как пекарь тесто. Что-то крутилось и вертелось, завиваясь в спираль и распрямляясь в стальной лом. Что-то пытались врывать у меня из грудины, разорвать на части и растоптать в дорожной пыли.
Сперва я подумал что это отзвуки той самой боли, догнавшей меня и здесь — в Алиате. Но тогда бы болела голова. И вдруг меня осенило — отрава! Меня либо отравили, либо прокляли. Не стоило отказывать Визирю! Глупец. Я сорвался с места и понеся по узким улочкам, петляя старательней, чем самый затейливый заяц на забое. Вот только я не убегал от погони, а рвался к целителю. Боль нарастала, становясь нестерпимой, было трудно дышать. У меня, по собственным расчетом, оставалось всего пара мгновений, до того как проклятье наберет свою максимальную силу, или до того, как отрава полностью захватит организм.
Я бежал со скорость грешника, улепетывающего от ангела с огненным мечом, готового отправить несчастного на самый последний круг ада. Будь у меня на ногах шпоры, и они бы разожгли в городе настоящий пожар. Наконец я оказался посреди торговой площади, в конце которой маячил дом шархана-целителя. В прошлый раз мы проходили мимо и я успел его приметить.
