Александр Зорич - Семя ветра
– Ты же не станешь убивать меня, Элиен?! Какого же рожна ты ломишь столь настойчиво? – ехидно спросил Элиена Шет, отирая пот со лба.
Шет был абсолютно прав. Настолько прав, что Элиен счел за лучшее крепко выругаться по-харрен-ски. Если бы у него было время достать из Шета оке Лагина Октанга Урайна, разговор был бы совсем иным…
17
Элиену удалось то, что не удалось бы никому, кроме него. Остановить Семя Ветра. Мир не перевернется вверх тормашками – это знали теперь и Шет, и Элиен. Но Дагаат уйдет под воду. Неминуемо – под ногами сражающихся дрожала земля, и одна из стен, скрывавшая от взглядов посторонних Озеро Перевоплощений, рухнула наружу. Нетопырь Хегуру, верный своему новому хозяину, тревожно летал над озером, оглашая окрестности протяжной и грустной песней.
Усталость. Она была теперь в каждом движении Элиена, который не знал сна долгие трое суток пути. Усталость. Она сделала все движения Элиена размеренными, а выпады скупыми. Поединок продолжался долго. Слишком долго для того, чтобы можно было позволить себе лишние движения.
– Если ты уйдешь отсюда, как пришел, это будет хорошо, – выдохнул Шет, дождавшись крохотной передышки. – Садись на своего певуна и отправляйся обратно.
– Я пришел сюда не ради тебя, Шет, – парировал Элиен.
– Быть может, ради Герфегеста? – язвительней-ше бросил Шет, делая попытку обойти Элиена справа.
– Да, ради Герфегеста, – спокойно ответил Элиен, отступая на два шага назад. – Но не только ради него.
– Но Герфегест, извольте видеть, милостивые ги-азиры, мертв. Как мертвы и все остальные, – меч Шета едва не пропорол Элиену плечо.
Уязвленный словами Шета, Элиен бросил взгляд туда, где лежал раньше Герфегест. Но Герфегеста не было там, на змеящейся тропе. Лишь прекрасная женщина с серебристыми волосами все еще лежала там, раскинув руки. Шет, довольный своей хитростью, не стал тратить время впустую. Той секунды внимания, что была отнята им у Элиена, хватило ему на то, чтобы выпустить на волю обманное движение. Еще одно. Обман. Заход сбоку. Как же он нерасторопен, этот харренит…
Но обманное движение, задуманное Шетом оке Лагином, так и не было доведено до конца. Его меч так и не вонзился в печень брата. Его лицо так и не просияло, озаренное улыбкой торжества. Оттого, что тень, быстрая и стремительная тень Ветра, обманула его несколько раньше. Два указательных пальца вонзились в его шею чуть повыше ключиц. И Шет сполз на содрогающуюся в родовых муках землю, парализованный, обессиленный, обездвиженный.
– Ты слишком поторопился, записывая Герфегес-та в Скрижали Мертвых, – сказал Хозяин Дома Гаме-линов.
– Здравствуй, Брат по Крови, – тихо сказал Эли-ен, и в его голубых глазах, глазах северянина, засветилась теплота былых дней.
18
Поляна, окруженная многоцветными камешками, на которой рубились Торвент и Горхла, медленно, но неуклонно прорастала невиданной иссиня-черной травой. Сейчас ее жесткие покрытые мельчайшими зазубринами, точно гарпуны, стебли поднялись над землей на две ладони. Над поляной дрожало марево тяжелого раскаленного воздуха.
Торвент и Горхла нещадно резали свои ноги об эту проклятую траву, жилы на их лбах вздулись от нечеловеческого напряжения, но они не прекращали схватки.
Наконец Торвенту повезло. Его топор плашмя обрушился на голову карлика. Тот захрипел, упал на землю и почти полностью скрылся в траве. Торвент видел, как хищные стебли травы впились в плоть Гор-хлы, раздирая ее на мельчайшие клочки. Торвент отвернулся, чтобы уйти.
– Глупец, – хрип карлика за спиной был слишком слаб, чтобы заставить его обернуться.
– Жалкий глупец… Хозяйка Гамелинов испита до дна Сиятельным князем, и лишь я знаю, как вернуть ее к жизни.
Торвент все-таки обернулся. Трава… Откуда здесь эта проклятая невиданная трава? Есть ведь где-то и корни…
Он подошел к тому месту, откуда доносились стоны Горхлы, и, приноровившись, нанес глубокий косой удар топором под основание шевелящихся алчных стеблей.
19
Вихрь, зародившийся в толще вод Озера Перевоплощений, вышел на сушу. Трава, кустарники, цветущие деревья – все, что росло на берегах, пошло в пищу смерчу. С неимоверным грохотом обрушилась еще одна скала, ограждавшая Озеро с севера, открывая вид на бухту, также охваченную буйством стихий. Но Элиен и Герфегест, казалось, не видели этого. Они смотрели друг на друга. Узнавая и не узнавая друг друга.
– Я впервые вижу в тебе человека Алустрала, – усмехнулся Элиен, рассматривая черный камзол Гер-фегеста, расшитый лебедями и порядком перепачканный глиной и пылью Священного Острова.
– А я впервые вижу тебя в Алустрале, Элиен. Добро пожаловать.
Едва начавшийся разговор был прерван испуганным воплем нетопыря – все это время он вился неподалеку, ища себе место побезопасней. Теперь, похоже, опасность возбудила в нем такую жажду жизни, которая даже превышала верность новому хозяину. Нетопырь взмахнул крыльями и понесся к провалу в стене, чтобы поскорее выбраться на воздух. Выбраться прежде, чем стены, опоясывающие Озеро Перевоплощений, станут для всех, кто находится на их берегах, братской могилой.
– Даже невозмутимый нетопырь понимает, что самое лучшее – уносить отсюда ноги, – заметил Элиен, наклоняясь к Шет оке Лагину. – Идем, Герфегест. Мы должны успеть вступить на палубу того огромного корабля, что стоит в гавани Дагаата. Вступить раньше, чем Священный Остров погрузится в морскую пучину.
– Все это верно, Элиен. Все это верно… – Герфегест посмотрел в бледное лицо Шета оке Лагина. Без сомнения, он еще долго пролежит вот так без сознания. Пролежал бы, если бы… – Одолжи мне свой меч, Элиен.
Элиен молча вынул меч из ножен и передал его Герфегесту.
Герфегест, не говоря ни слова, занес его над беззащитным теперь горлом Шета, и… и лезвие клинка уперлось в стальную наручь Элиена, не успев приблизиться к горлу Шета даже на три пальца. Герфегест почувствовал прилив небывалой и необъяснимой ярости.
– Не мешай мне, брат! – вскричал Герфегест, отталкивая руку Элиена. – Этот человек убил мою женщину. Он свершил немало злодеяний, о которых ты, верно, осведомлен не хуже, чем я, коль скоро ты примчался сюда верхом на нетопыре. Он овладел Семенем Ветра для того, чтобы сделать реальностью тысячелетнее царствие Хуммера. И ты, справедливый брат мой, собираешься пощадить его.
– Шет оке Лагин – брат мне. Наши жизни связаны клятвой. Узы Братства по Слову столь же крепки, сколь и узы Братства по Крови. Сколь бы ни был подл и жесток он в последние годы, он все равно был и остается моим братом. Мой меч бессилен против него. Как бессилен и против тебя.
