Владимир Клименко - Воспитанник богов
Белоснежный жеребец с длинным витым рогом посреди лба бежал, рыская между стволами, стараясь отыскать того, кто потревожил покой принадлежащей ему рощи. Первое пришедшее на ум сравнение с лошадью сразу пропало, лишь только Млый хотя бы примерно смог определить размеры Единорога. Индрик ловко подныривал под ветки дубов, до которых Млый вряд ли смог бы даже допрыгнуть, его острый, как игла, рог был низко опущен к траве.
— Э-эй! — раздался далекий призыв Летавицы.
Единорог зло всхрапнул и, круто развернувшись, бросился к опушке.
— У тебя мало времени! — вновь получил Млый мысленное предупреждение Летавицы. — Книга — перед тобой!
Млый хорошо понимал, что другой шанс ему вряд ли представится. Еще неизвестно, сумеет ли Летавица отвлечь Индрика, а если сумеет, то надолго ли. Надо спешить!
Уже не скрываясь, он подбежал к книге, схватился двумя руками за переплет. Пришлось напрячь все силы, чтобы приподнять страницу обложки хоть на пару сантиметров. Нет, ничего не получается!
Меч соскальзывал с гладкого камня, но Млый все же сумел просунуть клинок под переплет. Действуя мечом, как рычагом, он навалился на рукоятку всем телом. Страница медленно пошла вверх. Еще не читая, а только заглядывая в книгу, Млый видел крупную вязь букв и пришептывал, подгоняя себя: «Быстрее, быстрее…»
— Остановись!
Крик Сторожича прозвучал так отчаянно, что Млый бросил меч, прочно застрявший под переплетом, и отскочил в сторону. Дасу появился с противоположного края плиты, как будто все это время стоял там и наблюдал за Млыем.
— Не читай! — слова дасу прозвучали как приказ, а не просьба. — Уходи из рощи! Немедленно!
Млый был так ошеломлен неожиданным появлением Сторожича, что вначале безропотно отошел от книги на несколько метров, но потом природное упрямство взяло свое.
— Почему мне нельзя читать книгу! — вызывающе крикнул он. — Ты боишься, что я обойдусь без твоей помощи. В этой книге сказано все.
— Уходи! — голос дасу стал умоляющим. — Смотри! Индрик идет сюда.
За спиной уже слышался громкий твердый топот. Млый оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть приближающегося Индрика. Витой, как у нарвала, рог грозно поблескивал, красные от злости глаза смотрели прямо на Млыя, а на спине Единорога языческой амазонкой восседала Летавица и понукала его, колотя голыми пятками по белоснежной шкуре.
Удариться в безрассудное бегство Млый себе не позволил.
Вызволить меч уже не успеть, но и просто убегать бессмысленно. Индрик его догонит без труда. Оставалось или карабкаться на дерево, или продолжать прятаться за стволами. Как ни стремителен Индрик, его гигантской туше не так-то просто лавировать между деревьями. Правда, как долго продолжится эта игра в прятки, можно только догадываться.
Млый скользнул за ближайший ствол, и Единорог бурей пронесся мимо рог блеснул совсем рядом.
Летавица, схватив Индрика за уши, как заправская наездница развернула зверя на месте, и Единорг вновь бросился к Млыю, немного уменьшив скорость.
Стоявший до этого неподвижно Сторожич кинулся наперерез Индрику. Казалось, что тот сметет его, как пушинку, но Единорог вдруг замер, всхрапнув и упершись в землю всеми четырьмя ногами, так что Летавица едва сумела удержаться на его широкой спине.
— Спокойно, Индрик! Спокойно, — дасу, вытянув вперед руку, подошел к Единорогу, как к обычному коню. — Млый не будет читать Книгу Печали. Мы сейчас уйдем отсюда. Позволь только забрать меч.
Индрик замотал низко опущенной головой, словно отмахивался от докучливого овода, но остался стоять на месте.
— Вот так, — тихо приговаривал Сторожич, отступая спиной к книге. Вот так…
Он схватился за рукоятку и с усилием вытянул меч, застрявший между страницами.
— Мы уходим! — уже громко крикнул он и махнул рукой Млыю, показывая, что нужно оступать.
Млый уходил, оглядываясь. Индрик продолжал смирно стоять, и только нервная дрожь иногда пробегала по его шкуре. Но больше всего Млыя поразили глаза Летавицы — такого полного бессильной ненависти взгляда он не видел никогда.
На ходу Сторожич сунул меч Млыю в руки, тот привычно отправил его в ножны.
— Ну что, искатель мудрости, — неожиданно спросил дасу, когда они отошли на порядочное расстояние от рощи. — Как успехи?
— Если бы не ты, — признался Млый, — я бы погиб.
— Ты бы погиб в любом случае. — И, отвечая на недоуменный взмах бровей Млыя, Сторожич продолжил: — Но если бы ты начал читать Книгу Печали, тебя не смог бы спасти никто.
— Летавица говорила, что в книге собрана вся мудрость мира…
— Она говорила правильно.
— Тогда в чем же дело?
— Дело в мудрости.
— Перестань говорить загадками, — рассердился Млый. — Сначала ты утверждал, что людям всегда не хватало понимания того, в каком мире они живут. Ты призывал меня к знаниям. Теперь, когда у меня наконец появилась возможность к этим знаниям прикоснуться, ты останавливаешь меня. Где логика?
— Логика? — задумчиво повторил дасу. — Попробую тебе объяснить. Пойдем?
— Это еще куда? — подозрительно спросил Млый. — Зачем?
— Тебе ведь сейчас безразлично куда идти, так попытаемся хотя бы извлечь урок из достигнутого.
Сторожич внимательно огляделся по сторонам и неожиданно повел Млыя обратно.
— Мы опять идем к книге? — удивился Млый. — Ты передумал?
— Нет, Книгу Печали мы больше искать не будем, — дасу все сильнее забирал вправо, так что вскоре вывел Млыя к другой опушке той же рощи. Здесь есть еще много удивительных мест. Думаю, что сейчас Индрик нас не побеспокоит.
Млый вновь стоял на краю дубравы, только теперь опушку от равнины отделял широкий овраг, густо заросший чертополохом. От оврага начинался пологий подъем, ведущий к деревьям. Немного выдвигаясь вперед, как часовой, стоял дуб-великан, каждая из горизонтальных веток которого могла посоперничать толщиной со стволом обычного дерева. Дуб был стар, как этот мир, обширное, напоминающее пещеру дупло начиналось от самых корней, раскалывая его почти надвое.
— Видишь дупло?
— Еще бы!
— В нем лежат различные вещи. Возьми, что тебе приглянется, и возвращайся. Но не жадничай. Возьми всего один предмет.
— Что-то не хочется, — признался Млый. — Похоже на западню.
— Это Летавица устроила тебе западню. Здесь же, хотя каждая вещь в отдельности является непростой, тебе ничего не грозит. Ну, смелее, ведь я рядом.
Проклиная себя за мягкотелость, Млый все же спустился в овраг, продрался через колючие заросли чертополоха и подошел к дубу. В дупло можно было шагнуть, как в комнату.
