Алина Багазова - Виолетта. Белый единорог
Что творится…
А в памяти почему-то вновь всплыли слова Алиши, сказанные на прощание:
«Слушай только своё сердце и никого больше, Лета».
ГЛАВА 51
Незаметно пролетел месяц. К середине февраля установилась ровная, бесснежная погодка: не теплело, но и трескучих морозов больше не наступало.
Также и в моей жизни не происходило ровным счётом ничего интересного и переломного, словно всё застыло в анабиозе. С Сергеем установились дружеские ровные отношения, ни один из нас больше не пытался сблизиться, хотя, признаюсь, было невероятно тягостно и тоскливо на душе. И помогать в разработке газеты я отныне не стремилась, только изредка по просьбе, подсказывала разные несущественные мелочи. Первые несколько номеров, уже сверстанные, дожидались появления на свет: сие событие намечалось на конец февраля. Когда приходил кто-то из Серёжкиной компании или Алиска с Витом, я закрывалась в своей комнате, создавая вид невероятной занятости. А единственное, чем занималась — читала книги. «Глотала» запоем современную фантастику и фэнтези, пытаясь понять, что же есть такое по сути Школа? Раньше как-то не особо задумывалась над этим вопросом, ну, параллельная реальность, ну и что? А теперь всерьёз задалась целью получить ответ. Я не раз слышала на занятиях, что Школа является как бы фундаментом нашего мира, то есть, всё происходящее в ней незамедлительно отражается здесь.
Вот потому и пыталась мучительно угадать, что в ближайшем будущем угрожает нашему миру. Творящиеся там необъяснимые бесконтрольные вещи, могут аукнуться тут самым непредсказуемым образом. Мне хотелось хотя бы понять эту связь, чтоб узнать, что происходит в Школе…
Появляться в Лесу я больше не стремилась, ведь чётко было дано понять, что когда понадоблюсь — меня вызовут, когда всё будет восстановлено — Стефан позовёт сам.
А раз не было указаний, я особо и не напрягалась. Что скажу при встрече Учителям не тревожило, это будет потом.
Женька больше не звонил, видно, крепко впечатлила в последнюю нашу встречу. Вот бы здорово, если он вообще забудет о моём существовании.
Волька тоже ничем не давал о себе знать. Я всё чаще думала о нём, ждала знаков, хоть каких-то контактов, пыталась мысленно дозваться — всё бесполезно. Тягостная пучина одиночества, изолированности, окружала меня, сжимала со всех сторон, казалось, я выпала из жизни. Вот так, спрятавшись в своей комнате, спасалась в книжных мирах, «проглатывая» один томик за другим.
Мама однажды позвонила из деревни, где проходила реабилитацию. Мы на удивление очень неплохо поговорили, даже вдоволь насмеялись, она рассказывала, как там у них здорово, приглашала приехать, но я сослалась на огромную кучу работы.
Слушая, как растёт Ванюшка, пережила болезненный укол ревности в сердце, но лишь легко улыбнулась и в ответ порадовалась за них. А вслух, положив трубку, констатировала, что, пожалуй, выпала ещё и из семьи. И опять взялась за книги.
Ответа на главный вопрос я пока не получила, только запуталась ещё больше. В одном романе я прочитала о том, что параллельные реальности хоть и переплетаются с нашей, но не имеют на неё такого уж сильного одностороннего влияния, оно, скорее, обоюдное. В другом — что, единожды перенесясь в иное измерение, герой уже не возвращался обратно. Даже с помощью какого-то артефакта. А о том, чтоб ходить в другую реальность, как в школу, и возвращаться обратно, не имея какого-то сверхчеловеческого потенциала — не встречала ни в одной книге даже упоминания… Так что невольно поверишь в собственное помешательство.
Может и приняла бы эту версию, если бы не материальные доказательства в виде соседки Клары, которая вдруг стала по отношению ко мне необычайно приветлива и заботлива, без привычного сарказма и гневных искорок в глазах; да ещё и полумиллиона рублей, лежащего в шкафу с тех самых пор, как его принёс мне курьер от Стефана. Больше я не заговаривала с Сергеем на тему — куда потратить сумму, более того — ехать никуда не хотелось, между нами повисло почти осязаемое напряжение. Теперь он стал действительно лишь квартирантом — и только. Дружбой не назовёшь столь натянутое общение. Даже кушали мы хоть иногда и совместно, но в полной тишине, а чаще — каждый по своим комнатам.
Я всё чаще по вечерам уходила из дома, гуляла по улицам или сидела на крыше, глядя на город сверху, размышляя о своей жизни, о том, сколько всего в ней произошло к этому времени, и как сейчас всё вдруг замерло. Я слушала своё сердце, но оно, глупое, молчало, напуганное чем-то, встревоженное и растерянное, совершенно растерянное…
Однажды я вернулась не так поздно, как следовало, и наткнулась в прихожей на одевающихся Славика и Вадима.
— О! Неуловимая Вилка! — воскликнул весело Вячеслав, — ну наконец-то попалась!
— Слав, у меня много работы, прости, — буркнула я, судорожно скидывая куртку, но он прижал решительно к стене, отрезая пути к отступлению.
— Работа не волк… Вилка, ты совсем нас забросила, и куда это годится? Посмотри, как Серёга измучался!
Я мельком глянула на парня и увидела серые круги под глазами и грустный взгляд, правда, он тут же опустил ресницы.
— Надеюсь, ты хотя бы день рождения отпразднуешь с нами? Мы к нему и выход газеты приурочили. Ну отложи свою немыслимую груду дел в бездонный ящик с названием «маньяна», как говорят испанцы, и составь нам компанию!
— У тебя день рождения? — слабо сопротивлялась я.
— Не у меня, — Слава, почесав бородку, загадочно стрельнул глазками в моего, статуей застывшего, квартиранта, — Серёж, ну-ка скажи, когда и где?
— Послезавтра, в «Небесном городе», — ровно сказал Сергей, мне показалось или ему и вправду всё равно, приду я или нет?
— Алиша тоже будет, — вдруг произнёс Вадик, — с новой песней. Пообещай, что не пропустишь?
— Постараюсь, — проговорила уклончиво.
— Вилочка, без тебя и праздник — не в радость, — умоляюще-шутливо протянул Славик, — все-все-все соберутся, пожалуйста, не лишай нас своего пресветлого присутствия!
Я усмехнулась про себя и кивнула.
— Ну, вот и замечательно! Всё, ребята, пока! Увидимся теперь уже в клубе.
И они шумно вывалились на площадку. Вернее, шумел один Вячеслав, бурно обсуждая предстоящее веселье, однако с успехом создавал эффект небольшой компании. Вадик тихонько пытался утихомирить его ввиду позднего времени, но справлялся, если честно, из рук вон плохо. Смех и голоса растаяли только вместе с хлопком подъездной двери. А я поймала себя на том, что застыла столбом посреди прихожей.
Сергей тоже словно оцепенел. Потом спохватился и отобрал у меня куртку, повесил на вешалку.
