Светлана Борисова - Эльфийский подарок
Отправляя её во дворец эльфийского владыки, Лесной король предупредил, что задержится и явится несколько позже. С таинственным выражением на лице он сообщил, что готовит ей грандиозный подарок.
Нетерпение Аталисы забавляло его, но Лесной король не спешил с возвращением домой. Он глядел на ту, чей серебряный смех казался ему прекрасной музыкой, и в его душе всё сильней разгоралось восхищение. Своевольной красавице не нужны были никакие магические ухищрения, чтобы выглядеть настоящей эльфийской принцессой. В чудесном платье, сотканном из белоснежных облаков и васильков, с капельками настоящей росы вместо драгоценностей, она казалась ему недостижимой мечтой. И каждый раз, когда он смотрел в чистую голубизну прекрасных глаз, ему казалось, что он прикасается к чуду: где-то там жила душа смертной, свободная и беспечная, непостижимая в своих порывах, и у него как в детстве замирало сердце.
Несмотря ни на что Лесной король любил жену. Любил так, как умеют любить только фейри – всем сердцем, без половинчатости в чувствах. И ненавидят они точно также. Но все они обманщики и умело скрывают свои чувства; а эльфы, вдобавок, самые безжалостные из них и любовь к интригам у них в крови.
Нескончаемый волшебный вальс, который однажды подслушал Штраус, навевал печаль на эльфийского принца и он решил, что пора заканчивать игру. Конечно, ему было немного не по себе, – ведь он не знал, что с ними дальше будет, когда он преподнесёт свой подарок Аталисе, – но, опять же, эльфы никогда не отступаются от задуманного: лукавые обманщики утверждают, что это портит вкус интриги.
– Ну что? Не пора ли нам домой? – спросил Лесной король, и по его губам скользнула немного грустная улыбка. – Жаль, что праздники так быстро кончаются. Вот за это я не люблю свой собственный день рождения.
– Полюбишь, я тебе обещаю! – воскликнула Аталиса. Захмелевшая от праздничной круговерти она снова серебряно рассмеялась.
Лесной король не захотел воспользоваться переносным порталом, и им подали коляску, запряжённую четвёркой единорогов. Мальчик-возничий тронул поводья, украшенные цветами и колокольчиками, и в тёплом летнем воздухе повис долгий нежный перезвон.
Единороги одновременно взвились ввысь и эльфийские принц и принцесса, обнявшись, поплыли под тёмно-синим бархатным пологом ночи, щедро разукрашенным бриллиантами звёзд.
– Такое чудесное ощущение! Будто бы мы одни в целом мире! – воскликнула Аталиса, глядя на мужа сияющими глазами. – Какая жалость, что нет метлы! Свободный полёт это просто замечательно! И всё равно, Раэтиэль, я так счастлива!.. а ты?
Эльфийский принц нежно улыбнулся своей принцессе и от прикосновения его руки капельки росы на её пышных волосах снова вспыхнули алмазным блеском.
– О да, любимая! Я тоже счастлив и хотел бы, чтобы наше путешествие никогда не кончалось. Но хочу ли я, чтобы оно длилось вечно? Я не знаю, – с грустью ответил он и, помолчав, признался: – Мы фейри и когда я думаю о вечности, я трясусь от ужаса. Вдруг всё поглощающая бездна сожрёт то, что мне дорого? Мою радость, мою любовь, моё стремление к жизни, наконец. Вдруг вечная жизнь оставит мне одну лишь труху безликих серых дней? – Он печально улыбнулся. – Прости, любимая! Иногда я завидую людям. Им в этом смысле проще. Они умирают раньше, прежде чем все эти чувства в них успевают изжить себя.
– Никакая вечность не посмеет отнять тебя у меня! – воскликнула Аталиса и порывисто обняла своего прекрасного принца. – Не грусти, моё сердце! Я буду любить тебя вечно!
– Ты обещаешь? – затаив дыхание, спросил Лесной король, и она утвердительно кивнула головой.
– Да, обещаю.
«Да будет так!» – возликовал он, но у него хватило совести не призывать Свидетелей. Впрочем, обещания Аталисы было вполне достаточно, ведь она была эльфийкой.
– Спасибо, моя хорошая! Это очень щедрый подарок. А это тебе моё скромное вознаграждение за него, – проговорил Лесной король и нежно поцеловал жену, чувствуя себя при этом так, будто обманул ребёнка. Впрочем, так оно и было. По эльфийскому летоисчислению его жена ещё не вышла из подросткового возраста. И это с учётом даты рождения Атуэль, а не Аталисы.
Когда под ними поплыли строения Майолиллорна, четвёрка серебристых единорогов плавно снизилась и вскоре коляска опустилась на подъездную аллею, ведущую к дворцу. Лесной король вдруг вспомнил, как чуть не угодил здесь под копыта единорогов, которые привезли его родителей, и вдруг удивился, как мало прошло времени с той поры и как много пережито. И всё благодаря той, что сидела рядом с ним и сладко спала, положив голову ему на плечо.
– Проснись, Аталиса! Мы приехали.
– Уже? – сонно улыбнулась девушка. – Ну вот! Я хотела посмотреть на Майолиллорн сверху и всё проспала.
– Ничего, ещё успеешь наглядеться. – Лесной король подал ей руку, помогая выбраться из коляски. – Иди, к себе. Я скоро буду.
– А как же подарок? – с обиженной гримаской протянула Аталиса.
– Всё в спальне, дорогая! Всё в спальне.
– Интриган, несчастный! Так бы и сказал, что ты и есть мой подарочек!
– Тогда бы так его не ждала. – Лесной король привлёк жену к себе, и когда она задохнулась от долгого поцелуя, подтолкнул её к спальне. – Ну, иди! Иначе мы никогда не доберёмся до постели.
Высокие створчатые двери распахнулись, и Аталиса исчезла внутри полуосвещённой комнаты. Лесной король закрыл глаза, собираясь с духом. «О боги! Я не часто надоедаю вам просьбами, но пусть она не разлюбит меня после этого!»
* * *Верна, сидящая за дощатым столом, отвернулась от магического зеркала, через которое она наблюдала за эльфийской парой.
– Улльтор! Сделай что-нибудь! – воскликнула она. – Пока ещё можно предотвратить трагедию!
Но ас не соизволил повернуть к ней головы. Лёжа на низком ложе, застеленном звериными шкурами, он швырял дротиками в деревянный потолок. Видимо, он занимался этим давно, потому что громадная поперечина жилища выглядела, как шкура ежа, густо ощетинившаяся иглами.
– Улльтор! – повысила свой голос Верна. – Между прочим, я с тобой разговариваю!
– Отстань, моя любовь! – лениво проговорил ас. – Видишь, я занят. И ты не лезь не в своё дело, – добавил он и движением руки погасил магическое зеркало. – Сходи принеси мне выпить.
– Бездельник! – проворчала Верна, поднимаясь из-за стола.
– Стой! – приказал ас, когда она была у выхода, завешенного шкурой какой-то жуткой зверюги. – Ну-ка, дорогая правдолюбка, скажи, что ты сейчас думаешь обо мне.
Богиня правды развернулась и, сложив руки на пышной груди, с готовностью выдала мужу всё, что она о нём думает. Когда она замолчала – а это произошло нескоро. – Улльтор задумался.
