Александр Маслов - Черная корона Иссеи
– Совершенно никаких. Оно по-прежнему прекрасно, – искренне ответил франкиец.
– И здесь будто ничего. Ни малого шрама, ни царапины, – откинув влажный от крови край разодранного платья, дочь Варольда оглядела свою грудь и живот. Тут же почувствовала липкий взгляд мужчин и закричала на барда и Каррида: – Чего уставились?! Совесть имейте, меня так нагло разглядывать!
– Я тебе флер свой дам, – предложила госпожа Глейс и направилась к валявшейся у двери сумке. – Обмотаешься им, все ж будет лучше, чем испытывать любопытство наших невоспитанных спутников, – прикрыв рот ладонью, она хихикнула.
Сотворив у стены иллюзию зеркала, мэги Пэй долго приводила себя в порядок, то укладывая растрепанные волосы, то перевязывая шелковый флер, предательски сползавший с груди, пока госпожа Глейс не догадалась помочь ей и закрепила тонкую ткань заколкой.
– Можем отдохнуть здесь, – убрав зеркало, предложила Астра.
– Да, в этом зале больше нет опасной магии. Запрем двери и будем чувствовать себя в относительной безопасности, – согласилась Верда, успевшая обследовать всю окружность помещения.
– Тогда – час. На отдых час. Больше задерживаться здесь нельзя, – сказала дочь Варольда, вспоминая предупреждение жреца Иссеи, что благоприятное время для проникновения в гробницу слишком непродолжительно и, судя по фазе луны, оно было уже на исходе. – Один час и идем дальше.
– Светлейшая, а как насчет золотишко прибрать? – Каррид покосился на горку монет под расколотым кувшином. – Отдыхать мне что-то не хочется. Да и не смогу я спокойно мять задницу, когда вокруг пропадает столько бесхозного добра!
– Прибери, волосатик. Вообще, если тебе еще охота шевелиться, наведи здесь истинно анрасский порядок. А я ноженьки вытяну, и не трогайте меня, – стянув с плеча Голафа плащ, мэги Пэй бросила его на возвышение возле обсидиановой призмы и прилегла, положив под голову сумку.
– Лучшим образом приберу, – пообещал преданный Балду и, расстелив жреческое одеяние, принялся сгребать на него монеты, приговаривая: – Здесь штаров этак сто пятьдесят будет. Нет – двести. Или триста-четыреста. Все в дело пойдет, Светлейшая. Исключительно на наше благое дело. И сможем мы выпить и закусить до отвалу, как следует кротким детям Его.
– Эй, Балдаморд, – Леос, отодвигая коленом друга, попытался снять с полки другой горшок, расписанный пестрыми либийскими узорами, но сосуд оказался слишком тяжелым, выскользнул, разбился и рассыпаясь по полу множеством золотых монет. – И тут штаров пятьсот будет, – слушая прелестный звон прыгающих на полу кругляшей, заключил бард. Не в силах побороть искушение, он столкнул с полки еще один горшок – на мраморных плитах заблестели синими каплями сапфиры разной величины. Обрадовавшись такому итогу, Леос сбросил на пол еще один пузатый сосуд, потом еще и еще.
Пока Леос и Каррид творили подобное разорение, вскрикивая от восторга и сами сияя ярче разворовываемого добра, мэги Верда перебирала пыльные свитки под ликом ночной богини, читала что-то полушепотом, некоторые пергаменты бережно складывала рядом с нефритовой статуэткой. Рейнджер разглядывал оружие, выбирая то кривые короткие мечи, лезвия которых за столько веков едва тронула ржавчина, то украшенные золотом булавы и боевые топоры. Отложив в сторону два меча с клинками прекрасной стали и изящными эфесами, Голаф окликнул анрасца:
– Каррид, очень советую взять вот эти взамен твоих железяк. По длине они почти такие же, легко войдут в ножны. И по руке тебе, друг, придутся как раз.
– Пожалуй, послушаю тебя, господин рейнджер. Что ж не взять хорошее взамен плохого? – согласился Рэбб. – Сейчас золотишко уложу, чтоб слишком не звякало.
Он затолкал приготовленные свертки в растолстевшие сумки и с трудом затянул ремни.
– Здесь за сто колтов будет, – с наслаждением признал анрасец, отрывая от пола увесистую ношу. – И это еще возьму, – решил он, подошел к нише, возле которой занималась со свитками госпожа Глейс, и снял висевший на цепочке сосуд, похожий на приплюснутую каплю серебра. – Руны какие-то. Внутри что-то булькает, – бормотал Каррид, рассматривая находку и стараясь понять, что же в ней его так привлекло. Затем он недолго поколдовал с пробкой, уразумев, что открывается она несколькими поворотами направо, осторожно свинтил ее и тут же ощутил сильный и пряный аромат вина.
– Балд-отец, вино здесь! Верно напитку этому больше тысячи лет, а значит он совершенно божественный, – сказал Каррид, подходя к Астре Пэй возлежавшей на плаще франкийца и лениво наблюдавшей за возней друзей. – Не желаешь глоточек, Светлейшая? А то ты бледная какая-то.
– Не умно, господин Балдаморд. Если вину этому тысячу лет, то оно уже давно скисло. И не тысячу лет ему, а много больше. Так что пей сам, – дочь магистра вежливо отклонила его руку с открытым сосудом.
– И выпью, чего ж не выпить, если наилучшим на свете вином пахнет, – анрасец поднес серебряную емкость ко рту и направил в себя струйку, глотнул, выдохнул, дико вращая глазами, и с восторженным рыком сообщил: – Истинно божественно! Истинно!
– Ну-ка дай мне, – отбросив горсть сапфиров, Леос подскочил к Карриду, потянул из его поросших волосами ладоней металлическую баклажку и припал к горлышку. – Очень неплохое вино. Восхитительное, как поцелуй Рай! Вернее, мэги Глейс! – торопливо поправился бард и обтер мокрые губы.
– Да не брешите вы! Знаете сколько веков Пирамиде и всему, что здесь есть? Хотя, как поцелуй мэги Глейс это пойло вполне может быть, – несколько рассердившись, Астра приподнялась и протянула руку: – Дайте сюда!
Набрав в рот немного напитка, госпожа Пэй долго не решалась проглотить. Пробовала его на вкус, проводя языком по небу, втягивала ноздрями воздух, потом все-таки сглотнула. Вино на самом деле было хорошим или даже прекрасным, сладким и крепким. Почти сразу приятное тепло разлилось по животу, слегка закружилась голова. Повернув сосуд к свету магических шариков, висевших под звездным сводом, Астра начала разглядывать знаки на серебряном теле сосуда, пытаясь понять, какое за ними скрыто волшебство.
– Эта вещица не простая, господин Балдаморд, – сказала мэги. – Непростая тем, что вино в ней никогда не кончается. Сейчас мы это проверим, – она перевернула баклажку, выливая ее содержимое.
– Светлейшая! Светлейшая! – вскричал Каррид Рэбб, глядя выпученными глазами на багровую лужицу, растекавшуюся по светлому мрамору. – Зачем же так?! Как небожественно! Кощунство какое! – когда на пол упали последние капли, анрасец отвернулся, втянув голову в плечи.
– Не убивайся, волосатик, мы просто проверим. Или я, по-твоему, совсем глупая, не понимаю, что за руны тут нацарапаны? – подняв бровь, Астра обвела внимательным взглядом троих мужчин, хмуро стоявших перед ней.
