Флетчер Прэтт - Колодец Единорога
— По мнению купечества, это могло означать только одно — какие-то волнения в северных странах, куда отправился Стенофон. А что, если он потерпел поражение или даже погиб в какой-нибудь схватке? Когда же разнесся слух, что Империя отказалась далее поддерживать Валька, решение было принято немедля: война!
Выслушав, Эвименес сказал радостно:
— Государь Эйрар, по-моему, нам не о чем больше мечтать. Пермандос и Каррена! Теперь мы сможем доставить тебе не менее двенадцати сотен тяжеловооруженных конников. Если будет время на сборы, то и больше, но этих — немедля. Приказывай!
Эйрар ощутил прилив вдохновения, точь-в-точь как в тот вечер, когда он единым духом родил план засады против деции в урочище Вороньей Башни. И с восторгом осознал, что до сего часа страшился исхода битвы с непобедимыми терциариями; но теперь страх исчез — чего бояться, когда с ними рыцарская конница Двенадцатиградья? А перед внутренним оком мгновенно, во всех подробностях встал план будущего сражения. Он обратит против валькингов привычный им способ ведения боя! Он открыл рот говорить, но едва издал звук — господин Ладомир опередил его:
— А цена?
Смуглолицый Звездный Воевода слегка даже обиделся:
— А чего вы хотите? Мы-то с братьями — ваши союзники и особо торговаться не будем, но воинам в самом деле придется платить. Скажем, по одному золотому ауру в месяц на каждого конного и по пол-аура — на каждого пешего. А нам, полководцам — половину того, что остальным всем вместе. Право грабить на поле битвы, во взятых лагерях и городах. И острова Джентебби во владение. Мы бы заново отстроили все, что там разрушено, и правили от вашего имени.
— Немалая плата, — угрюмо, исподлобья глядя на Воевод, заметил Черный Галлиль.
— Больше, чем запрашивали с Мариолы, — сказал Рогей.
Эвименес поджал губы и ответил только последнему:
— Когда нас нанимали гильдии Мариаполя, мы были бездомными бродягами, объявленными вне закона, и мало что могли предложить, кроме своего искусства. А теперь мы — и впрямь Воеводы, можем привести сюда армии. Ха, неужели вы в самом деле считаете, что ваши недоноски-крестьяне смогут выстоять против воинов Валька без поддержки настоящих солдат? Спросите хоть своего герцога Эйрара — я же вижу, как он хмурится на каждом смотру. И, между прочим, эта сумма куда меньше той, что мы взяли тогда с Полиолиса
— помните, братья? Или с короля страны Гезибус, что в Ураведу, за то, что вернули ему трон!
На некоторое время воцарилась мертвая тишина. Потом Галлиль сказал:
— Как хотите, но для нас это цена непомерная. Она окончательно разорит страну… и потом, синдики ни за что не согласятся платить. Да они к Вальку скорее перебегут!
Рогей ударил по столу ладонью:
— Победа и освобождение никогда дешево не даются. Но вот чего я решительно не могу переварить: неужто мы собрались избавиться от власти одного чужеземца, чтобы тотчас посадить себе на шею других? Неужели нельзя снять это условие?
— Нет, — сказал Эвименес. — Слишком долго мы бродяжничали по свету. Нам нужна тихая гавань… хотя бы на случай новых переворотов у нас дома. В деньгах мы могли бы еще уступить, но в этом — нет.
Эйрар увидел, как безнадежно помрачнели лица сидевших. Однако он был согласен с Рогеем: острова Джентебби не должны отпасть от Дейларны. Ни в коем случае не должны.
Но тут вновь подал голос господин Ладомир Ладомирсон:
— А что вы скажете, благородные карренцы, если вместо сюзеренитета над Джентебби я предложу вам положение куда прочней и надежней любого, о каком только вам приходилось мечтать? И притом такое, которое навеки скрепило бы дружбу Каррены с Дейларной — и послужило бы вам платой сразу за все?
— А именно? — спросил Эвименес.
Тогда рыцарь вытащил пергамент — тот самый, что он хотел показать Эйрару, — и бросил шуршащий свиток на стол:
— Здесь сказано, господа, что ваш покорный слуга назначен опекуном имперских наследников, пребывающих ныне здесь, в Нааросе. И я бы очень хотел собрать юные мечи Каррены вокруг древнего меча Аргименеса. Итак, что вы скажете насчет брачного союза с правящим Домом? С ее высочеством принцессой Аурией?
Плейандер провел языком по губам, глядя на братьев. Альсандер ответил просто, но непреклонно:
— Никогда в жизни — хоть за дюжину графских корон. Слишком болтлива!
Кто-то захохотал — кажется, Микалегон. Эвименес долго молчал, потом проговорил:
— Да. Но вот если бы не с ней, а с меньшой… — на что Эйрар ответил коротко и резко:
— Нет!
— С вашего позволения, государь, — поклонился рыцарь и объяснил: — Господа, принцесса Аргира выходит замуж за нашего государя и предводителя, герцога Эйрара, который поведет воинов Дейларны на бой, — это решение не может быть отменено… Так значит, вы отвергаете наше великодушное предложение? Это ваше последнее слово? Тогда считаю своим долгом предупредить вас со всей откровенностью: мы — дейлкарлы и верные сыны Империи, которая, в случае разрыва отношений, пойдет на союз даже с Вальком, однако не даст чужеземцам владеть какой-либо частью этой страны…
— Ну и скатертью дорога, — глядя мимо него, сказал Эвименес и повернулся к остальным: — Давайте-ка, братья, кончим этот пустой разговор! В гавани стоит пермандосский корабль: сядем на него да и вернемся домой!
Альсандер и Плейандер уже начали подниматься следом за ним из-за стола, но тут вмешалась Эвадне:
— Нет, братья.
Они замерли.
— Нет, братья! — повторила она. — Сдается мне, нынче вы заломили слишком высокую цену: эта сделка — с душком! Вы что, в своей жадности позабыли о нашем брате Альсиде, до сих пор не отомщенном? И о брате Эвиде, томящемся у Валька в застенке? Или мы собираемся до конца дней странствовать по белу свету, выигрывая битвы лишь затем, чтобы промотать плату в ближайшей таверне? Нет, братья. Я смотрю, уж очень вы дорожите свободой… а я… я готова отдать свою. Господин рыцарь и опекун! Распространяется ли ваше опекунство также и на принца?..
Господин Ладомир потянулся к пергаменту:
— Здесь говорится об «имперских наследниках», сударыня. Я полагаю, мне следует ответить вам утвердительно.
— А раз так, — продолжала Эвадне, — я в присутствии всех заявляю, что прошу руки принца Аурария. Мое приданое — приданое спадариона Каррены. Это отдельно от братьев. Но я думаю… я уверена, что братья присоединятся ко мне и во имя величия нашего города откажутся от своих притязаний… кроме права на военную добычу: этого права у нас никто не волен отнять.
Сперва Звездные Воеводы ошеломленно вытаращили глаза. Но потом согласно кивнули — сперва Альсандер, за ним остальные. Кулак герцога Микалегона с грохотом обрушился на стол:
