Дэвид Геммел - Оседлавший Бурю
Этим вечером Кэлин наставил пистолет на человека, который, возможно, был его братом. И выстрелил бы не задумываясь.
Ради каких-то трех варлийцев.
Кэлин вздохнул. Все это было безумием. Он представил себя дома, в Айронлатче. Чара рядом, а Жэм играет во дворе. Воспоминания о сыне вызвали мысли о том, в честь кого ему дали имя. Кэлин задумался, что бы сказал об этой войне Жэм Гримо, и вдруг улыбнулся. Будь Жэм здесь, он уже давно храпел бы рядом с Коррином Талисом. Его мало волновало то, на что он не мог повлиять. Жэм жил одним днем и наслаждался каждым вдохом.
Повернувшись, Кэлин выглянул за стену. На южные холмы начали поднимать пушки. Сорок уже установили и, видимо, не собирались на этом останавливаться.
В девственном серебряном свете луны вся долина казалась неописуемо мирной и прекрасной. Скоро воздух переполнится визгом картечи и последними стонами умирающих.
— Спи, дурак, — сказал себе Кэлин. — Скоро тебе понадобятся все силы.
Тайбард Джакел сидел рядом с Джейконом Галогласом в узком окопе на западном склоне. Идея окопаться пришла генералу Беку. Когда начнут палить вражеские пушки, большинство солдат отступят с вершин подальше. Несколько останутся, чтобы отслеживать передвижения врага — окопы предназначались для них. Тайбард плохо понимал, чем ему поможет эта грязная канавка, но в спорах с генералом правды нет.
Тайбарду было не по себе. Вчера он начистил ружье, заменил кремень. Пояс оттягивал патронташ, в котором лежало сорок пуль, вручную отполированных и доведенных до идеально круглого состояния. Завтра, если удастся пережить весь день, его бесконечный список жертв пополнится как минимум тридцатью неудачливыми душами. Тайбард был бы рад отбросить ружье, сказать Галогласу: «С меня хватит», и уйти с поля битвы не оглядываясь.
Сердце томилось, побуждало поступить именно так. Но это значило предоставить Ланферу и Джейкону, и Серому Призраку сражаться за него. Зажатый меж двух огней — желанием уйти и требованиями верности, — Тайбард становился все угрюмее.
— Все в порядке, Джакел? — спросил Галоглас.
— Может, хватит спрашивать одно и то же каждые пять минут? — С тех пор как они побывали в лагере ригантов, Галоглас стал квохтать над ним, как наседка над цыпленком. — Я в норме. Крепок, как скала.
— Хорошо, что риганты рядом, — заявил Галоглас. — Уж они-то не дадут мерзавцам прорваться.
— Хотел бы я знать, как им это удается, — пробормотал Тайбард.
— Что? Сражаться? Наверное, такими уродились.
— Нет, я не об этом. Как у них получается сражаться с такой яростью и сохранять столько… благородства? Когда они отказались выдать пленников, я ощутил гордость за них.
— По мне, это безумие. Какая разница, убивать в бою или уже в лагере? И так и эдак мы убийцы. Думаешь, было бы лучше, застрели Кэлин Ринг Серого Призрака из-за трех солдатиков, которых он даже не знал? Тут-то мы и проиграли бы войну. Нет, надо было сдать пленников.
— Я не согласен, хотя и не могу объяснить почему, — ответил Тайбард. — Просто знаю сердцем, что это неправильно.
— Странный ты солдат, — перебил Галоглас. — При чем тут правильно-неправильно? Солдат обязан убивать врагов, в этом его долг. Те солдаты были врагами, и точка. Дело не в правильности, а в традиции, по которой с пленниками надо хорошо обращаться.
— Традиция появилась, потому что так правильно.
— Нет уж, спасибочки, мне достаточно таскать на себе мушкет и боеприпасы, обойдусь без прочих грузов. Завтра я убью каждого собачьего сына, который посмеет подойти ко мне с юга, а потом найду лучшую шлюху в Эльдакре.
— Джейкон, тебе не приходило в голову, что мы можем потерпеть поражение? Или что ты просто погибнешь, не дождавшись развязки?
— Нет, не приходило, — твердо ответил Галоглас. — В Шелдинге я думал, что умру, был в этом уверен. Теперь, пережив это, я переживу все, что придумает враг, а потом еще немножко. Если мы проиграем, я уйду в холмы, дождусь, пока все поутихнет, а потом вернусь в Эльдакр и отыщу там лучшую потаскушку.
Тайбард улыбнулся.
— Тебе все равно, кто победит, добро или зло, так ведь?
— Все равно, пока…
— Пока на свете не перевелись шлюхи, — закончил за него Тайбард.
— Точно.
На вершину холма выехал всадник на белой кобыле.
— Это Мойдарт? — спросил Галоглас.
— Да, — ответил Тайбард.
— Я не видел, когда он приехал в прошлый раз, мне рассказали о красивой кобыле. Слишком нервная для боевого коня, на мой взгляд.
— Сомневаюсь, что Мойдарт будет участвовать в битве, — сказал Тайбард. — Он уже не молод.
Мойдарт погарцевал на вершине холма, обогнул укрепления ригантов и вернулся туда, где расположился бывший Эльдакрский полк.
Когда он подъехал и спешился, Гэз Макон и генерал Бек сидели у ручья, обсуждая предстоящую битву. Бек встал и поклонился.
— Продолжайте, господа, — сказал Мойдарт, усаживаясь рядом.
— Мы почти закончили, отец, — быстро ответил Гэз. — Больше нам предпринять нечего.
— Я решил присутствовать на битве, — сообщил Мойдарт.
— Это будет не самый мудрый поступок, отец, — возразил Гэз. — Все уже готово, и каждый занял свое место.
— Прав ли я в том, что труднее всего придется участку генерала Бека?
— Мы так предполагаем, — согласился Гэз. Мойдарт повернулся к Беку.
— Поднимет ли боевой дух, если я приму участие в бою наравне с ними?
— Разумеется, милорд.
— В таком случае, решено. Я не солдат, Бек, и не стану отдавать приказов или оспаривать ваши.
— Ваше общество для нас большая честь, но я опасаюсь за: вашу безопасность.
— В меня уже не раз стреляли. Я приеду перед рассветом. А теперь позвольте мне поговорить с сыном наедине.
— Конечно, милорд. Доброй ночи, — ответил Бек, поклонился и ушел.
— Зачем ты это делаешь, отец?
— Потому что это принесет пользу. Ты прекрасный командир, Гэз, но слишком отважный и безрассудный. Ты вполне можешь погибнуть, возглавив очередной удар. Без тебя у армии не останется стержня. Бек, Мантилан и другие командиры начнут действовать независимо, а солдаты падут духом. Беда в том, что твоя исключительность сделала тебя незаменимым. Если в битве участвую я, то и большая часть внимания переходит на меня. Это может принести свою пользу, — пожал плечами Мойдарт. — Впрочем, время покажет.
Гэз покачал головой:
— Ты сказал Беку неправду. Ты — солдат, причем один из лучших, кого я когда-либо знал.
— Это в нашей крови, Гэз. Кровь воинов досталась нам и от варлийцев, и от ригантов. Наши предки сражались с незапамятных времен. И побеждали. Более того, мы создавали государства и сплачивали людей. Мы правители, Гэз, мы обладаем великим могуществом. Помни завтра об этом.
