Сергей Иванов - Мёртвый разлив
– Клеймила – я? Да на ней пробы ставить негде!
– «Леди Винтер, заклеймённая проститутка», – процитировал он. – Н-да, свежо предание… Так почему «ведьма»?
– А то не знаешь! Глаз у неё дурной.
– И голова?
– Ты после неё не живёшь, а словно бы доживаешь. Столько времени коту под хвост!
Машинально Вадим покосился на Жофрея: ладно, о присутствующих не будем.
– Я отступал, – возразил он, – для разгона. И разве я не помолодел?
– Так что? – пожала плечами Алиса. – Это-то при чём?
– А то, что молодость определяется количеством оставшихся лет, а не прожитых. И ещё – здоровьем. Кстати, скажи Эве спасибо.
– За что же, интересно?
– За продлённую юность. Сколько тебе сейчас?
– Сам знаешь.
– А сколько дают? Вот то-то. Откуда, думаешь, у меня дар целителя? Или, по-твоему, от Эвы можно получить только плохое?
– А чем ещё она тебя наградила, – с насмешкой спросила женщина, – от своих дьявольских щедрот?
– И ты туда же! – засмеялся Вадим. – Кажется, пора учреждать ячейку дьяволопоклонников. Ну право, Лисочка, – я что, похож на сатаниста?
– Кстати, раз зашла речь… Думаешь, я просто так нагрянула? – Алиса прищурилась. – Сам же приучил – хотя бы через день.
– Может, хотя бы чаю попьём? Алиска, я же помру!
– Потом чай, потом. Всё потом.
В нетерпении женщина распрямилась, зазвенев многими украшениями, привычно сдёрнула халат, на том же махе расстелив его на пустом столике, а сама улеглась сверху – прямо перед Вадимом, будто предлагая себя в угощение. Теперь он мог обрабатывать её, даже не поднимаясь, – хоть какая-то забота об изнурённом мастере. А вдруг вправду загнётся, где ещё найдёшь такого? «И не больше, и не меньше…»
– Пся крэв, – хмыкнул Вадим, – это уже не столик получается, а прямо скамья пыток!
И покорно принялся за предложенные телеса, изящно и обильно обрамлённые камушками и колечками, гольфиками (хорошо, не чулками) и длинными шёлковыми перчатками (господи, они-то к чему?), узорными пояском и ошейничком, даже симпатичной домашней шапочкой, только что не с вуалью, – лишь бы не оказаться совсем голой. Наверно, Алиса была сексапильней в таком оформлении, однако массаж это сильно затрудняло. И кот наблюдал за развалившейся гостьей с видимым изумлением. Возможно, в прежние времена, пока его не выставили на улицу, Жофрею было строго-настрого запрещено взбираться на столы. А вот теперь кто-то покусился на святое: возмутительно, где её воспитывали?
– А может, ты прав, – пробормотала женщина расслабленно, будто и вправду дорвалась до вожделенной дозы. – Кем бы сделался ты без Эвы? Покорителем управительских высот вроде Марка или продажным студийцем, как Тигрий? Или крутарём, или тренером…
– Неслабый выбор, да? – вставил Вадим. – У других и такого нет.
– А стал блаженненьким, – мстительно съехала Алиса. – Котов по мусоркам собираешь, женщин на столе мнёшь – взамен того чтобы тискать. Кто ещё здесь побывал, признавайся! Ах, мерзавец…
– Я как исповедник, – ответил он, – храню тайны клиентов. А вот ты разузнала, чего просил?
– Ну-у, эти твои вставочки поступили из Института…
– Конечно, опять Институт! И почему я никого там не знаю?
– Потому что всех институтских незадолго до Отделения вывезли из какой-то закрытой зоны и расселили где-то в Центре, вместе с нынешними «золототысячниками» и примерно по тем же категориям снабжения. Со многими управителями ты знаком?
– «Какой-то», «где-то», «примерно», – задумчиво перечислил Вадим, разминая её плоть всё глубже. – «Тайна сия велика есть». К чему столько тумана, как думаешь?
– Затем, что тамошние спецы тутошним не чета! Там Спецы, понимаешь? А вы копировщики, и то – аховые.
– Значит, они не только проектируют, но и производят?
– Что посложней – наверно. А чего попроще – сбрасывают вам.
– «Перекуём мечи на» собственные кандалы, – пробормотал Вадим. – Странное занятие для гениев – клепать вставки, десятками тысяч. У них что там, программируемый «рог изобилия»?
– Откуда мне знать? Может, размещают заказ за Бугром.
– Ага, видел я этот самый… Бугор. За ним, пожалуй, разместишь.
– Ну, это твои проблемы, – сказала женщина, сладко потягиваясь. – А вот что говорил ты насчёт своих новых дарований? Есть от них прок?
– В смысле: нельзя ли и тебе здесь поживиться? Мерзавка!
Не открывая глаз, Алиса улыбнулась, раздвинула ноги пошире, открывая ему доступ – ко всему, на сколько пороха хватит.
– А чёрт его знает, – ответил Вадим, стараясь туда не смотреть. – Понимаешь, я соприкасаюсь с тобой слишком локально, чтобы смог поделиться многим.
– В чём же дело? – промурлыкала практичная красавица. – Можно задействовать новые участки. Разве их мало?
– Кто о чём, да? Я к эмпиреям воспаряю, а ты всё в свои норы тащишь!
– В норку, – мягко уточнила она, роняя на его колени расслабленную полную руку, до локтя обтянутую тёмной перчаткой. – Может быть, в две. Ну, уж три – это максимум!..
– Господи, Алиска, избавь! Сегодня мне не до этих игр. Хочешь, чтоб и тебя привязали к столу?
Всё-таки Вадим смутился: слишком всё на виду – даже домысливать не надо. И выберет же момент!
– Короче, – решительно сказал он, едва удерживаясь от плотоядной ухмылки, – драться на кулачках тебе вряд ли придётся, однако у вас, я слышал, возвращается мода на игру в кости. Хочешь никогда не проигрывать?
– Ещё бы: там ведь такие ставки!.. Вплоть до камушков. А ты что, ворожишь на удачу?
– Чушь! – сказал Вадим. – Чтобы «повезло» в кости, нужны прочные нервы и точный глазомер – как в стрельбе. («Твёрдая Рука и Соколиный Глаз», – добавил он мысленно.) А это-то поддаётся настройке, почти абсолютной.
– Так ты ещё и настройщик!
– «И на дуде дудец», – подтвердил Вадим, завершая массаж (вполне добросовестный, но не более). – Только уж завтра, ладно? Сейчас здесь нечем поживиться даже тебе.
Наверное, Алиса и сама это чувствовала, поскольку настаивать не стала. Лишь поскандалила для приличия, затем милостиво похлебала с Вадимом пустой чаёк и скоро убралась, снова с головой укутавшись в халатик. Правда, перед уходом пригрозила вернуться, если наверху покажется слишком страшно. «Но это уж потом», – как поётся в старой песне. Может, до этого Вадим успеет выспаться.
Однако надолго его не оставили. На этот раз Вадим услышал гул знакомых моторов даже сквозь сон, за несколько кварталов. Чёрт, опять! Да сколько можно?
Ещё не проснувшись толком, он соскочил с постели, метнулся к окну, слегка раздвинул створки. Дожидаясь появления «ворона», быстро облачился, дополнив обычный комплект парой нунчак, пластиковой ветровкой и высокими крутарскими ботинками, подбитыми поролоном.
