Юрий Иванович - Месть колдуна
– О-о! – тут же воскликнула одна из присутствующих за столом женщин. – Да вы ещё и поэт?
– Вообще-то, я только пробую, – залепетал Кремон, пытаясь ввести беседу в нужное русло. – Но вот несколько знаменитых на весь мир стихотворений могу вам прочитать наизусть…
– Не сомневаемся! – несколько ехидно ухмыльнулась ещё одна дама, которую при рассмотрении хотелось оценить как самую пожилую. – Ведь рассказывать стишки намного легче, чем детально и словесно воспроизвести раскраску диковинных рыбок!
– Да полно вам, графиня! – опять вмешалась старшая принцесса, так уже хорошо знакомая десятнику. Видимо она в этой компании играла роль неформального лидера. Да и с графиней она обращалась слишком по-свойски. – Это Молли, как самой молодой и ветреной, интересно послушать о новом из первоисточника. А мы с вами можем и прочитать подобное в книгах и тут же сравнить с цветным рисунком. Нас сегодня интересует нечто более важное. И осмелюсь напомнить, времени, при всём кажущемся переизбытке, не так уж много.
И Огирия тут же продолжила мысль своей старшей подруги:
– Наш гость совершенно не ест! Какими мы скажемся в его глазах, если он выйдет из-за стола голодным?
– Ваше Высочество! – Кремон попытался отложить вилку в сторону, – Но я ведь совершенно не голоден!
За что тут же был оглушён скрестившимися на нём взглядами всех женщин и удостоен лёгкого поглаживания по дрожащей руке со стороны Огирии:
– Кашад! Вам не надоело пытаться нас обмануть? А ведь такой умный и талантливый мужчина! Как я тут всем расхваливала вашу сообразительность! Неужели ошиблась?
И столько была многозначительности в её вопросе, что Невменяемый ещё больше растерялся. И не нашёлся ничего лучшего как ответить:
– Естественно, моё тело настолько прожорливо, что может съесть всё, до чего дотянутся руки. Но ведь разум понимает целесообразность диеты и пытается воздержанием придать тому же телу стройность и необходимую эластичность.
Судя по снисходительным усмешкам, отговорку оценили по высшему разряду. Но словоохотливая Огирия решительно приказала:
– Всё равно, ешьте! А что бы вам не было скучно, я кратко ознакомлю вас с присутствующими дамами. Итак, начну с самой молодой, которая сидит напротив. Зовут её Молли, ей двадцать два года, и лишь только недавно она вошла в наше элитное общество Галирем. Даже титул у неё пока самый незначительный. И, не смотря на огромные пробелы в своём воспитании…, – при этих словах девушка напротив капризно надула губки и сделала вид, что собирается плакать. Вот только голос Огирии не поменял назидательных интонаций: – … И невероятное притворство, она имеет шансы стать в будущем одной из самых сильных колдуний. Или как принято говорить во всём мире – Эль-Митоланш. Уже сейчас она распознаёт любого лгуна, чуть ли не в пределах обычной видимости.
Невменяемый лишь чуть приподнял голову, и тут же спрятал глаза от обжигающего взгляда той самой Молли. Похоже, здесь неприкрыто издеваются! Вот только над чем? И зачем? Лучше бы уже начинали спрашивать конкретно! А не мучили едой и неопределённостью!
Но в то же время его руки работали с чисто механической последовательностью, и подкладываемая со всех сторон пища поглощалась с такой же частотой. Но определённая часть мозга прислушивалась всё с большей заинтересованностью.
Огирия, похоже, за своей фигурой следила со всем тщанием, так как рот её не закрывался, а слова лились плавным потоком:
– Поиск истинных Галирем весьма затруднён, но наши специальные посланники отыскивают их примерно с двадцатилетнего возраста. Хотя бывают и исключения. Вот, например наша самая старшая…
За полчаса Кремон услышал столько неимоверных секретов про Галирем, что только эти данные полностью окупали его разведывательную миссию. В Энормии не обладали и десятой частью всех этих знаний, а в Магическом Совете даже не подозревали о такой силе и влиянии своих женщин-коллег из Царства Огов.
Каждая Галирема была представлена по имени, титулу и отношению к какому-то определённому ведомству. Существовала между ними и родственная линия, но единственная. Хорошо знакомая Кремону старшая принцесса, оказалась внучкой той самой ехидной графини. А в остальном женщины были совершенно далёки, в родственном отношении, друг от друга. Но становились более понятным лидерство и больший авторитет графини, а вернее, её внучки.
На молодого колдуна проходящий ужин производил всё больше и больше некое фатальное впечатление. Он уже и ел чисто автоматически, не задумываясь над тем, что ему уже давно стали подкладывать грибные блюда. С каждой минутой осознавая, что впереди его ждёт что-то совершенно незнаемое.
Мало того, низвергаемый изо всех сил водопад эмоций значительно пошёл на убыль. Причём случилось это по весьма прозаической причине: магические силы были на исходе.
«Вот оно что! – Кремон от отчаяния прикусил себе губу. – Они специально меня заговаривали, что бы я остался без прикрытия! Вот теперь уже точно они рассмотрят любую ложь в моих словах!»
С губы потекла кровь, и колдун спешно принялся затягивать ранку. Благо хоть, что она не находилась снаружи.
Графиня, скорей всего отчётливо рассмотрела нервозность десятника и сразу же остановила увлёкшуюся рассказом Галирему:
– Мне кажется, наш гость уже хочет перейти к десерту?
Десятник тут же отказался с самым грустным и смиренным лицом:
– Вряд ли я смогу осилить ещё и сладкое.
И про себя подумал: «Как бы мне ваш десерт боком не вылез!» А внучка графини тут же подхватила:
– Вот и прекрасно! Тогда перейдём к одной маленькой и весьма непродолжительной процедуре. Господин Низу, прошу за мной!
Кремон со вздохом встал, фатально кивнул дамам на прощанье и поплёлся за Её Высочеством. И когда они вошли в одно из расположенных неподалёку помещений, вообще растерялся. Полутёмная и круглая комната была со всех сторон плотно задрапирована тяжёлыми тканями. В центре стоял лежак, с большой подушкой, а у изголовья стояло два весьма удобных стула. Ещё одно кресло стояло в ногах странного места для отдыха.
– Ложитесь! – скомандовала принцесса. Ничего не оставалось, как подчиниться со смиренным выражением лица. Но вопрос, помимо воли, всё-таки вырвался:
– Для чего?
– Как?! Разве вы не устали расплескивать вокруг себя море наигранных эмоций?
– Если честно, то устал. Но…
– Никаких «но»! Не заставляйте меня усомниться в вашем благоразумии.
В голове был полный хаос, и Кремон чувствовал себя жертвенным бараном на заклание. Но какая-то часть мозга требовала хоть какого-то прояснения в происходящих событиях, и хозяин этих мозгов попытался сопротивляться:
