Валерий Иващенко - Механик её Величества
– Чудеса, да и только! - усмехнулся он, следя за раскрасневшейся от удовольствия девчонкой прищуренными смеющимися глазами.
– А ну-ка, попробуй… - Лючике глубоко вдохнула-выдохнула, сосредоточилась, и вокруг её фигуры вновь зажглось призрачное сияние защитного заклинания.
Но всё, на что хватило сил рубанувшей крест-накрест Тиль - это отхватить прядь рыжих волос да непостижимым образом разбить женщине нос. Впрочем, с последним поднаторевшая в целительских делах Лючике быстро справилась сама, и не пришлось скакать по сугробам обратно в дом за помощью к ничуть не интересующемуся изысками милитаризма мастеру Пенну.
– Боевая ведьма это вам не просто так! - заявила она, обжигая присутствующих сияющим взглядом и захлёстывающими волнами женского обаяния.
– Всё? Пошли? - Александр с удовольствием пыхнул дымком из трубки, прикидывая что в современных амазонках есть своя прелесть - куда большая, чем в домашних кисках с бантиком.
– Нет, не всё, - неожиданно роботесса, угнездившаяся высоко на ветке заснеженного дерева, коротко моргнула лазерным лучом.
– Без фанатизма, железяка, - сразу предупредила мгновенно посерьёзневшая Тиль.
– Сама дура, - классически огрызнулась та и подлетела поближе.
В принципе, ожидавшиеся супостаты подобным оружием никак располагать не могли, но всё же Альфа в чём-то права. Испытывать, так на всю катушку. Тем более, что совершенно неожиданно выяснилось - рубиновый лазер запросто пробивает защитные заклинания слегка раздосадованной этим обстоятельством ведьмы, и роботесса вволю поразвлекалась, злокозненно посрезав с одежды Лючике все пуговицы. И даже покромсала часть ткани на лоскуты, превратив куртку в элегантную безрукавку.
Зато ведьма отчасти взяла реванш, лёгким шевелением ладони ухватив Альфу своей незримой колдовскою Силой и укоризненно, отнюдь не легонько постучав ею о дерево. Роботесса в свою очередь обиделась и достойным шекспировских страстей воплем громогласно потребовала дуэли. Но лазерный меч азартно вступившейся на защиту магии Тиль и неистово полыхающий луч Альфы оказались достойны друг друга, и при столкновении лишь высекали бесшумные снопы ярких брызг.
Оба Сашки от хохота уже едва не катались по снегу - эти разошедшиеся воинственные девицы кого угодно до истерики доведут. Если не до дурдома - хотя, о подобных заведениях в здешнем мире попросту не знают ввиду малочисленности населения да весьма здорового образа жизни.
В отместку девчонки с азартным визгом набросились на них. И всласть вываляли братьев в снегу, на совесть перепахав все сугробы под аккомпанемент выдавшей убойный рок-н-ролльчик Альфы. А впереди предстояла долгая зимняя ночь да нежные и горячие забавы в отнюдь не одиноких постелях… правда, проявляющая вполне похвальную целомудренность Тиль громко ворчала, что в своё время она с лихвой компенсирует нынешнее воздержание - но её весёлое зубоскальство никого всерьёз не озаботило.
Изельда сидела в подвесном командирском сидении в башенке бронетранспортёра и в каком-то мрачном оцепенении выглядывала в открытый люк. То, что ей безоговорочно доверили роль командира, беспокойства не вызывало. Да и план её - не устраивать кровавую резню всему враждебному королевству, а втихомолку прокрасться в столицу да свернуть головы главарям-зачинщикам - принят был единогласно.
Мастер Пенн оставался здесь. Ну не воинственный старикан, и хоть ты тресни - что по способностям, что по складу характера. Тем более, что допущенная на последнее совещание Санка весьма здраво предложила - выступающим необходимо иметь в тылу надёжную базу. Дабы в случае чего было куда вернуться, подлечиться-отдохнуть, очухаться и вообще, спокойно обдумать дальнейшие планы. Резон в тех словах оказался немалый, и теперь миниатюрная леди Изельда со своей высоты наблюдала последнюю утреннюю суматоху перед отправлением.
Мрачная решимость малышки Тиль, увешанной оружием и бледной лицом до такой степени, что повязка на её глазах казалась чёрной, была вполне понятной. Будь её воля, Изельда с удовольствием оставила бы белобрысую девчонку дома - но та оказалась слишком хорошей ведьмой и воительницей. Да и не то, чтобы отомстить пославшим твоих обидчиков… если хочешь добиться чего-то в этой жизни, то иной раз придётся ставить на кон эту самую жизнь - тут уж никуда не деться.
Женщина затянулась заначенной от Алекса сигаретой, втихомолку, по старой солдатской привычке, выдохнула дым в рукав - Сашка ни разу не высказался по этому поводу, но Изельда чувствовала его молчаливое неодобрение и в редкие минуты перекуров старалась не попадаться на глаза да себя не выдавать. А всё же ощущала, что дареного маменькой-богиней здоровья никак не убудет. И даже с учётом того обстоятельства, что она потихоньку, но щедро делится им с Алексом во время… интима, скажем так.
На пробу, осторожно обсудив это с Лючике, Изельда обнаружила, что и ведьма знает этот принцип и тоже напичкала в своего Александра такой запас здоровья, что тому можно смело прыгать в мясорубку - всё равно выживет. И кстати, именно беззаветная страсть к братьям-механикам и стала основой зародившейся между столь разными женщинами дружбы. Со стороны могло показаться, что на самом деле девицы жутко то ли ревнуют, то ли стараются не очень-то и втихомолку сжить друг дружку со свету. Нет, дорогие мои - добрые и добренькие люди это совсем не одно и то же. Обе подруги сознательно испытывали друг дружку на прочность, постоянно ставя на грань невозможного и просто-таки вынуждая сделать ещё, ещё один шажок в достижении этого невозможного.
– Заклятые друзья, - обнаружившая эту трудновообразимую ситуацию Тиль нахально влезла и себе, образовав со взрослыми женщинами своеобразный триумвират.
При её способностях и резвом нраве девчонка прогрессировала весьма быстро, да и старшим подругам подкидывала такие каверзы, что те едва из кожи не выворачивались, пытаясь избежать поражения и ещё хоть на одну ступенечку подняться над гранью обыденного.
Вон они, обе ведьмы, вроде бы непринуждённо чирикают, стоя у пары чёрных, лоснящихся, весело скалящих волчьи зубы, уже оседланных кэльпи. Но Изельде-то видно - волнуются…
Дверь позади двоих остающихся, грустно стоящих на крыльце хлопнула, распахнулась. Но вместо выходящего на утренний мороз человека глаза резанул ярко-вишнёвый бархат здоровенной подушки, на пошив которой мастер Пенн с лёгким сердцем пожаловал старую штору. Отороченное витым золочёным шнуром с большими помпезными кисточками по углам, это изделие составляло одновременно постель и предмет необыкновенной гордости домовёнка. А вон и он сам, еле виден из-под подушки - с сопением тащит неподъёмную для него ношу.
