Светлана Багдерина - Последний фей
Звякнул входной колокольчик: появились первые посетители вечера. Прислуга за их спинами засуетилась.
Трактирщик схватился за сердце. Клиенты!.. Пришли!.. А у него!.. В зале!..
УЖАС!!!
- … Всё за счет заведения! - трактирщик вспомнил свои волшебные слова. - И проваливайте отсюда! Да через черный ход!
- Это очень великодушно с вашей стороны, любезнейший, - невозмутимо сделала книксен в его сторону герцогиня. - Но я обещаю сразу же, как только доберусь до дворца, прислать лакея с нужной суммой.
- Очень мило… - выдавил деревянную улыбку Толстый Хансен[113].
Ровный, чуть сиплый голос раздался сзади, перекрывая доносящийся с улицы шум и заставляя оглянуться:
- Не стоит беспокоиться, Жаки. Пусть этот добрый человек скажет, сколько мы ему должны, и казначей заплатит прямо сейчас.
- Луи?!..
- Папа!.. Папочка!!!
- В-ваше… в-величество?!.. - ноги изменили едва поднявшемуся трактирщику, и одним сломанным стулом в его заведении стало больше.
- Папка-а-а-а-а!!!.. - взвизгнула принцесса, рванулась к коренастому черноволосому дворянину, остановившемуся у самого входа и, словно маленькая девочка, повисла у него на шее. - Папочка!..
И тут напускная невозмутимость оставила короля…
После бурной семейной сцены с объятьями, поцелуями и несвязными словами увещевания и объяснения в 'Будуаре принцессы' воцарился относительный покой.
- Но как вы тут оказались, Луи? - все всплескивала руками герцогиня, переводя влюбленный взгляд с брата на мужа, прибывшего в свите вместе с десятком других придворных.
- Благодарите его премудрие Инкассандра, так кстати прибывшего в столицу накануне, - из-за лохматой макушки прижавшейся к нему дочери король кивнул на человека в сиреневом балахоне. - Хоть он и не смог определить, куда вы подевались, но место, где вы появитесь, и время он вычислил с невероятной точностью!
- Всегда рад служить вашему величеству, - галантно склонил голову скромно пристроившийся у косяка волшебник под восхищенными взглядами аудитории.
Агафон тоже послушно отыскал героя дня глазами, и нервно сглотнул.
Завкафедрой техники прорицания и гадания ВыШиМыШи узнал его тоже.
Кривоватая улыбка поползла по его физиономии.
- Ты был с ее высочеством? А я-то думал, отчего ни одно предсказание не шло, как положено… Мне следовало бы догадаться, - только и смог произнести он.
- А, кстати, кто эти люди, Белочка? - Луи только сейчас заметил некоторую общность в нарядах сестры, дочери и еще четырех человек.
- Папочка, все в порядке, все замечательно! - просияла Изабелла. - Ты просто не представляешь! Это мой жених, это его друг с невестой… Нет, ты не туда смотришь! Это мой жених, а не наоборот!
Король недоуменно наморщил лоб.
- Но Белочка, я же помню принца Агафона…
- Папа, я тебе потом все объясню, но свадьба состоится у нас с Люсьеном де Шене! И я еще не закончила представлять моих друзей!
- Надеюсь, больше неожиданностей для нас ты не приберегла, - сдаваясь перед напором бури сюрпризов, каковой всегда была его дочка, покачал головой монарх.
- Конечно, нет! Познакомься: Это - Лесли из Лиственки, дровосек, и его невеста Грета Анна Николь Жюли Шарман, дочь бондаря!
- Лесли?! Из Лиственки?! Но… или он настолько похож на принца Агафона… или… Но где, в таком случае принц Агафон?..
- Папа, успокойся, все так, как должно быть!
- Это называется - без сюрпризов… - спрятал улыбку в усы муж тетушки Жаклин.
- Ты про настоящие сюрпризы еще не слышал, дядюшка Жером, - ответила племянница лукавым взглядом и важно продолжила, кивая в сторону студента: - А вот этот молодой человек - самый выдающийся маг современности Агафоникус Великий!
Инкассандр прыснул, великий Агафоникус попытался провалиться сквозь землю[114], принцесса сердито зарделась.
- Вы можете хихикать сколько вам угодно, ваше прорицательное премудрие, но Гавара одной левой победил он, а не вы!
Ошеломленная, изумленная тишина на несколько секунд повисла в 'Будуаре', а после вельмож словно прорвало:
- Гавара?!..
- Он?!..
- Чур меня, чур!..
- Вы были у Гавара?!..
- И как он вас отпустил?!..
- Как вы туда попали?!..
- Да, вы совершенно правы, я бы сейчас с удовольствием умылась, переоделась и чего-нибудь съела… - наслаждаясь восторженным, замешанным на ужасе вниманием, отрешенно произнесла Изабелла.
- Да что это мы! Немедленно едем во дворец! Кареты ждут! - вскочил король, и придворные заторопились к выходу.
- Погодите, ваше величество, ваше высочество! Это вам на дорожку! - в обнимку с наполненной угощениями корзиной, с поклоном приблизился Толстый Хансен.
- А это тебе - за беспокойство, - казначей в обмен вручил туго набитый кошелек[115].
Во дворце, откружив и откаруселив, потихоньку улеглась суета, вызванная возвращением пропавшей принцессы. Теплые сумерки мягко опустились на землю, огни погасли в окнах и зажглись вдоль дорожек, ночной патруль задержался с выходом, выспрашивая у дневного все известные и неизвестные им подробности о невероятных событиях прошлых дней… Сонная ночная тишина, убаюкивающе звеня цикадами и соловьями, окутала дворец и его сады, парки, дорожки и беседки.
Но где-то невдалеке от дворца… совсем рядом… чу!.. звякнула струна… другая… третья… точно кто-то робкий или неумелый касался лютни.
Под балконом твоим,
Ожиданьем томим,
Я стою полуночной порой.
Стих мой робок и нем,
Не герой я совсем -
Но тебе и не нужен герой…
Так и есть!
Преклонив колено, неловко поддерживая гриф инструмента перевязанной рукой с локтем, положенным на край скамейки, под миниатюрным балкончиком, больше похожим на широкий карниз, стоит юноша - темноволосый и статный и тщательно, но ох как неловко перебирает правой рукой струны.
Для чего я пою?
Время юность мою
Заряжает, как камень в пращу.
Лишь порою в ночи
В час мерцанья свечи
Вновь и вновь твою тень я ищу.
Ты сильна и горда.
Но меня, как тогда,
За любовь и за память прости:
Ведь не в силах и ты
Сквозь чужие мечты
Словно призрак, беззвучно уйти.
Занавеси балконной двери дрогнули неуверенно - то ли тронутые боязливой рукой, то ли ночным ветерком - и снова замерли.
Ты светла, как луна,
И вольна, как волна,
И нежна, как июльская ночь.
Как тебя не любить?!
Если только забыть
То, что ты королевская дочь.
Для тебя для одной
Сам я буду волной,
И звездою, и ветром в ночи.
Больше лжи и оков
Я боюсь твоих слов,
Но прошу: не молчи, не молчи!..
Но вот с последним словом-мольбой, слетевшем с обветренных губ юноши, портьера распахнулась, дверь открылась нараспашку, на балкон выступила Изабелла с чем-то длинным и белым в руках, замешкалась на несколько секунд…
