Олег Звездин - Аргирвита
— Что! — кричал Баяр, размахивая луком. — Наглости поубави-лось? Хорошо бежите, красиво! Мне нравится!
Первая атака тафгуров была отбита. Настроение донийцев приподнялось, воины заулыбались.
— Здорово ты с этой соломой придумал! — хвалил Баяра воин. — У тафгуров прямо челюсти отвисли, когда увидели перед собой наших лучников.
— Признаться, я сам не ожидал такого эффекта, — сказал Баяр. — Но радоваться ещё рано, тафы скоро опомнятся и снова попрут, они настырные.
— Что? Моё войско отступает? — орал во всю глотку Форофирт. — Как такое могло случится?
Прискакал тафгур-посыльный. Он спрыгнул с коня и бухнулся на колени.
— Мой господин, донийцы опрокидывают наш левый фланг!
— Сам вижу, болван! Приказываю, всю конницу вперёд! Правый фланг пехоты вперёд! Все вперёд! Сомните их!
— Слушаюсь, мой господин, — тафгур вскочил на коня и бросился выполнять распоряжение.
Теперь и правое крыло тафгуров пошло в наступление. Всей своей массой черноплащники навалились на дружину донийцев.
— Мечи из ножен во-о-он! — закричал Тефан.
Лязг четырёх тысяч мечей раздался над отрядом.
— За Донию! Вперёд!
Тефан, размахивая мечом, вёл донийцев на чёрную лавину, мчавшуюся прямо на них.
Белая и чёрная волны смешались.
Тефан отбивал удары и сам рубил направо и налево. Крики, ржание коней, звон мечей, стоны раненных и хрип умирающих разлетались над степью. Солнце, не желая смотреть на людское безумие, блеснув напоследок лучом, спряталось за набежавшую тучу.
— Конница! — раздались крики над флангом донийцев у реки.
Тафгуры расступались, пропуская всадников вперёд.
— Держать строй! — кричал Токтан. — Держать копья крепче!
Фаланга остановилась. Воины из последних рядов тоже ухватились за копья, и теперь каждое длинное копьё держали сразу семь-восемь человек. Остановить конницу не просто, напор её очень силён, но, особенно успешно и во что бы то ни стало нужно отразить первый натиск.
— Лучники, приготовиться! — скомандовал Танас. — Стрелять по команде!
Он поднял руку. Тугие луки донийцев согнулись в дугу. Всадники тафгуров приблизились. Танас махнул рукой:
— Пускай!
Стрелы били черноплащников. Всадники выпадали из сёдел. Кони без седоков поубавили ход, но продолжали бежать в общей массе.
— Навались! — крикнул Токтан.
Лошади тафгуров, закованные в железо, ударили грудью в копья донийцев. Но фаланга выдержала напор. Лошади черноплащников, словно наткнувшись на стену, повалились с ног, опрокидывая наземь седоков и создавая преграду для остальных. Перед строем началась давка. Лучники Донии в упор расстреливали тафгуров их же чёрными стрелами.
Остатки конницы отступили. Разъярённые неудачей пешие тафгуры снова бросились на защитников Кинёва. Черноплащники поняли — этот строй не взять просто так, и теперь в донийцев полетели копья. Острые жала били по щитам, ногам, телам. Воины падали, их места занимали другие.
— Вперёд! — кричал Токтан. — Вперёд!
Фаланга снова пришла в движение. Именно в движении была её сила — это понял Токтан и теперь призывал своих товарищей к действию.
— Вперёд, донийцы! Не останавливаться!
Снова ряды черноплащников пришли в замешательство.
У Тефана положение было худо: перевес сил тафгуров давал о себе знать. Черноплащники медленно, но всё же оттесняли всадников Донии. Ещё немного, и они смогут зайти в тыл дружины.
Добромир изо всех сил сжимал рукоятку меча.
— Ну что ты, Янык, медлишь? Иди к Тефану, иди!
Янык со своей тысячей находился у реки. Его всадники располагались за фалангой, в бой ещё не вступали, но помогали стрелами. С высоты коней они разбивали ряды черноплащников, стреляя через головы донийцев.
— К Тефану, к Тефану, — повторял Добромир.
Словно услышав слова арадийца, Янык помчался на левый фланг. Тафгуры не выдержали напора, дрогнули и начали отступать. Но уже скоро они пришли в себя, и отступление прекратилось.
— Вот и славно, вот и хорошо, — приговаривал Добромир.
И Добромир, и Архегор знали: наступил пик сражения. Сейчас может произойти всё что угодно, и даже небольшой перевес в силах может решить исход всей битвы.
Понимал это и Форофирт. С угрюмым видом он наблюдал, как его пешие воины медленно отступают. Но на правом фланге его всадники понемногу выжимали донийцев.
— Всех моих всадников на правый фланг, — приказал он.
У Форофирта оставались ещё две тысячи конных воинов. Это была его личная охрана, и теперь он бросил её в бой.
И Тефан, и Янык видели, как в обход сражения скачет отряд черноплащников. Фаланга постоянно двигалась вперёд, и теперь «Ежи», выставленные для защиты фланга, остались далеко позади. Путь тафгурам в тыл дружины был свободен.
Черноплащники обогнули фланг Тефана и перед ними открылись тылы донийцев. Ещё один удар и всё — победа! Но им пришлось повернуть своих коней. Со стороны оврага на них мчался отряд в белых плащах, и лишь один воин выделялся среди них — Баяр. Его красный плащ развивался на скаку. Тафгуры повернули коней на него.
Донийцы успели выпустить по стреле, побросали луки и выхватили мечи. Снова чёрное и белое перемешалось в одну кучу.
— Архегор, ты только посмотри, что Баяр вытворяет! — в голосе Добромира слышалась гордость за своего товарища.
Отряд арадийца разгромил черноплащников и направился на выручку Тефану и Яныку. Тафгуры начали отступать. Донийцы, приободрённые успехом, жали на них всё сильнее и сильнее. Фаланга, сминая чёрную пехоту, всё так же уверенно двигалась вперёд.
Добромир смотрел на старца, и ему очень хотелось закричать: «Вот она, победа!». Но он молчал, боясь спугнуть удачу. Впрочем, Архегор и сам улыбался. Оба они понимали, что означает отступление тафгуров.
— Ну что, Добромир, кажется…
— Победа! Что тут скрывать! — воскликнул арадиец. — Смотри, вон тафгуры бросились врассыпную.
Тафгуры на самом деле бежали по сторонам, но лицо Архегора приняло тревожное выражение. Добромир взглянул на старца, и улыбка исчезла с его лица.
— Что-то происходит, Архегор? — он знал, что означают нахмуренные брови старца.
— Кажется, происходит…
Добромир ещё раз выглянул через бойницу. Да, верно, тафгуры бежали, но бежали не назад, а в стороны! Создавалось впечатление, что они хотят кого-то пропустить. И этот «Кто-то» появился…
На пригорок медленно выходило чудовище. Оно было просто огромного размера — семь или восемь метров высотой. Монстр стоял на двух лапах, опираясь при этом на длинный хвост. Его голова, казалось, состоит из одних челюстей!
