Фиона Макинтош - Мост душ
Эрид попытался встать, полагая, что сможет это сделать, но, как оказалось, только в воображении — его парализовало.
— Простите, господин Бенч, — продолжил Селимус так беззаботно, как будто они обсуждали погоду. — Я предпринял меры предосторожности, отравив ваше вино. Жить вам осталось недолго. Я ведь прав, Джессом, господина Бенча разбил паралич?
Эрид не сумел обернуться и заметить раздражение на лице кивнувшего в ответ канцлера. Будь у него такая возможность, он бы узнал, что лишь под страхом собственной смерти Джессом только что убил одного из самых влиятельных людей королевства. Эрид услышал голос канцлера, вернее, его шепот, когда тот забирал из его рук бокал. «Простите меня, господин Бенч», — сказал он и быстро отступил в сторону, открыв взору Эрида гнусно усмехающееся лицо короля Моргравии.
— Вы умираете, Эрид, если еще не поняли этого. Мы скажем, что у вас случился сердечный приступ. Я прикажу, чтобы была проведена соответствующая похоронная церемония, можете на это рассчитывать. Отдать дань уважения придут все ваши благородные друзья. Боюсь только, что не могу обещать того же для ваших женщин, но заверяю вас, они не будут мучаться. Бедная Джорджиана, умереть так бесславно!
Эрид бессвязно замычал. У него теперь остался только голос. Глаза затмила темная пелена, хотя он еще мог слышать короля. Жестокие слова причиняли боль. Он чувствовал, как в груди образовался огромный комок, казалось, вытеснявший сердце из того маленького пространства, которое оно занимало. Эрид попытался пошевелиться еще раз, и снова его постигла неудача.
В голове промелькнула мысль: король ошибается, полагая, что все пройдет, как он хочет, поскольку не знает, что Крис Донал вернулся в Моргравию и уже находится в Перлисе. Возможно, подумал Эрид, когда воздух уже почти не поступал в легкие, молодой герцог уже увез его жену и дочь из дома, ведь его наверняка насторожило известие о визите Эрида к королю. Пожалуйста, Крис, не дай Джорджиане умереть, молил Бенч в момент своего последнего вздоха. Он умер с широко открытыми глазами; по его любимому костюму стекала слюна.
— Проверь, — приказал Селимус канцлеру.
Джессом молча повиновался и попытался прощупать на шее Эрида пульс. Потом покачал головой.
— Мертв.
— Отлично. Это самое эффективное оружие, Джессом. Я попрошу тебя использовать его еще несколько раз. Кажется, тебе это не нравится? — Джессом промолчал, но король не обратил на это внимания. — Ты уже послал людей?
— Они отправились в дом Бенча почти сразу после их приезда сюда.
— Хартли тоже слишком много знает.
Джессом понимал, что попытка переубедить короля окажется пустой тратой времени.
— Я позабочусь об этом, ваше величество.
— Поручи его человеку, которому доверяешь. Болтуны мне не нужны.
— Могу я спросить, ваше величество, как мы будем объяснять исчезновение Бенча и Хартли? — рискнул задать вопрос Джессом.
— За это я и плачу тебе, канцлер. Детали меня не интересуют. Ты свободен.
Джессом повернулся, и одновременно с этим перевернулось что-то и у него в душе.
Глава 30
Уил вошел в ту же комнату, куда его приводили, когда он был Роменом Корелди. И все так же его приветствовал король горцев, немедленно отпустивший двух воинов, с которыми вел до его прихода беседу.
— Илена! — воскликнул Кайлех, быстро направляясь к девушке от огромного окна, выходившего на долину. — Вы прелестно выглядите. — Он поцеловал ей руку и провел на то место, где только что стоял сам.
Уил закрыл глаза от отвращения, но не забыл о вежливости.
— Благодарю вас за новую одежду.
— Не можете же вы все время походить на мужчину, — ответил Кайлех. Его светло-зеленые глаза сияли в угасающем свете дня. — Проголодались?
— Не особенно.
— Горцы вечно голодны, — заметил он. — Боюсь, вам придется быть вежливой и притвориться, что вы очень много едите. Делайте, что хотите, но в кухне должны знать — их усилия оценены по заслугам.
Уил кивнул.
— Конечно, ваше величество.
— У вас такие красивые и мягкие волосы, — сказал король, дотрагиваясь до них.
Уил вплотную подошел к окну, чтобы избежать ухаживаний короля.
— Вы живете в великолепном месте, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал естественно, и лихорадочно обдумывая возможность побега. В голову не приходило ничего, кроме смерти, но призвать ее на себя он не мог. Уил подумал о тех, кого любил, тех, кто еще оставался в живых — Финче, Элспит, Герине и, конечно, Валентине. Он не мог рисковать ими, не мог позволить дару Миррен ударить по ним в том случае, если нарушит его законы.
— Теперь это ваш дом, Илена. Надеюсь, вы полюбите и его, и мой народ.
Кайлех посмотрел в лицо знатной моргравийки, слабо улыбавшейся ему в ответ.
— Могу я задать вам вопрос, ваше величество?
— Конечно. Давайте присядем и выпьем вина, это немного оживит беседу.
Уил решил, что лучше сесть. К своей радости, он не заметил ни одного сидения, на котором можно было бы устроиться вдвоем.
— Спасибо, — сказал он и пошел в глубь комнаты, поближе к камину.
— Я приказал разжечь огонь. Вы, вероятно, продрогли.
— Да, немного, — ответил Уил, обхватив руками плечи. Этот жест вызвал у короля улыбку.
Устроившись на стуле, Уил перешел к теме, которая его волновала с момента их встречи.
— Ваше величество, я узнала, что очень дорогой для меня человек был не так давно послан в Скалистые горы с разведывательной группой.
Король не ответил, только удивленно приподнял бровь, передавая Уилу небольшой кубок вина медового цвета, похожего на сироп.
— Это мое самое любимое вино. Попробуйте.
Уил кивнул и сделал глоток. Вкус отозвался воспоминанием в памяти Корелди, и губы Илены дрогнули в улыбке. Король снова усмехнулся.
— Он моргравиец, — продолжил Уил. — Немолодой. Его зовут Герин Ле Гант.
Выражение лица Кайлеха не изменилось.
— Да, я знаю его.
— Он жив, ваше величество?
— Не могу сказать.
Сердце Уила забилось сильнее, но следовало соблюдать осторожность. Нельзя показать, что он знает больше, чем могло быть известно Илене.
— Понятно. Вы держите его в темнице?
— Да.
— Можно попросить вас узнать, жив ли он?
— Это зависит от многого.
— От чего же, ваше величество? — Уил попытался добавить в голос очарования.
Король приложил к губам палец, услышав стук в дверь.
— Войдите, — сказал он. На пороге появился слуга.
— Простите, ваше величество. Борк спрашивает, можете ли вы уделить ему минутку. У него очень важное сообщение.
