David Eddings - Сияющая Цитадель
– Кто привлек к заговору остальных главарей, анара? – спросил Вэнион, ловко выводя разговор из слегка щекотливого положения.
– Скарпа, лорд Вэнион, – ответила она. – Киргон велел ему искать новых пособников, дабы ширить смуту в западных провинциях, – тогда, буде Анакха явится в Дарезию с войсками церкви, преградят ему путь мятежники, ибо возлюбленными киргаями своими жертвовать Киргон не желал. Скарпа же знал некоего обнищавшего даконийского дворянина. Сей дакониец, преследуемый карточными долгами и безжалостными кредиторами, бежал из Даконии и таился одно время в бродячем цирке, где и Скарпа показывал свое сомнительное искусство. Сего жалкого дворянчика, барона Парока, отыскал Скарпа по возвращении из Кирги. Парок, к тому времени отчаявшийся и готовый на все, недолго колебался, примкнуть ли ему к бывшему знакомцу, ибо посулы Скарпы были куда как соблазнительны. Затем посоветовалась бесчестная парочка со стириками-изгоями в Вереле и, следуя их совету, отыскала в Эдоме торговца Амадора, а в Астеле поэта Элрона – были то оба люди весьма самовлюбленные и недовольные своим положением в жизни.
Бевьер нахмурился.
– Анара, мы встречали и того и другого, и ни один не показался нам прирожденным вождем. Неужели это лучшее, что мог найти Скарпа?
– Выбор сей, сэр рыцарь, определен был их готовностью примкнуть к заговору. Способность же вести людей за собою речами и тот повелительный дух, что все взоры приковывает к единому человеку, – все сие легко достичь неким стирикским заклятием. Как бы ни были ничтожны эти люди, они были готовы на все, чего и искал Скарпа. И Амадор, и Элрон страдали от ничтожности своей и охотно, даже радостно пошли бы на что угодно, только бы возвыситься.
– Мы в Талесии видим такое каждый день, Бевьер, – пояснил Улаф. – Мы называем это «жалобы маленького человечка». Великолепный пример – Авин Воргунссон. Он скорее умрет, чем примирится с тем, что его не замечают.
– Амадор не такого уж маленького роста, – заметил Телэн.
– Мелкие людишки не всегда бывают маленького роста, – пояснил Улаф. – Анара, как оказался замешанным в это дело граф Геррих из Ламорканда? И почему?
– Его, сэр Улаф, привлек Скарпа по совету Заласты. Заласта полагал таким образом устроить беспорядки в Эозии, дабы убедить Церковь Чиреллоса, что в ее же интересах отправить Анакху в Дарезию искать корни сих беспорядков. Из всех заговорщиков лишь Заласта бывал в Эозии, и лишь он один понимает образ мыслей вашей церкви. И Элрон и Амадор лишь жалкие пешки. Они мало ведают об истинном размахе дела, к коему примкнули. Более осведомлен барон Парок, однако и он посвящен не во все замыслы заговорщиков. Граф Геррих же значит для них совсем мало. Он преследует собственные цели, и лишь случайно совпадают они с целями его тамульских собратьев по заговору.
– Я почти что восхищаюсь ими, – признался Кааладор. – Впервые в жизни слышу о таком сложном и хорошо организованном мошенничестве.
– Однако все это рухнуло, когда Ксанетия проникла в мысли Заласты, – сказал Келтэн. – Едва мы узнали, что он предатель, все их замыслы начали разваливаться на куски. – Он задумался. – Как ввязался в это дело Крегер?
– Граф Геррих предложил его Скарпе, – ответила Ксанетия. – Крегер в прежние времена бывал ему немало полезен.
– О да, – сказал Улаф, – мы своими глазами видели, как он был полезен Герриху под стенами замка барона Олстрома в Ламорканде. Призрак Мартэла все еще преследует нас, верно, Спархок?
– Как много, анара, знали обо всем этом министр внутренних дел и другие изменники? – спросил Сарабиан.
– Почти ничего, ваше величество. Полагали они, что это лишь часть непрекращающейся борьбы между министром иностранных дел Оскайном и Колатой. Колата посулил им немалую выгоду, оттого-то они и пошли за ним.
– Стало быть, обычные дворцовые интриги, – задумчиво проговорил Сарабиан. – Мне следует помнить об этом, когда я буду их судить. Они не изменники, а всего лишь продажные болваны.
– Все, кроме Колаты, ваше величество, – уточнил Итайн. – Его роль в этом деле вряд ли ограничивается обычными дворцовыми интригами.
– Колата был обманут, Итайн из Материона, – покачала головой Ксанетия. – Истинным человеком Заласты при дворе был Теовин. Это ему известный вам Крегер доставлял приказы Заласты, Колате же Теовин говорил ровно столько, сколько тому полагалось знать.
– Это приводит нас к неудавшемуся мятежу, – напомнила Элана. – Крегер сказал Спархоку, что этот мятеж будто бы и не должен был удаться, что его целью было вызнать наши сильные и слабые стороны. Это правда?
– Отчасти, ваше величество, – ответила Ксанетия. – Главным же образом Заласта усомнился в словах Анакхи, что, дескать, бросил он Беллиом в море. Стремился он, поднимая мятеж на улицах Материона и подвергая опасности всех, кто дорог Анакхе, вынудить его открыть, при нем ли на самом деле камень.
– И мы, стало быть, после мятежа сыграли ему на руку, – заключил Халэд.
– Не думаю, – возразил Спархок. – Если бы Беллиом так и остался на дне моря, мы никогда не узнали бы, что у него есть воля и сознание. Этого не знал о нем никто – кроме, может быть, Афраэли. Азеш, похоже, не знал, и не знает Киргон. Сомневаюсь, чтобы они так гонялись за Беллиомом, если б знали, что он способен сопротивляться их приказам – вплоть до того, чтобы при необходимости уничтожить весь этот мир.
– Ну, хорошо, – сказал Халэд, – теперь мы знаем, что привело нас к нынешнему положению дел. Что будет дальше?
– Сие уже в будущем, Халэд из Дэмоса, – ответила Ксанетия, – будущее же сокрыто ото всех. Знай, однако, что враги наши в смятении. Место советника при имперском правительстве, занимаемое Заластой, было сердцевиной всех их замыслов.
– Как скоро Заласта может оправиться, Сефрения? – спросила Элана. – Ты знаешь его лучше, чем все мы. Может он сразу нанести ответный удар?
– Возможно, – ответила Сефрения, – однако что бы он ни сделал, действовать он будет впопыхах и непродуманно. Заласта – стирик, а мы, стирики, очень плохо умеем справляться с неожиданностями. Он еще долго будет метаться бесцельно – разрушая горы и поджигая озера – прежде чем возьмет себя в руки.
– Значит, нам надо поскорее ударить снова, – сказал Бевьер. – Нельзя давать ему время оправиться.
– Вот что я подумал, – сказал Сарабиан. – После того, как мы добрались до секретных архивов министерства внутренних дел, мы решили взять под стражу лишь верхушку заговорщиков – главным образом, полицейских чиновников и судей в разных городах. Мы не стали возиться с мелкой сошкой, осведомителями и тому подобной швалью – в основном потому, что у нас не хватило бы на всех тюрем. Думаю, что министерство внутренних дел было основной силой этого заговора, и теперь Заласта и его приятели вынуждены опираться на жалкие ошметки, которые мы не стали подбирать. Если я отправлю атанов арестовать всех подчистую, это ведь еще сильнее выбьет Заласту из равновесия?
