Вера Школьникова - Дети порубежья
Чанг сел за стол, прижавшись к спинке кресла. На один разговор его хватит, должно хватить. Герцога нужно напугать, так напугать, чтобы он даже и не думал сопротивляться. Эйрон с этим не справится. Выучка-выучкой, а сыну поденщицы и батрака трудно испугать герцога, убить — намного проще.
Корвина привели в кабинет, Эйрон поставил его так, чтобы свет падал на лицо молодого человека, Чанг хотел скрыть свою глухоту. Взгляды герцога и министра встретились, и Корвин первым опустил глаза. Чанг смотрел на него не мигая, словно вставшая на хвост кобра, готовая к прыжку, не хватало только раздувшегося капюшона. Заговорил он тоже первым, не выдержав долгой паузы:
— Вы стали жертвой несчастного случая, господин Чанг. Поверьте, там не было никакого злого умысла. Как я мог на вас покушаться, если я даже не знал, что вы в Квэ-Эро?
— Как — выяснят следователи в Суреме.
— Вы не можете арестовать меня по такому нелепому обвинению!
— Вы хотите признаться в других преступлениях? — Голос Чанга мог заморозить воду в кувшине.
— Я не нарушил ни одного закона!
— Как насчет пособничества мятежу? Главарь бунтовщиков уплыл на вашем корабле к новым землям.
— Мне об этом ничего не известно.
— Тем хуже для вас.
— Вы притягиваете обвинения за уши. Никаких доказательств, пустые угрозы!
— Вы забыли, с кем разговариваете, молодой человек. Я никогда не угрожаю попусту, — Эйрон протянул герцогу бумагу.
Корвин быстро прочитал указ: "Мы, Саломэ Тринадцатая, Тридцать Третья наместница короля Элиана, решаем воспользоваться правом охранения империи, дарованным Нам волей Нашего царственного супруга, и лишаем Корвина Пасуаша, герцога Квэ-Эро, титула и привилегий дворянского сословия".
— Она не имеет права без суда!
— Вы плохо знаете законы, юноша. "Право охранения" использовалось до сих пор всего дважды, но его никто не отменял. В случае прямой угрозы для безопасности империи наместница имеет право применить любые меры. Суда не будет. Вы сгниете в тюрьме.
— Хотите еще один бунт? — Корвин осекся, сообразив, что сказал лишнее.
— Продолжайте, еще несколько угроз, и вас уже можно будет судить на совершенно законных основаниях. А заодно с вами и вашу невесту.
— При чем здесь Тэйрин? — Вот теперь, впервые со времени ареста, Корвин действительно испугался.
— Это будут решать дознаватели Хейнара. Среди ее родни слишком много аредопоклонников. Не удивлюсь, если и она следует семейной традиции.
— Тэйрин сама привела дознавателей, чтобы они арестовали ее кузенов!
— Очаровательно. Так вот кого Старнис должен поблагодарить за арест. Но мы несколько отвлеклись.
— Вы же знаете, что я ничего не сделал!
— Я знаю, что вы укрывали мятежников, я знаю, что вы отправили корабли к новым землям, не спросив позволения наместницы, и вооружили эти корабли запрещенным оружием. Я знаю так же, что вы производили это оружие в больших количествах и собирались использовать.
— Но не против империи! Если доработать бомбарды так, чтобы их можно было ставить на корабли, мы станем править морями!
— До тех пор, пока секрет не украдут соседи. После чего войны станут в сотни раз кровопролитнее, производство нового оружия будет требовать все больше и больше денег, повысятся налоги, народ будет проклинать того, кто все это начал. Благие намеренья приводят к Ареду, вам следовало задуматься, почему наместница Энрисса запретила эти опыты двадцать лет назад, — голова болела все сильнее и сильнее, к горлу подступила тошнота, пора было заканчивать беседу, Чанг боялся, что больше не выдержит.
Корвин упрямо ответил:
— Я не заглядывал так далеко. Как вы можете знать, что так получится? Уверен, то же самое говорили, когда впервые появились лук и стрелы!
— Вспомните, кому приписывают это великое достижение.
— Ареду, — тихо ответил юноша.
Чанг продолжил:
— После всего, что случилось, вы не можете по-прежнему править Квэ-Эро. Не говоря уже о том, что эльфы не простят вам ни помощи мятежникам, ни новой экспедиции.
Корвин признался:
— Меня предупредили. Но им сейчас не до того, Зачарованный Лес горит.
— Лес горит? — Чанг не смог скрыть удивление. Неужели вмешались Дейкар? Ему нужно вернуться в Сурем как можно скорее.
— Уже отгорел. Но пожар был сильный.
— Не обольщайтесь. У эльфов хорошая память. У меня тоже. Герцогом вам не быть, но ваша дальнейшая участь зависит только от вас. Наместница не хочет крови, я не хочу беспорядков. Откажитесь от титула по доброй воле, благословите преемника и плывите на все четыре стороны, подальше от империи. Можете основать поселение в новых землях, почему бы нет.
Корвин сжал губы — он же его покупает, этот министр! Сначала попытался запугать, впрочем, почему попытался, ему это удалось, за Тэйрин герцогу и в самом деле стало страшно, а теперь покупает. Но если и в самом деле другого выхода нет? Корвин не знал, как далеко готова пойти наместница.
Говорили, что Саломэ ничего не решает сама, во всем слушается Совета, но если она подписывает такие указы, то слухи о ее слабости сильно преувеличены. Он погубит и себя, и Тэйрин, и все равно не отстоит свои земли. Бунт подавят, ему нечем драться, не успел подготовиться. Если хотя бы во дворце стояли новые бомбарды! На суше он бессилен, а залить свою землю кровью без всякой надежды на победу… он не имеет права.
Пускай его род не правил в Квэ-Эро сотни лет. Пусть он всего лишь бастард наместницы и ее секретаря, Корвин любил и эту землю, и этих людей. И ради этой любви был готов от них отказаться. Но готова ли Тэйрин, поймет ли она? Должна понять:
— Мне нужно время подумать.
— У вас ночь на раздумья.
Корвина увели, и Чанг, почти теряя сознание, упал на руки Эйрону. Потом министра долго рвало желчью, прибежавший в кабинет лекарь прикладывал ко лбу больного холодную ткань, осторожно, по капле вливал в рот подсоленную воду, сокрушенно вздыхая. А когда тошнота отступила, Эйрон на руках отнес его в спальню, положил на кровать, старательно укрыл одеялом. Чанг провалился в сон и уже не видел, как Эйрон сказал лекарю:
— Завтра я тут костьми лягу, но из кровати его не выпущу. Если надо, своими руками этому герцогу шею сверну, чтобы не о чем волноваться было.
Лекарь только всплеснул руками.
* * *— Нет, к министру нельзя. Да, я понимаю, у вас бумаги, но ничем не могу помочь. — Эйрон, сменивший костюм купца на форменный колет, стоял у двери спальни, преградив пусть темноволосому юноше в запыленном плаще. — И незачем так шуметь.
Мэлин не отступал:
