Элеонора Раткевич - Время золота, время серебра
— Это все? — удивленно спросил Хьюго. — Разве они не будут сражаться?
— Они должны бросить вызов друг другу, — пояснил герцог. — Потом распорядители турнира договариваются о порядке следования поединков, а тогда уж…
Один за другим рыцари обменивались формальными вызовами, которые герольды тут же громогласно повторяли для зрителей. Возле каждого рыцарского шатра висел щит с гербом владельца. Вызывающий должен был коснуться копьем щита того рыцаря, которого он собирался вызвать на поединок. Касание тупым концом означало формальный поединок рыцарского мастерства, острым — серьезный бой, в котором допускалась смерть противника. Впрочем, на сей раз все знали, что его величество запретил смертельные поединки, дабы не омрачать радость от удачного решения Петрийского кризиса чьей-нибудь безвременной кончиной.
Одно из прозвучавших рыцарских прозваний показалось Полли ужасно странным.
— Хью, я ослышалась или там и в самом деле есть какой-то Рыцарь Пилы?
— А?! Что?! — вскинулся гном. — Прости, я отвлекся. О чем ты спросила?
— О каком-то Рыцаре Пилы! — фыркнула Полли. — Там в самом деле есть такой или мне почудилось?
— Я прослушал, — виновато пробормотал Хьюго.
— А на что такое ты отвлекся? — ехидно поинтересовалась Полли. — Углядел какую-нибудь красотку?
— Да, — честно признался Хью.
Полли слегка нахмурилась.
— Вот как? Что ж, покажи мне эту девушку!
Герцогиня звонко рассмеялась.
— Полли, — сказала она. — Пока ты пялилась на рыцарей, выслушивая их диковинные прозвания, этот замечательный шпион, считающийся нашим доктором и бог еще знает кем, а также являющийся твоим мужем и отцом твоего сына, действительно глазел на одну девушку. Эта девушка — ты! Он смотрел на тебя, Полли! Причем весьма нескромным взглядом, должна заметить.
— Ах он нахал! — тут же подхватила Полли. — И что же он себе такое вообразил? Да как он посмел!
— Весьма и весьма предосудительное поведение, — строго покивала миледи герцогиня. — Требует самого серьезного наказания.
— А какого? — огорчилась Полли. — Хоть вы посоветуйте, миледи, а то мне что-то в голову ничего не приходит.
— Ну… думаю, недельного заключения в твоей спальне будет достаточно, — задумчиво промолвила герцогиня. — Конечно, под самым строгим твоим присмотром. И ни на минуту не выпускай его из постели!
— Ваша светлость! — притворно возмутился Шарц. — Вы слышите, что они затевают?!
— Я дам тебе недельный отпуск, — тоном человека, покорившегося судьбе со всеми ее превратностями и огорчениями, промолвил герцог.
— И вы даже не попытаетесь за меня вступиться?! — возмутился будущий узник супружеской спальни.
— Что я — самоубийца? — пожал плечами милорд герцог.
— Вы — герцог и должны защищать собственного вассала! — наставительно заметил сэр Хьюго.
— Дожидайся, — проворчал герцог. — Этак вместе с тобой и меня накажут!
— Обратитесь к королю, — посоветовал Шарц. — Он совсем недалеко сидит.
— Думаешь, эти… любимые женщины… не сговорятся с королевой? — философски заметил герцог.
— Еще скажите, что вам неохота! — рассмеялся Шарц.
— Охота, — ухмыльнулся герцог. — Но настоящий мужчина должен сопротивляться до конца.
— Всему? Даже наслаждению?
— Ну конечно, иначе ведь никто не поверит, что он — идиот!
Первая пара рыцарей с шумом, треском и звоном врезалась друг в друга. Восторженно взвизгнула Полли. Дружно заорала толпа.
— Победил сэр рыцарь такой-то из оттуда-то! — возвестил герольд.
Затрубили трубы, возвещая начало нового поединка. Шарц не вглядывался. Смотреть на Полли и в самом деле интереснее. А если учесть предполагаемый недельный отпуск…
Кто сказал, вот тогда и насмотрится? А идите вы к доктору, уважаемый, с такими-то взглядами! И поторопитесь, потому как случай тяжелый, запущенный…
— Рыцарь такой-то и… Рыцарь Лекарской Пилы? — с ощутимым недоумением в голосе оповестил герольд.
"Полли не ошиблась, — подумал Шарц, лаская взглядом ее нежные черты. — Там и в самом деле есть такой болван!"
— Сэр Хьюго, я знаю, что созерцание собственной жены доставляет тебе ни с чем не сравнимое удовольствие, но все же отвлекись ненадолго, — внезапно вмешался герцог. — Один из этих рыцарей заслуживает самого пристального твоего… участия.
Хью вгляделся в рыцарей и… Полли глазам своим не поверила! Еще миг назад такой безразличный ко всему, что творилось на ристалище, он скакал и вопил вместе со всеми, вопил громче всех и колотил кулаками по коленям.
— Победил Раймонд де Бриенн, Рыцарь… Лекарской Пилы, — виновато сообщил герольд.
И доктор Хьюго Одделл бросился жене на шею. Неудобоваримый Рыцарь Лекарской Пилы выигрывал поединок за поединком. Умело уклоняясь от копий противника, сам разил без промаха. Победил в первом круге. Во втором. В третьем у него остался только один противник.
— На сопернике этого милого мальчика слишком много золота, — заметила герцогиня.
— Отпрыск знатной фамилии! — раздраженно фыркнул герцог. — Может себе это позволить… болван! Эх, на месте его отца я бы…
— А что плохого в золоченых доспехах? — поинтересовалась Полли. — Очень красивые, по-моему!
— Да у него даже сапоги позолочены, — буркнул герцог.
— И что?
— Не так уж давно Золотым Герцогом называли короля, — пояснила герцогиня. — Одеться с ног до головы в золото — проявить как минимум неуважение и весьма дурной вкус.
— Как минимум! — грозно повторил за женой герцог.
— Будем надеяться, что он просто дурак, — вздохнула Полли.
— Такой дурак плохо кончит, если вовремя не сбить с него спесь, — проворчал герцог.
— Они начали! — прошептал Шарц, сжимая кулаки.
— Большой Королевский Рыцарский Турнир выиграл Раймонд де Бриенн, Рыцарь Лекарской Пилы, — погребальным тоном сообщил герольд.
Его можно было понять — важному Королевскому Герольду такое дурацкое прозвание и про себя повторять-то стыдно, а уж цельный день твердить вслух, да еще и в присутствии их величеств и прочей знати…
Однако турнир шел своим чередом, и победитель получил право выбрать Королеву Турнира. Девушка не только завизжала от восторга, не только послала воздушный поцелуй своему странному рыцарю, но и подмигнула ему, что было расценено знатоками и завсегдатаями подобных мероприятий как нечто весьма и весьма лестное и обнадеживающее для молодого рыцаря. Мнения расходились лишь в том, насколько далеко зайдет благосклонность юной прелестницы.
