Андрэ Нортон - Берегись ястреба. На острие меча
Квинн сидел на холодной глине. Да, Квонг не должен уйти. И он не уйдёт. Впрочем, сейчас Квинн Андерс ничем не может помочь… Сейчас шла игра в ожидание, и выиграет тот, кто первым придумает план нападения.
— Андерс?..
— Здесь всё в порядке, — отозвался Квинн на вопрос Кейна. — Васбург ранен, но, кажется, не тяжело…
— Маартенс пошёл за помощью.
«За какой помощью», — удивился Квинн. Разве контрабандисты уже не отказались участвовать в этом деле? Или на этот раз Йорис решил обратиться в полицию?
— Тогда это недолго, — произнёс он так громко, чтобы услышал прятавшийся. Квинн испытывал воодушевление: он был убеждён, что игра близка к завершению. И не только заканчивается, но и побеждает его сторона. И поэтому спокойно ждал, что будет дальше.
Солнце медленно вставало, его лучи пробивались сквозь ветви старых–старых деревьев. И этот усиливающийся свет бросал вызов Квонгу. Когда лучи упали на дорогу, Квонг сделал свой ход. Он побежал к джипу, и Кейн выстрелил.
Послышался крик. Квинн вовремя приподнялся, чтобы увидеть, как Квонг снова скрылся в кустах. Но Квинн был уверен, что тот ранен.
— Попали?
— Кажется, я его ранил. Поднимите пистолет, он его выронил…
Кейн двинулся вдоль дороги. Квинн поискал пистолет и обнаружил его в колее рядом с собой. Протянув руку, взял оружие.
— Далеко не уйдёшь, — обратился Кейн к окружающим деревьям. — Весь район будет участвовать в облаве. А контрабандисты отлично знают местность. Через час будешь в их руках…
Ему никто не ответил. Кейн и Квинн застыли, прислушиваясь. Даже опытный и привычный к жизни в лесу человек не смог бы передвигаться здесь, не задевая веток.
Ветер принёс издалека крик.
Кейн улыбнулся.
— Слышал, Квонг? Началась охота! А этим парням ты не нравишься. Кажется, ты сорвал планы местных шишек. Теперь ты в бегах, и они от тебя не отцепятся. Сам я предпочту обратиться в полицию. Выходи с поднятыми руками и будешь передан властям. Будешь скрываться, контрабандисты всё равно доберутся до тебя. Решай сам.
Никакого ответа. Может, он ускользнул?
Тревожный крик совы — сова при солнечном свете? — был единственным ответом. Из–за упавшего дерева показался Маартенс и направился к джипу.
— Где он?
Кейн указал на кусты.
— Пытается спрятаться. Он не вооружён, и я уверен, что ранил его. Он может попытаться скрыться в пещере…
— Это ему не удастся, — довольно ответил голландец.
— Там теперь охрана, а часть людей обыскивает окрестность. Как только узнали, что он в бегах, пожелали принять участие.
Возможно, Квонг услышал их разговор или просто решил перебраться в более надёжное укрытие. Согнувшись вдвое и бесшумно двигаясь, словно босиком, он перескочил через дорогу раньше, чем Кейн успел выстрелить. Маартенс собрался бежать за ним, но американец схватил его за одежду и удержал с такой силой, что Йорис развернулся.
— Не стоит преследовать его: в лесу полно мин. Он направляется к дому лесника, но если не знает дорогу — подорвётся.
— Сигнализация его не остановит! — Маартенс попытался вырваться.
— Какая сигнализация? Это мины! Провода прикреплены к бомбам! Я сам вчера видел две таких.
И как бы подтверждая его слова, прозвучал глухой взрыв. Квинн почувствовал дрожь земли под ногами. Птицы с криком вылетели из леса и закружились над дорогой.
Маартенс закрыл рот.
— Похоже, он всё–таки не знал дороги, — заметил Кейн. — Посмотрим? И лучше отозвать ваших друзей, пока они не зажгли новые фейерверки.
Они вдвоём пошли по дороге.
— Ящик… — Васбург приподнялся на руках.
— Конечно, — Квинн с трудом преодолевал усталость, делавшую любое движение немыслимо трудным. — Сейчас возьму…
Он долго добирался до машины. А может, ему только показалось. Ящик оказался довольно тяжёлым, пришлось держать его обеими руками. Опустив ящик на землю, Квинн упал рядом с ним.
Васбург сидел на краю кювета, его тёмные глаза были широко раскрыты. Он протянул окровавленную руку. В ней был старинный ржавый ключ.
— Откройте!
Квинн вставил ключ в замок, но он не поворачивался.
— Заржавел, — буркнул Квинн.
Но Васбург не обратил на это внимания.
— Открывайте, открывайте!
Квинн зажал ящик между колен и взял упрямый ключ в обе руки. Он может сломаться… этот дурацкий замок заело… Но вот он с жалобным скрипом повернулся. И даже тогда крышка не подалась. Квинн просунул в щель нож, и ящик открылся.
— Считайте… их должно быть одиннадцать! — глаза Васбурга были более живыми, чем голос.
Квинн достал сначала промасленный шёлк, потом ещё одну сложенную в несколько раз ткань. Под ней оказалось тринадцать маленьких отделений. Два из них пусты… во всех остальных что–то завернутое в материю.
— Одиннадцать… — Квинн считал под жадным взглядом Васбурга.
— Покажите… — попросил он.
Пальцами, чёрными от грязи, Квинн разматывал ткань. Одна фигурка, другая, третья. Он расставлял их на шёлке, а Васбург пожирал их глазами. Восемь, девять, десять, одиннадцать.
Солнце осветило ткань, ярко заблестела стоящая на ней армия.
— Смотрите… — голос Васбурга набирал силу. Лицо его оживилось, сильное волнение прорвало обычную бесстрастную маску. — Смотрите: это удача Стернлитцев, сокровище епископа.
Глава восемнадцатая. На острие меча
Квинн расслабленно лежал в мягкой постели и наблюдал за игрой света и теней на потолке. Выспавшись, он сначала просто наслаждался ощущением сухости, тепла и сытости. Но затем его начала беспокоить мысль, что пока он лентяйничал, рядом произошли важные события.
Он провёл руками по прохладной простыне, посмотрел, нахмурившись, на световой узор и стал вспоминать. Он попал на какую–то ферму, там его накормили и дали сухую одежду. А потом он, без сомнения, ехал в машине по просёлочной дороге. Но больше ничего не помнил…
Но ведь до машины и фермы было ещё что–то… Солнце, сверкающее на фигурках рыцарей. Сокровище епископа!
И словно кто–то толкнул Квинна, и он сел в постели.
Они нашли сокровище епископа! Он держал эти статуэтки в руках. Это не сон!
А сейчас… Он осмотрел комнату со знакомыми стенами и креслом у окна. Он снова в своём номере в маастрихтской гостинице.
Кто–то сидит в кресле, откинувшись на спинку и положив ноги на саквояж. Квинн опустил ноги с кровати и потянулся. Уже, похоже, позднее утро…
— Проснулись?
Кейн распрямился в кресле, поморщился, потёр плечо и провёл рукой по подбородку, на котором красовалась многодневная рыжая щетина.
