Андрей Кощиенко - Студентус вульгарис
— Привет! — плотоядно улыбнулся мне из неё Уртриш.
— Я тебя не звал! — возмутился я.
— А я пришла! — и улыбка до ушей. Только теперь чешуя на демонессе не зелёная, а серебряная.
— Чаааа-шшш! Сгинь! — отправил я его назад.
— Шакелла ош ше дош…
— Привет!
— Слушай, ну чё ты ко мне привязалась? А?
— Съесть хочу. Понравился ты мне. Ха-ха!
— Я тебя сейчас развею прямо в пентаграмме!
— Сил не хватит. Гы-гы…
— У вас что, только ты осталась? Почему больше никто на зов не является?
— А я твой зов на себя замкнула. Только я его теперь и слышу. Я умею.
Вот урод! Как разомкнуть? Не знаю… Придётся с ним общаться.
— Хорошо. У тебя заклинание есть?
— Нет.
— Достать сможешь?
— Нет. Маги мне его запросто так не отдадут. Нужно платить.
— Так ты ещё и не маг?
— Я воин.
— Ясно. Сколько это будет стоить?
— Сначала мне.
— Что тебе?
— Души.
Итиь тебя через копыто! Души ему подавай! А занозистой палкой по заду? Не хочешь?
— Сколько?
— Все!
— Не лопнешь?
— Не-а! Гы-гы.
— Ты не бог, что бы тебе жертвовать просто так!
— Что хочешшшшь?
Хм… кажется роли поменялись. Ладно. С бешенной собаки — хоть шерсти клок!
— Ты про «камни демонов» слышала?
— Ташы?
— Да. Давай, тащи!
— Двадцать душ.
— За что? За штуку, за сотню, за тысячу?
— За один.
— Слушай, тебе души нужны или нет?
Прилично я на него времени убил. Устал — как собака! Пентаграмму приходилось всё время поддерживать. Уртриш её пару раз проверил, на прочность. Незаметно (как он думает). Тоже мне, хитрец! А то я не знаю, чего ему нужно! Молодой. Моложе чем я. Силы хочет. Глуповат, самолюбив, торговаться не умеет. В итоге договорились: одна душа — две пары камней (похоже, там этих камней — как грязи!) Сначала торгуем, он набирает себе силу, а потом ищет заклинание… Не то что я хотел, но пока пусть будет так. Может, за это время, разберусь, как сделать так, что бы мой призыв кроме Уртриша слышал кто-то ещё. Монополия — не есть двигатель прогресса.
Отправив «компаньона» к себе, я, уставший, принялся уничтожать следы своей деятельности. Ликвидировав пентаграмму и заровняв землю внутри стен, я направился к лошади, привязанной за стеной. Внезапно в ментале, который я по-прежнему внимательно слушал, колыхнулся короткий всплеск боли и смерти.
Кто-то «дал дуба»… — понял я, — и недалеко. Неужели за мной следили? Что делать?
Я как влез в седло и на несколько секунд задумался, крепко сжимая поводья. Обдумав ситуацию, решил поехать, посмотреть, что там случилось. Если за мной следили, то скакать во весь опор, скрывая лицо — резону нет. Всё равно знают, кто это ускакал. Если же случившееся не относится к службе безопасности, то тогда лучше поехать, глянуть. Может можно будет избавиться от случайных свидетелей… Пихнув лошадь ногами в бока, я двинулся в сторону, примерно туда, откуда пришёл «всплеск». Неторопливо поднялся на вершину холма, огляделся. Никого! Крайне подозрительно! А если так? Я припомнил заклинание, которое я «вспомнил», читая книгу, данную для ознакомления Николасом. «Чувство смерти» называется. Где? Ага. Вон.
Я направил лошадь к невысоким кустам, растерявшим свои листья, но достаточно «густых», из-за большого количества плотно растущих веток. В его середине, спиною вверх, засунут труп мужчины. Именно засунут, поскольку руки прижаты к бокам, ноги вытянуты. Сложили и запихнули в просвет веток. Головы у трупа не было.
— Фигасе! — пробормотал я себе под нос, наклоняясь с лошади, что бы рассмотреть подробности, — башку отпилили! Любители мозгов, что ли? Кому она понадобилась? Внезапно мне на глаза попался кусок песчаной почвы, на месте содранного куска дёрна. На нём, немного смазанный, остроносый отпечаток женского сапога…
* * *— Дзинь — бряк… Дзинь — бряк!.. Бряк…
Жёлтый металлический шарик на тонкой и длинной спице, отклонялся от вертикали и, стукнув по жёлтому колокольчику, возвращался в прежнее положение. Карие глаза юноши, в условно-белом балахоне (точнее в сером), сидящего за столом рядом с прибором и читавшем книгу, стали круглыми. С полминуты он водил глазами за шариком, слушая бряканье, затем до него «дошло».
— Аааа! А! Демоны! Демоны!
Он вскочил на ноги, собираясь куда-то бежать, но впопыхах запутался в мантии и с грохотом полетел на пол вместе с табуретом.
— Дем!.. *?*%! (*:@*# их! Уууй… моё колено… ох… Проклятые демоны…
Где-то в Этории
— Ути-плюти-плюти! Ути-плюти-плюти! Ой, ты радость моя! И ты, тоже, радость моя! Какие вы у меня толстенькие! Ути, хомячки! Мама вас хорошо кормит?
Дина, улыбаясь, смотрела, как её тётя возится с малышами. Лицо Эстеллы было одухотворённое, радостное и даже складки на лице, придающие ему строгость и хмурость, казалось, разгладились. Эста была счастлива.
— Надолго? — спросила Дина.
— Завтра назад, — нахмурилась Эста, выпрямляясь от стола и возвращаясь в мир проблем.
— Ты же только вчера приехала.
— Сегодня утром гонец примчался из столицы. Весь в мыле… Вилента просит срочно приехать. Что-то у них там случилось.
— С Эриадором?
— Да нет. С ним вроде всё в порядке, иначе бы написала. Ты вообще за него не волнуйся. Его теперь пятёрка «боевых кошек» охраняет. Так что ничего с ним случиться не может…
— Это хорошо, — кивнула Дина, — а как у него дела? Тебе удалось с ним поговорить?
— Дела у него идут — просто замечательно! Жив, здоров, по виду — чувствует себя прекрасно. А насчёт поговорить… Насчёт поговорить… Поговорить — пока никак!
— Почему?
— Заносчивый, до невозможности. Обиженный. Лелеет и холит свою обиду. Пытались десять тысяч золотых ему предложить, в качестве примирения — не взял!
— Он мог решить, что вы хотите его купить. Он гордый. Нужно было что-то другое…
— Что? Себя? В вечное пользование…
Возникла пауза.
— У меня… остались его кинжалы… — нахмурившись, нехотя произнесла Дина.
— Кинжааа-лы? — протянула с удивлением Эста, — какие-такие кинжалы? Ты мне про них ничего не говорила!
— Ну… как-то не пришлось… к слову.
— Не пришлось? А я поняла, когда ты мне рассказывала, что у него ничего с собой не было! Нищета. Что ещё у него было?
— Гитара… но я её не отдам!
— Почему это?
— Оставлю на память. Дети будут учиться играть…
— Таа-аак, я не поняла. Какая ещё «память»? Я для чего работаю? Для чего мотаюсь, как заведённая, между столицей и Эторией? А? Что бы тебе вернуть твоего Эри. А она — «память»! Что, всё уже? Отказалась? Так предупреждать надо!
