Тимур Вычужанин - Бастард
— А если мы будем оказывать сопротивление? Так, чисто теоритически вы предполагали такую возможность? — в моём голосе была издёвка. Вряд ли можно описать, каким титаническим трудом мне удалось её добиться, сделав при этом так, чтобы слова не застряли в горле, как комок шерсти.
— Я бы не советовал вам этого делать, потому что тогда нам придётся убить вас.
— А так вы не собирались этого делать? — а вот сейчас моё удивление было искренним настолько, насколько вообще оно может быть искренним.
— Ликвидировать не всегда значит убить. Остаток жизни вы проведёте в темнице.
— Ха-ха! Вот это предложение, так предложение! Даже невооружённым взглядом можно увидеть выгоду для себя и для своих товарищей!
— Я не советовал бы так саркастично к этому относиться. Я уже сказал, что вас ждёт, если будете оказывать сопротивление.
— Забавно, казалось, ещё совсем недавно ваш Глава посыла меня с каким-то заданием, говорил, что у меня неограниченно время и полная свобода действий.
— Нет нужды посылать кого-то за ценной вещью, если сам можешь до неё дотянуться.
— Это он попросил передать?
— Да, с наилучшими пожеланиями.
Если бы не маска и его по-прежнему мёртвые глаза, то я готов был поклясться, что на его лице сейчас противная усмешка искривляет губы. Он сделал шаг вперёд, я уже хотел было слезть с коня и, так сказать, покориться своей несчастливой судьбе, снова отправиться в ненавистные казематы Гильдии Сейрам, но что-то заставило меня специально замешкаться на секунду, а после я уже и вовсе ничего не собирался делать, потому что заметил, как в седле напрягся эльф. Как окружающее пространство прямо-таки завибрировало от концентрирующейся с помощью его воли природной магической энергии. Я, конечно, заранее почувствовал, что Нартаниэль не даст просто так взять и увести себя в темницы, но уж слишком долго он что-то тянул с хоть какими-то действиями. Причина этого была проста, как схема изготовления бумажного самолётика: у него была любящая семья, пусть и не слишком большая, но она у него была, был и собственный дом, в отличие от меня, у него ещё оставалось то, ради чего стоило каждый раз идти обратной дорогой, ради чего работать и рисковать своей жизнью. Я знал, что мой друг любил свою жену и души в ней не чаял. Знал, что ни за что не оставит её одну, без защиты при живом муже. Поэтому собирался либо вырваться из цепких лап гильдийцев, либо умереть прямо здесь и сейчас, но в любом случае попытавшись сделать хоть что-то, потому что без этого он не смог бы даже смотреть в глаза своим родным. Да и ему не давало покоя то, что сейчас рядом с ним ещё и я, его друг, а также почти незнакомый ему молодой Рилиан, который вряд ли смог бы один выстоять против стольких идеально подготовленных бойцов из Гильдии. Жаль только, что ему не удалось утаить от этих людей, устроивших на нас засаду, сотворение заклинания. Они это ощутили, что и не мудрено на самом деле, потому что эльф действительно собирался применить что-то на действительно мощное.
— Я снова вам напоминаю о том, что не стоит оказывать сопротивление. К тому же в вашем положении.
— И чем же моё положение отличается от положения моих товарищей? Кажется, мы все в одинаково невыгодной ситуации. Или я ошибаюсь? — взгляд эльфа пронзил гильдийца так, что мне показалось, будто бы он сейчас рухнет замертво, но человек даже не дрогнул, хоть и не посмел взглянуть в два зелёных омута. Видимо, слухи об эльфах в нём всё ещё были сильнее профессионализма. Хотя тут нечему удивляться. С людьми это случается чаще, чем с кем-либо. Мы слишком верим россказням и бредням, давая им затуманить наш светлый разум.
— Намного хуже, чем вам думается. Помните, вы всё ещё являетесь послом и если нападёте, то это уже будет прямым нарушением договора. Вряд ли ваши короли захотят рисковать и защищать вас после такого. Они отдадут вас под наш суд или заберут и будут судить уже там. Я слышал, что из-за этого позор ложится на весь род, включая и предков. К тому же вряд ли он будет так же снисходителен, как наш.
На какое-то мгновение мне показалось, что эльф вот-вот готов насмешливо улыбнуться, поджать губы, отвернуться в сторону, опустить и потупить взгляд, жестоко усмехнуться — в общем, сделать хоть что-нибудь, говорившее о тех эмоциях, что вызвали в нём слова гильдийца. Но я ошибся. Что-то я слишком часто стал ошибаться, но, как я всегда себе говорил: «Трудно предугадывать действия того, кто живёт вечно!». Так случилось и в этот раз.
— Кажется, ваш друг сказал, что я уже не имею никаких полномочий. Я теперь такой же по положению и социальному статусу, как и мои спутники, а, значит, вряд ли меня вообще захотят судить и разбираться со мной. Поэтому вряд ли для меня этот аргумент имеет хоть какое-то значение. И, да, ещё одно: у меня нет рода, а, значит, и позору не на кого ложиться.
Он слегка повысил голос в конце своей фразы. Это было сигналом, который поняли не только мы, но и те, кто решили помешать нам добраться в Даргост. Гильдиец, разговаривавший с нами, тут же кинулся к эльфу, который был к нему ближе всех, но не успел, как и все его товарищи, потому что всё-таки Нартаниэль был невероятно сильным и опытным магом. Прочтение заклинания на мелодичном магическом эльфийском наречии заняло у него гораздо меньше времени, чем потребовалось гильдийцам, чтобы вскинуть свои складные самострелы, пусть это и кажется невероятным, учитывая то, что здесь действительно были настоящие мастера удавки, кинжала и колбы. Тем более не успели ликвидировать волшебство эльфа жрецы, да и вряд ли им бы хватило на это силёнок. Не буду врать, я всё же боялся получить шальной болт куда-нибудь в плечо или грудь, поскольку не знал, что именно сделал эльф с помощью своего заклинания, но я напрасно опасался, потому что мой друг как всегда проявил чудеса предусмотрительности и здравомыслия, весьма трезво рассудив, что защита в нашей ситуации куда важнее эффективной и сокрушительной атаки, потому как наши противники с лёгкостью могли так же разделаться с нами, хоть и менее эффектным способом. Магический щит, который полусферой отгородил нас от неприятеля, тут же принял на себя первый удар. От него отлетели арбалетные болты и несколько каких-то особенно ярких, но вряд ли мощных заклинаний, пущенных в нас жрецами. От них щит пошёл рябью, но по совершенно спокойному взгляду Нартаниэля я понял, что это в порядке вещей и нам не о чем беспокоиться, хотя Рилиан всё-таки нервно выхватил меч из ножен и приготовился к бою. Может, кому-то и покажется глупым, что я определял степень опасности по взгляду такого спокойного эльфа, как Нартаниэль, но всё-таки кое-что в общении с ним я понял: он всегда будет опасаться за жизнь своих товарищей и это всегда, без исключений, будет отражаться в его взгляде, ведь глаза, как говорится, зеркало души, а сейчас он преспокойно смотрел на самого главного и сейчас ещё больше разъярившегося жреца, нашёптывая слова заклинаний и чертя в воздухе руками какие-то символы. Сейчас спешка уже была не нужна и могла лишь помешать, нарушить сложную формулу заклинания, сделать так, что действие его окажется не тем, что нам было нужно, а этого нельзя было допустить, поскольку ситуация была действительно критическая. С той стороны что-то зло кричал этот противный старикашка, отдавал приказания своим подчинённым главный из членов Гильдии, они кивали в ответ и что-то там делали, жрецы же беспорядочно бегали и осматривали непонятно что по краям дороги, видимо, проверяли сохранность удерживающих нас заклинаний, но какое-то шестое чувство настойчиво твердило мне, что если они ещё и на месте, то недолго им осталось исполнять свою роль. А к своим предчувствиям я в последнее время относился крайне серьёзно, потому что они перестали издеваться надо мной и обманывать самым подлым образом. На этот раз они снова сработали просто идеально. Свидетельством этого стали непонимающие лица сразу нескольких жрецов, потом на них появилось подозрения и уже после, самым последним их поразил страх, потому что они почувствовали, как их конечности и тела медленно деревенеют, как их кожа превращается в непробиваемую твёрдую кору, а волосы и ногти — в листья. Они все пытались бороться с этим по-своему: жрецы выкрикивали экзорцизмы и молитвы, гильдийцы же сжимали свои защитные амулеты, которые, по их представлениям, должны были защитить от ворожбы и вообще любой магии, направленной на них, но колдовство эльфа было неумолимо. Вскоре всё было кончено и прямо посреди дороги возвышалось несколько молодых и не очень деревьев, в которых никто не смог бы узнать людей, как это обычно бывает в каких-нибудь сказках и легендах. Щит исчез, о чём нам сказал едва слышный хлопок и разлившаяся в воздухе блестящая пыльца. Рилиан подъехал к одному из деревьев и провёл рукой по шершавой поверхности.
