Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым
– Из-за меня?
– Из-за бездействия твоего!
– А зачем надо человеку кровь сливать? – подал, наконец, голос Николай.
Все посмотрели на него.
– В гастрономических целях. – Ответил ему Яхонтов. – Так людоеды обычно поступают. Верно, Людоед?
Крест усмехнулся.
– Ну да, – кивнул он, – Только не такие как я конечно. А те, что людей едят.
– А что, бывают и такие как ты? – скривился Варяг.
– Да нет. Я такой один. Двум таким будет слишком тесно на этой планете. Был подобный мне… Ну да не важно. Пошли джип раскапывать.
– Да. Только надо начеку быть. Если в этом районе орудуют людоеды.
– В этом районе теперь я орудую. – Усмехнулся Крест. – Вообще странно. Вроде кругом леса. Хотя может деревушка тут, какая поблизости. И может не одна. Если сунутся к нам, пожалеют. Но, тем не менее, надо осмотреть поскорее джип и убираться отсюда дальше. Меня еще один вопрос занимает.
– Какой?
– Юра в кабине?
– Нет. На улице. Этот вопрос или какой? – Яхонтов засунул в карманы пару гранат и еще один рожок к автомату.
– Ты ночью не обратил внимания, что на луноходе антенны были выдвинуты?
– Нет. Все внимание на этих алкашей ушло, – он кивнул на Николая.
– Я заметил, – буркнул Васнецов.
– Ты еще мог что-то замечать? – засмеялся Илья.
– Вообще-то я ничего толком не помню. Но это запомнил. А джип… Я там упал, да?
– Верно. А говоришь, не помнишь. Ну, это все мелочи. А вот антенны, это интересно. Их ведь никто кроме Юры выдвинуть не мог, так?
– Да, – кивнул Яхонтов.
– Ну и зачем он это сделал?
– Да откуда я знаю? После спросим. Ты идешь?
– Много вопросов к Юре, – хмыкнул Людоед вставая. – И про броню эту странную и про все другое прочее. Ладно. Пошли.
– Я с вами, – буркнул Николай.
– Да на тебе лица нет, – поморщился Варяг.
– А зачем лицо… Я же не рожей откапывать этот джип буду. Просто может на холоде мне полегчает.
– Разумно, – кивнул Илья. – Только автоматик прихвати.
* *
Кровавые следы напоминали о растерзанном червем белом медведе. Только в меньших масштабах. Тут действительно произошло что-то странное. И буквально в десяти шагах от погребенного под снегом автомобиля. Если бы Николай не побежал сюда, то путешественники так и не узнали бы, что здесь произошло какое-то жуткое действо.
– Да, Коля, ну и везунчик ты, – хмыкнул Крест, откидывая саперной лопаткой снег от машины.
– Это почему?
– На сто верст вокруг одна глухомань. Но ты умудрился наступить на этот джип. Шанс один из миллиона. В другом мире тебе лотерейные билеты покупать стоило бы. Непременно выиграл бы…
– Там есть кто-то, – пробормотал остановивший раскопки Варяг.
Все заглянули в раскопанное ветровое стекло. На переднем сидении виднелись разложившиеся останки человека за рулем. На заднем сидении тоже останки. Похоже это мать, прижимающая к себе ребенка. Такое жуткое зрелище снова вызвало в Николае рвотные позывы. Он отвернулся.
– Они, что, так прямо и умерли в машине? – спросил Людоед, глядя внутрь.
– Похоже. Только отчего? Она заперта. И стекла целы.
– Ты фон замерил?
– На поверхности в норме. Сейчас машину замерю. – Яхонтов достал дозиметр.
– Ну, что, – качнул головой Илья спустя некоторое время.
– Завышен. До сих пор выше нормы. Но нам не опасно, если мы жить в этой тачке не останемся. Я думаю, это смерть под лучом. Мгновенная смертельная доза.
– Наверное, ты прав. Хотя не пойму, что тут бомбить. Лес кругом.
– Может тут бункер, какой или что-то в этом роде?
– Не исключено… Глянь! – Крест ткнул пальцем в стекло.
– Что там?
– Фотоаппарат. Видишь? Да это же «Зенит». Ей богу! – Людоед улыбнулся, – Я в детстве фотографией увлекался. У меня старенький «ФЭД» был и крохотный такой «Агат». А о «Зените» я все детство мечтал.
– Ну, забирай, – Варяг вздохнул, – Этой семье он уже не понадобится.
– Простите, усопшие друзья, – произнес Крест и выбил прикладом лобовое стекло. Затем пролез в него и достал фотоаппарат. – Опа!
– Что там еще?
– У водилы в ногах видеокамера валяется. Похоже семья на отдыхе была. – Илья выбрался из машины, держа в руках оба предмета. – Камера цифровая. На дисках маленьких.
– Рабочая? – спросил Николай.
– Да ты, что парень. Нет, конечно. А вот фотоаппарату ничего я думаю, не сделалось. Может только экспонометр накрылся. – Крест ковырнул ножом крышку видеокамеры. – тут диск есть. Интересно, что на нем?
– У Юры в кабине привод есть в бортовом компьютере. – Сказал Яхонтов.
– Точно?
– Ну, вроде да. Там и принтер у них и еще бог знает что. У него вернее…
– Так. Может, и сможем посмотреть. Хотя на морозе диск давно мог испортиться. А вот пленка в «Зените»… Эх, все равно проявлять негде. – Он открыл крышку.
Как и предполагалось, внутри была фотопленка. Она естественно засветилась. Крест вытянул ее и внимательно посмотрел.
– Глянь, Варяг. В трех кадрах прогоревшие дырки. Как это так? С чего внутри пленка прогорела?
Яхонтов внимательно осмотрел пленку и нахмурился.
– Знаешь, что он фотографировал?
– Что?… О господи… Неужели… – Теперь нахмурился и Крест. – Это ядерный взрыв…
25. АРТЕЛЬ
Огонь пощадил бесценные страницы дневника неизвестного офицера из объекта противоракетной обороны Москвы под названием «Субботний вечер». Обуглились края страниц, и немного обгорел корешок. Николай благодарил судьбу за то, что дневник уцелел. Он не только не сгорел, но и не потерялся, когда пьяный Васнецов бросился бежать неизвестно куда. Варяг нашел этот ежедневник и вернул его Николаю. Для Васнецова это был непросто старый блокнот. Он являлся хрупким и тонким мостком между прошлым и настоящим. Ключик к пониманию многого из того, что еще недавно понять было невозможно. Связующая нить между ним и родным дядей, который, как оказалось, когда-то у него был. В эти расплывшиеся строки и потрепанные временем страницы, неизвестный человек вложил столько своих чувств и переживаний, что они казались осязаемыми. Для Николая это воспринималось как священное писание, открывающее сакральные тайны их мрачного бытия и порождающие новые вопросы и эмоции, которые помогали видеть смысл в своем существовании. Как ни странно, огонь, в совокупности с паром, помог раскрыть слипшиеся страницы. Теперь, Васнецов осторожно перелистывал их, с удовлетворением отмечая, что текста там еще в достатке и чтение закончится нескоро. Однако он не торопился читать. Сказывалось плохое самочувствие после пьянки. И хотелось дождаться того душевного состояния, которое будет располагать к чтению и лучшему восприятию того, что хотел сказать этот человек. Ведь в этих строках была заложена не просто хронология событий и взгляд на них автора, но и некая, как считал Николай, духовная сила, которая подобно притче помогала лучше понимать события дней сегодняшних и весь окружающий мир.
