Ольга Романовская - Песочные часы
Переоделась, ещё раз проверила, всё ли взяла, стараясь не разбудить, тепло одела Рагнара. Осторожно выглянула в коридор, прокралась к кладовой и забрала сумки. Возвращаясь, посмотрела на часы — без десяти одиннадцать. Ждать дольше нельзя.
Помолившись Шоану, устроила в перевязи из шали снова засопевшего Рагнара: заняты у меня руки, иначе никак, — подхватила сумки и, крадучись, спустилась вниз.
Сердце уходило в пятки от каждого звука, даже воображаемого. Когда заметила отблеск свечи, и вовсе чуть не задохнулась.
Шоан, ну почему они не спят? Судачат, наверное, косточки знакомым и незнакомым перебирают.
Свет падал с верхней площадки лестницы, с этажа, отведённого слугам. Радовало, что слабый, отблески, — из приоткрытой двери или коридора.
Оставалось уповать на то, что никому не придёт в голову выйти на лестницу или сбегать на кухню за чем-то вкусненьким. Кухня, увы, была самым опасным и часто посещаемым местом. А чёрный ход рядом с ней. Не совсем, но в двух шагах.
Так и есть — на кухонном столе свеча. Но голосов не слышно.
Будь что будет, обратной дороги нет!
На цыпочках миновала опасный участок, стараясь не отбрасывать тени, юркнула в спасительную темноту, медленно, не производя шума, отомкнула запор и скинула с петли крючок. На меня пахнуло холодом и свободой. Опьянённая, я легко подхватила сумки и выбралась наружу, не забыв притворить дверь. Надеюсь, не поднимется ветер, а то начнёт хлопать. Или сквозняк привлечёт внимание полуночниц. Кстати, знать бы, где они. Наверное, вышли по нужде. Хорошо, что не лето, а то и во дворе могла бы встретить.
Дальше — к задней калитке. Её в ночное время охраняет пёс, но Черныша я давным-давно сделала союзником, не забывая делиться вкусненьким. Поэтому, почуяв движение, он лишь лениво поднял голову и завилял хвостом. Хорошо, что пёс молчаливый, предпочитает действовать, а не создавать шум.
И вот я на улице. Дом, где я была вещью, остался позади, а впереди — неизвестность.
Памятуя о ночной страже, двигаюсь вдоль стен, стараясь не попадать в пятна света.
Наконец нужный перекрёсток.
Опрометью, забыв о тяжести, бросилась туда и чуть не сбила с ног Тьёрна. Поцеловав, он забрал у меня сумки и приладил к седлу невысокой лошадки. Потом подсадил меня и, чтобы не упала, подстраховывал ремнями. Сам же забрался на другую лошадь.
Вещей маг взял немного — то ли, чтобы не сковывать наши передвижения, то ли легко обзаведётся новыми в любом месте. А, может, планирует вернуться в Гридор.
Копыта отбивали дробь по мостовой — мы спешили, ворота вот-вот должны закрыть. Пару раз нам встречалась стража, но не останавливала, услышав гневный окрик Тьёрна: «Прочь с дороги! Кто попытается возражать, сегодня же окажется под арестом». Принимая его за кого-то из высших офицеров, солдаты отдавали честь и желали доброй ночи мейдиру.
Неподалёку от ворот спешились. Маг достал из сумки мужскую одежду и отправил переодеваться. Холодно, конечно, но выбора нет. Рагнара у меня забрали.
Когда вернулась, сына нигде не было видно. Естественно, я забеспокоилась, но Тьёрн объяснил, что положил его в специально приготовленный утеплённый баул:
— Двое мужчин с ребёнком привлекут внимание. Не беспокойся, он не задохнётся. Отъехав от ворот, я его вытащу и передам тебе. Лей, ты очень дорожишь волосами?
Я не дорожила и тут же лишилась половины каштановых локонов: маг остриг их на мужской манер, так, как принято у норнов. Он посоветовал не выглядывать из-за высокого воротника куртки, прикрывавшего нижнюю половину лица.
Мои вещи перекочевали в сумку спутника, и мы смело двинулись к закрывающимся воротам.
Тьёрн выехал вперёд, потребовав пропустить нас. Солдаты заворчали, кляня припозднившихся путешественников.
Агейры лениво подняли головы, смерив оценивающим взглядом. Один из них принюхался, вроде бы почуяв неладное, но тут же улёгся обратно — кажется, маг незаметно распылил в воздухе порошок, притупивший внимание демонов.
Тьёрну и мне заодно приказали предъявить документы, на что маг высокомерно заявил, что не намерен препираться со всякой шушерой, и демонстративно покачал перед носом солдат подвеской-октаэдром.
— У вас будут очень большие проблемы, если не выпустите меня и норна Ашекая, — прошипел Тьёрн, делая вид, что сплетает заклятье.
Сработало — сквернословя, для нас сделали исключение, позволив беспрепятственно покинуть Гридор.
Проезжая мимо агейров, я удивлённо заметила, что они спят. Так вот каково было действие порошка!
Радовало, что пока ехали шагом — а то хорош бы был норн Ашекай (то есть я), судорожно цепляющийся за гриву коня!
Потом Тьёрн забрал у меня повод и пустил лошадей рысью.
Едва стены Гридора поглотила тьма, маг, как и обещал, вернул Рагнара и помог устроить с максимальным для малыша комфортом. Но не ради него — ради меня.
После я тайком не раз наблюдала за тем, с каким выражением Тьёрн смотрит на Рагнара: он либо предпочитал делать вид, что ребёнка нет, либо проявлял полное равнодушие. Ещё бы, не его сын. Но заботился, флиртовал с подавальщицами в трактирах, чтобы малышу принесли подходящую протёртую и нетяжёлую пищу, нашли и подогрели молоко.
Когда уставала, отдавала сына Тьёрну. Судя по тому, что малыш сидел тихо (капризничал только в первый день), опасности он не чувствовал. Дети ведь очень восприимчивы, если бы Тьёрн желал ему зла, Рагнар бы настойчиво просился ко мне, плакал. Но нет, он даже улыбается. Правда, мне. И блестящая подвеска на шее мага ему нравится, всё время руками теребил.
К сожалению, малыша приходилось часто прятать: Тьёрн настаивал, чтобы в людных местах видели двоих мужчин (сомневаюсь я что-то, что похожа на мужчину, хотя честно попыталась скрыть наличие груди и талии), а не мужчин с ребёнком.
Мы старались объезжать городки и деревеньки, останавливаясь на отдых в дневное время в какой-нибудь рощице, а для ночлега выбирали либо одинокий постоялый двор на тракте, либо подобное заведение поближе к окраине.
Разумеется, прятаться выходило не всегда: мне было страшно оставаться одной с ребёнком, пока маг ездил за едой. Я опасалась солдат: без Тьёрна терялась, поэтому с разъездами, трактирщиками и бакалейщиками беседовал исключительно он. Да и холодно, хотелось погреться, а тут ещё Рагнар начал чихать, и лобик подозрительно горячий… Спасибо магу, сумел сбить температуру и дал лекарство, после которого сыну стало лучше.
Словом, пришлось сделать переезды короче, и на второй день мы уже пообедали в трактире, решив немного отдохнуть в тепле.
Пока Тьёрн коротал время у стойки, потягивая эль, я занималась собой и сыном. Прежде всего, сыном — его нужно подмыть, переодеть, постирать вещи… Мы ведь ещё маленькие, не можем, как взрослые.
