Бай Айран - Всадники Ветра
Странный сон преследовал меня все утро, пока я тщетно пыталась сосредоточиться на своей цепи. Хлыст описывал резкие дуги, сверкал в полумраке влажного воздуха, разбивая капли, которые брызгами летели в мое лицо. Струи дождя не способствовали хорошему настроению.
— Наверное, Дарк расстроил Лайта, вот он и плачет, — протянул Роуп, вполне комфортно ощущая себя под дождем.
Сегодня он решил, что мне нужно больше пространства для занятий, и мы спустились еще ниже от деревни, пересекли ручеек, вчера казавшийся таким приятным и прохладным. Уже через несколько шагов я промокла насквозь и морщилась от влаги, что пробралась под воротник. Сапоги неприятно чавкали по грязи, глаза кое-как могли различать что-либо в дождливой мгле, если бы не Алди я вряд ли вообще сумела ориентироваться на улице. Густая завеса мешала даже дышать, а, может, и думать, но в моей голове уж точно не было ни одной мысли. Я только размышляла, куда же уходит вода, которая льется с неба? Она наверняка стекала в низину, но потоп пока что не выгонял нас из своих домов, хотя по количеству воды, что низверг Лайт, этого следовало ожидать. Я решила, что внизу есть какие-то пещеры или река, где и скапливаются дождевые капли. Все равно от этого легче не становилось. Мокрые волосы липли к лицу, неприятно щекоча кожу, но охлаждая припухший шрам. Ночью я слишком беспокойно спала, так вертелась на своей перине, что содрала кожу, и теперь скула саднила и постоянно увлажнялась от сукровицы. Ну, это в сухом доме, а теперь мне казалось, что я сама состою из воды, но вот Наставнику было вполне комфортно. Он остановился посреди довольно большой поляны и кивком головы приказал мне начать заниматься.
И вот мой Хлыст метался в разные стороны, глубоко вспарывая сырую землю, комьями разлетавшуюся. Змея извивалась в моей руке, прочно обвив одним концом запястье, уловив чуткое желание, так что даже если пальцы соскальзывали из-за капель дождя, цепь не падала прямиком в грязь, а, натянувшись, оставалась на мне. Звенья натужно звенели, сливаясь с переливчатыми звуками, под одобрительное хмыканье Роупа то растягивались, то становились массивными, но при этом вес оставался прежним, так что руки мои не испытывали никакого неудобства. Разве что кожа медленно, но верно натиралась под металлом, но Наставника это не беспокоило, и на мои вопросы он либо не отвечал, либо виновато разводил руками, коротко и ясно объясняя всю ситуацию. Роуп все не успокаивался, даже когда принесенный им черный кролик попался во власть подчинения Хлыста. Наш успех был очевиден, животное не получило никаких телесных повреждений, доверчиво нюхая звенья.
Вскоре мне стало казаться, что сегодня ничто не устроит моего Наставника, который воротил нос от любого общего успеха с Хлыстом. Быстрый контакт, единение, подчинения, нахождение нити, Прежние Души — ни одно упражнение полностью не отвечало высоким требованиям Роупа. Он беспрестанно ходил вокруг меня кругами, наводя на грешные мысли, его чавкающие шаги сбивали с толку, я боялась задеть его Хлыстом, но парень и ухом не вел, пока на него сурово не зарычал Алди, полностью разделявший мое раздражение. Наставник строго, почти грубо отчитывал за любую самую ничтожную ошибку, едва не ядовито критиковал правильные действия, у меня закралось подозрение, что я чем-то лично ему не угодила. Нет, он определенно решил сегодня довести меня до сумасшествия, и когда Роуп в пятидесятый раз сказал, что я неправильно держу Хлыст, цепь озлобленным щелчком по носу вернула Наставнику с реальности. Парень побледнел, с лица слетела вся надменность и напыщенность гордого павлина, он бросил в мою сторону виноватый взгляд, и поправлял уже гораздо реже, если я действительно ошибалась.
Поведение Роупа мне не нравилось, когда я успела заслужить его пренебрежительное отношение, ведь вечером все еще было хорошо. Отрезвить его сумел только Хлыст, спустя несколько часов, выбитая из сил, я, наконец, поняла, что сделала. Объединилась мыслями с цепью, которая решила осадить Наставника, не причинив физических страданий. Опустив взор на серебрящиеся звенья, впервые за весь день прочувствовала эту связь, которую Роуп называл куда более серьезной, чем единое целое. Она пульсировала между нами, жизнью и магией Динео. Торжество сладким бальзамом смягчило зарубцевавшееся от нанесенных ран сердце, глупая улыбка тронула губы. У меня получилось! Роуп не будет разочарован, когда я закончу обучение, ведь он постоянно повторял, что Хлыст и я должны явиться общностью, в глазах чужих просто неразделимым. Так, словно я родилась в руках с серебряной целью. Холодный металл теперь теплел в моих руках, она чутко отзывалась на каждое легкое движения. Цепь стала моим оружием, естественным и нужным продолжением, новая уверенность появилась внутри, когда пальцы нащупывали под собой продолговатые звенья. Это были сила, огонь, страсть и чужие души в единой смеси, которую я решительно укротила. Часть меня самой извивалась в руках, но это не пугало, а обнадеживало.
Скула отошла, жжение отступило в сторону, поверженное признанием моего Хлыста, который стал незаменимым оружием. Магией, серебряной цепью, трепещущей в руках. Вот, наверное, чего хотел Роуп. Вот, что я видела, когда он с затаенным дыханием касался черной веревки, что постоянно обвивала его руку. Парень не испытывал дискомфорта, его Хлыст всегда и везде сопровождал хозяина, ведь как без него обойтись? Оружие, помощь, надежность, сила, магия. Все это было в Хлысте, продолжении нашего Динео. Пульсирующая и яростная жизнь в каждом кусочке надежном серебряном плетении. Я хмыкнула, обернулась и опять наткнулась на гордость в темных сапфировых глазах, цвет которых был чуть светлее, чем небо над нашими головами. Серая пелена не в силах скрыть довольной улыбки, что озарила молодое лицо. Для юного Наставника мои успехи были таким же наслаждением, ведь я оказалась его первой ученицей. Ему всего пятнадцать, напомнила я себе. Мой друг только привыкает к такому высокому статусу, сам Первый Свет выбрал кандидатуру Роупа на эту роль. Это приятно радовало, но и смущало, ведь если бы не судьба, то кто бы был Наставником? Даже… даже кем бы была я, случись все иначе?
Сердце радостно трепетало, принимая выбор Первого Света, допуская в себя норовистый Хлыст, но все в моих глазах было правильным и, самое главное, нужным. Это ощущение так редко посещало ветреную голову, так что я наслаждалась этим, отыскав взглядом две серые тени. Мокрые, голодные, но довольные волки грели часть души, бережно охраняя меня всю. Такой короткий срок был историей нашей связи, но и теперь я не сумела бы представить свою жизнь без Алди и Ниллицы. Это не просто магия, это моя жаждущая страсти душа воплотилась в могучих волках. Мысли бережно потянулись к Силенсу, с которым остался очередной кусочек сердца. Он радостно поднял глаза к окну, но не стал обрушивать на меня силу Королевской магии. Следующим был Роуп, который в своем кармане тоже хранил часть души Страстной. О, нет, я не жалела, я была рада тому, что появился верный и необходимый друг. В нем уверенность превышала симпатию, эта дружба сохранится надолго. Никаких сожалений, мои тайны уже не представали в таком предательском свете, его недомолвки не выходили злость во мне. Гармонию подарил мне Хлыст, уравновесив каждую часть меня, столь разную, но до боли неповторимую, что возникало впечатление, будто это незнакомые люди.
— Хватит, Эв, нам пора, — крикнул Роуп, слова его едва не потонули в дожде, резко усилившемся.
— Пора? — я удивилась, куда нам было спешить. В наш уютный… сухой дом, вспомнила я и воодушевилась, следуя за ним.
Но после горячей ванны, пока Роуп смущенно ожидал меня на улице, я почти не успела расчесаться, Наставник сообщил, что Морп ждет нас обоих на ужин. Накинув на плечи плащ, спрятавшись в глубине капюшона, я шагала по мокрой улице, пытаясь хоть как-то спастись от влаги. Тепло дома Авлонги приятно обрадовало, ведь почти всегда в этих стенах меня встречала легкая прохлада, странно колющая кожу.
Резко остановившийся Роуп насторожил, я недовольно заворчала, снимая капюшон. Взгляд наткнулся на знакомое надменное красивое лицо. Круэл криво улыбалась, вздернув подбородок.
Глаза удивленно скользили по знакомым чертам, но находили в них все больше нового. Мягко сглаженные скулы спускались к изящному полукруглому подбородку, голубые с серым отливом глаза смотрели дерзко и чуть насмешливо, розовые полноватые губы изогнулись в самодовольную улыбку, прямой аккуратный нос продолжал безупречность черт ее красивого лица. Аккуратные почти прямые брови довершали образ гордой женщины, вполне довольной своей красотой. Красное платье из шелка, чудом не заляпанное уличной грязью, выгодно подчеркивало изящную талию и высокую пышную грудь, а глубокое декольте недвусмысленно говорило о ее намерениях. И эта улыбка. Надменная и колючая. Обнаженные руки как бы бросали вызов непогоде, что шумела за стенами дома Авлонги. Черные волосы короткими волнами, как будто в спешке срезанными, спадали едва ли ниже плеч, прямая челка делала лицо миниатюрным и еще больше красивым. Круэл прекрасно знала о своей красоте и наслаждалась произведенным на нас эффектом. Подобие ревности кольнуло меня, когда я заметила ошарашенное лицо Роупа, но я не знала, что удивление предназначалось Лимме, которая стояла за спиной его бывшей Наставницы. Ну, а мое внимание было полностью приковано к горделивой Круэл, которая будто злила меня, улыбаясь с закрытыми губами. Я размышляла, какой мужчина может устоять перед такой вызывающей красотой, и почти восхищалась стойкостью Роупа, ведь он все продолжал любить девушку-из-мечты. Черт.
