Роберт Энтони Сальваторе - Рассвет Короля (ЛП)
Капитан и Красный Маззи покинули крышу, оставив Айвана, задающегося вопросом, как долго они будут вести эту абсурдную охоту, чтобы удовлетворить идиотизм короля Ярина Фростмэнтла. «Драконы», — качая головой, пробормотал дворф.
Однажды он летал на драконе, большом и красном, в далеких землях в давние времена.
И он боролся с другим, мертвым, драколичем, и та поездка была еще более дикой.
Айван Бульдершульдер широко улыбнулся, когда подумал о тех давних днях. Часто он рассказывал истории о них в тавернах Гелгабала. И многие другие, и кто поверил бы, что он поймал удирающего вампира в мехи?
Ах, но за ту историю его каждый раз угощали выпивкой!
Это была хорошая жизнь.
Огриллон прошествовал по сцене, нетерпеливо улыбаясь из-под колпака, когда на обозрение огромной толпы поднимал одно орудие пыток за другим. Каждый ужасный предмет вызывал крики одобрения на нескольких языках, все желали болезненной и жестокой смерти человеку.
Не часто случалось, что они получали человека на свой карнавал, к тому же только что из сражения, и этот крупный варвар причинил немало ущерба оркам в последние несколько декад.
Огриллон осмотрел комнату: по его оценке их тут были сотни.
Даже больше, чем в прошлый раз. Между секциями скамей в полукруглом амфитеатре, высоко поднималось пламя огромного костра, и вокруг него плясали гоблины и орки, все стремились увидеть боль, причиненную пленникам.
Огриллон подошел к маленькой жаровне на сцене и снял с его тлеющих угольков раскаленный штырь. Со злой улыбкой специалист по мукам повернулся к гоблину и пошел в его сторону.
Толпа кричала, но не так безумно как прежде, поскольку они уже видели много убитых маленьких гоблинов, а этот казался едва живым, будет ли он корчиться, когда штырь коснется его бледной плоти?
Слыша, такую вялую реакцию, огриллон бросил штырь вниз и, презрительно махнув на гоблина, обернулся и зажал свой собственный нос в демонстративном отвращении.
Толпа рассмеялась от души.
Да, этот палач был прекрасным шоуменом.
У алтаря в центре сцены, огриллон высоко поднял заполненный кислотой бурдюк, и в то время как глаза аудитории были прикованы к нему, мучитель ловко переместил второй бурдюк на ужасный жертвенный стол.
Скот быстро пошел к гоблину, спиной к толпе, высоко неся полный кислоты бурдюк, а его свободная рука, опустилась к поясу, вынув прекрасный кинжал. Он встал прямо напротив висящего гоблина, затем отступил на шаг, сделал паузу в несколько ударов сердца, и влил кислоту в горло существа.
Несчастное существо начало булькать, но его тело не корчило.
Струйка крови появилось на горле гоблина. Другая уже вытекала из его сердца от бесшумной колотой раны, которая оборвала жизнь гоблина прежде, чем кислота оказалась у его губ.
Стало появляться больше кровавых пятен, кислота разъедала существо изнутри, через его легкие и верх живота.
Но никаких криков не последовало, и никаких диких корчей, как можно было бы ожидать.
Толпа поняла, что гоблин был уже мертв, и хор шиканья и насмешек направился в сторону палача из каждого угла зала.
В этот момент Вульфгару удалось открыть свой действующий глаз, и он увидел, как тело гоблина полностью разложилось от едкой жидкости, пролив содержимое внутренностей на пол. Теперь толпа развеселилась, танцевала и кричала со злым ликованием.
Вульфгар наблюдал, как мучитель помчался назад к столу и схватил новый бурдюк. Скот поднял его, и половина толпы зааплодировала — но вторая половина, думая, что такая тактика убивает слишком быстро, кричала огриллону, чтобы он остановился. Кислота предполагалась к финалу шоу.
Однако огриллон и не думал останавливаться, а на оборот он развернулся и бросился на Вульфгара.
Глаз Вульфгара расширился от ужаса. Он должен был бороться!
Он поднял свои ноги — по крайней мере одну, поскольку другая была слишком раздута и причиняла такую сильную боль, что он не мог ее поднять. Он крутился и метался в своих кандалах, но не мог освободить руки.
Огриллон отбросил его ногу в сторону и остановился прямо напротив него, одной кровавой рукой обхватив его горло, другой поднимая бурдюк к его губам.
Варвар отчаянно отвернул свою голову — так же отчаянно, как он был готов умереть, и так же отчаянно он предпочел бы смерть этому ужасному заключению, и в этот момент истины, его инстинкты сработали и заставили его бороться, бороться за свою жизнь.
Бурдюк преследовал его; он отдернул голову в другую сторону, но немного жидкости попало ему прямо в рот. Он попытался выплюнуть ее, но бурдюк вернулся к его губам, блокируя его попытки отплеваться и влив больше жидкости!
Немного скользнуло вниз по его горлу, и он почувствовал… теплоту.
— Кричи, ты, дурак, — прошептал огриллон в его ухо, голосом, который был ему странно знаком.
Скот отстранился. Вульфгару потребовался момент, чтобы осознать то, что могло тут происходить. Кровь была на его губах и в горле, но она была не его. Огриллон-мучитель оставил ее там своими кровавыми руками!
Эти кровавые руки и его знакомый голос.
И Вульфгар издал дикий вопль страдания и задергался. Он дал зрителям шоу, которое они так горячо жаждали.
Бурдюк вернулся к его губам, и он симулировал попытку избежать его, неудачно и содержимое вновь было вылито ему в рот.
Свободная рука мучителя держа маленькую отмычку, поднялась к кандалам, огриллон придвинулся ближе, делая вид, что прижимает Вульфгара и пресекает его сопротивление.
— Не тяни свободную руку, — последовала инструкция, и Вульфгар почувствовал, что кандалы ослабились, когда опытные пальцы ловко вскрыли грубый замок. — Схватись за цепь, держи руку высоко.
Огриллон отстранился и махнул.
— Продолжай кричать, — сказал он, в то время как толпа взревела.
И Вульфгар так и сделал, он кричал и извивался как будто горя в ужасных муках.
На самом деле он чувствовал, что его кости соединялись, раны закрывались, а в глазах прояснялось. Он выпил половину бурдюка, содержащего несколько сильных микстур исцеления. Он уже чувствовал, что его ноги снова могли держать его вертикально.
Мгновение спустя он знал, что они смогут!
Огриллон-мучитель шествовал по залу, держа бурдюк, отвлекая орков и гоблинов. Варвар кричал в притворных муках. Сборище орков и гоблинов, огров и огриллонов, дико радовалось, плевалось проклятиями и бросало маленькие камни в висящего воина-варвара.
