Александр Кацура - Волшебная реликвия
– Со мной? – удивился Якоби.
– Я стар. Музею нужен новый хранитель. Если вы согласитесь, то у меня будет время ввести вас в курс дела. И тогда славные традиции музея будут продолжены.
– Но я… не готов… – слабым голосом пробормотал Якоби.
– Я это знаю. Но я знаю кое-что другое. И знаю лучше вас. Вы почти готовы.
– Неужели? – Доктор волшебных наук слегка зарумянился.
– Мне нет нужды экзаменовать вас. Мы решим просто. Сегодня вы покинете остров вместе со всеми. Там, в большом мире, есть проблемы – ваши личные проблемы, – которые вы должны решить. Езжайте и решайте. Вы сами почувствуете, когда вы будете готовы к возвращению сюда. Уверен, пройдет не так много времени.
– Ваша уверенность передается и мне, – сказал Якоби несколько окрепшим голосом.
– Вот и отлично. Есть еще вопросы? – Хранитель испытующе оглядел своих гостей.
– Скажите, господин хранитель. – Сержант грузно зашевелился в кресле. – Что я должен сказать своему генералу, который послал меня во главе небольшой команды за этой самой Сферой? Вправе я сказать ему, что мы ее нашли? Ведь, как я понял, мы ничего ему не привезем – ни в руках, ни в мешке, ни на телеге.
– Разумеется, вправе. Хотя он вам такого вопроса не задаст.
– То есть как? Почему.
– По вашим лицам он увидит, что вы – нашли. Про мешок он и не спросит. Про телегу тем более.
– Вы так думаете?
– Не думаю. Знаю.
– И все же… что я ему покажу? Чем отчитаюсь?
– Покажите ему себя. Привезите себя.
– Странно… Как-то не очень скромно показывать себя.
– Дело не в скромности или нескромности. Дело в помощи. Ваш генерал будет очень в ней нуждаться. Вы все вместе сумеете в трудную минуту оказать ему эту помощь.
– Надеюсь, – пробормотал сержант.
– Вы сказали точное слово. Знаете, как мы издавна называем здесь этот остров? Остров Надежды. И хотя говорят умные люди, что надежда – это незаконнорожденная дочь нашего воображения, но тут как посмотреть. Если надежда застилает горизонт, слепит глаза и гасит силы, то это плохая надежда, вредная надежда. Но ведь бывает и окрыляющая надежда, от которой горит кровь и светятся глаза. Надейтесь, друзья. Но именно такой надеждой.
И еще. Помните: многие ищут главную тайну на дне морском, на небесах за тучами, а она близко…
Ищите ее в себе.
Главные тайны мира не в далеких звездах, а в душе человеческой. И хотя и тот, и другой миры связаны, более того – это один мир, один-единственный, понять это непросто. Сразу это не дается. Нужно съесть пуды ученой соли. Нужно истерзать собственное сердце. Не каждый отважится на это.
И последнее: запомните, быть добрым человеком – это великое счастье. Не каждому оно дано, но каждый вправе к нему стремиться. А сейчас – идите! Вы получили все, что нужно. Вы прикоснулись.
На куполе Сферы стали гаснуть мерцающие белые, голубоватые, зеленоватые, красноватые точки…
Они не смогли бы сказать, час прошел или год. На корабле их встретили веселыми криками матросы. От нечего делать они занялись рыбной ловлей и поймали несколько крупных рыбин, чья чешуя отливала изумрудным и серебряным светом. Часть выловленной рыбы была уже разделана, а уха уже сварена. Обед, перешедший в ужин, прошел весело. Но было отчего-то и грустно. Один из матросов нашел в кубрике старинный струнный инструмент – плоскую грушу из темного полированного дерева со вставками из металла и кусочков облезлого меха – и задумчиво перебирал струны.
– Дай я попробую, – неожиданно сказал Валик. Он отобрал у матроса инструмент и поднял умоляющие глаза. – Можно, я вам спою?
Удивились все, даже Арик с Галиком.
– «Вестгальская прощальная», – объявил Валик.
Знавшие его ожидали, что он запоет басом, а у него оказался нежный баритон. Он пел и не отводил глаз от Сэнди. Он тронул струны пальцами, раздался далекий звон:
На холодном двенадцатом месяце,
Чем кончался тот бешеный год,
Я узнал всю тебя, расчудесница,
А прощание – как эшафот.
Ол-ро, ой-хой,
Черных мыслей
Настойчивый рой.
Ол – ро, ой-хой,
Как страдает
Наш бедный герой.
Уходила ты к краю небесному,
Две фигуры мерцали вдали,
Уходила с протяжною песнею,
И сгорали в огне корабли.
Ол-ро, ой-хой,
Дымный всполох
За сизой горой.
Кто он, спутник твой новый, удачливый?
Он красив? Он умен? Он богат?
Ветер рвет облака, а за мачтами
Затихает багровый закат.
Ол-ро, ой-хой,
Солнце скрылось
За черной волной.
А над морем туман подымается…
Флотоводец? Мошенник? Пират?
Белый парус чернеет, сжимается,
За волной исчезает фрегат.
Ол-ро, ой-хой,
Лишь туман
Над землей и водой.
Небеса станут грозными, алыми.
Ты поймешь, что тебе он чужой.
Я с волынкою встану над скалами
И я песню пущу над волной.
Ол-ро, ой-хой,
За тебя я
Готов и на бой.
Но земля ведь по-прежнему крутится.
И я верю – наступит заря.
Ты вернешься, святая распутница,
Не позднее конца декабря.
Ол-ро, ой-хой,
Свет надежды
За сизой горой.
Ол-ро, ой-хой,
Как надежда
Нам светит порой!
Струны умолкли. Притихшие матросы молчали.
– Вот это да! – шепнул Арик Галику. – И откуда он это знает?
– Может, сам придумал? – горячо прошептал Галик. – Влюбленные – они такие!
Сэнди молча смотрела на Валика.
Глава 49
Спор математика и врача
В Блиссе доктор, взявшийся за окончательное излечение Сэнди, сказал:
– Да это просто заболевание кожи. Возможно, нервного происхождения. Там, где не поможет волшебство, там поможет наша славная медицина.
– Волшебство тоже помогает! – упрямо сказал Валик. – Уже помогло. Вы просто не знаете, что было.
– Не стану спорить. – Доктор тонко улыбнулся. – Но к волшебным силам не вредно добавить наши врачебные. Поверьте мне, юноша. Смесь чистотела с душицей да немного плесени из кадушки бабушки Настены сделают с вашей милой подружкой чудеса. Бабка своей плесенью с того света людей поднимает. Знаете, мои милые, правильно подобранное лекарство да неусыпное внимание к тем силам тела, которые защищают нас от нападения самых крохотных врагов – вот истинный путь исцеления. Об этих крохотных врагах многие не подозревают, потому что увидеть их можно только в специальные увеличивающие стекла. Раздобыть эти стекла очень трудно. Но мы обойдемся. Нам ведь нужно не глядеть на сих малых тварей, а изгонять и уничтожать. Мои снадобья, да хорошее настроение, да любовь друзей…
– Вот это у нас есть, – сказал Арик. – Можете не сомневаться.
– Охотно вам верю, молодой человек. А волшебство? Что ж, я не запрещаю вам в него верить. Все и без того будет тип-топ! – Доктор заразительно засмеялся. А Сэнди застенчиво улыбнулась.
