Антон Орлов - Сильварийская кровь
– Да как же ты сюда попадешь, когда бес весь мост раскурочил? – спросил предводитель без неприязни, но с досадой: подвернулся случай обратить в свою веру благожелательно настроенного нечестивца, однако овраг не обойдешь и не перескочишь.
– Не беспокойтесь, это для меня не помеха.
Прохожий сделал движение рукой, словно бросил что-то невидимое. В воздухе сверкнула серебристая паутинка, в следующее мгновение развернувшаяся в изящно выгнутый мостик.
– Благ бог, благи дела его, благи слуги его… -опомнившись после короткого ступора, истово забормотал предводитель пинобдиицев.
Прохожий ступил на мостик. Черты его лица изменились и утончились, кожа приобрела оливковый цвет. Плеснули на ветру длинные иссиня-черные волосы. Одежда тоже преобразилась – шелк и бархат ночного неба, местами безлунного, местами тронутого зыбким сиянием, испещренного смоляным узором листвы, – а на лбу появился тонкий мерцающий обруч с овальным сапфиром.
Марек почувствовал, что улыбается чуть ли не до ушей, так что разбитые губы заболели. Обрадовался – не то слово… Внутренне он до некоторой степени уже умер, словно провалился в холодную зловонную яму, из которой не выбраться, но вдруг его поймали за шиворот и рывком вернули в мир живых.
– За иную улыбку не жалко отдать полцарства, – Гилаэртис уже был на этой стороне и смотрел на него с усмешкой. – Позволь полюбопытствовать, что ты делаешь в подобной компании? Да еще в такой наводящей трепет боевой раскраске… Твоим врагам полагалось бы от одного этого зрелища удирать со всех ног, а не привязывать тебя к столбу.
Все слова куда-то отхлынули, и Марек ничего не мог вымолвить в ответ, только улыбался, счастливо и благодарно. Если бы его не удерживали веревки, он бы, наверное, сполз на землю. Зато опомнился предводитель пинобдийцев:
– Изыди! Именем Благого бога заклинаю тебя, нечистый, изыди!
Сухие ветки и обломки досок, которые благобожцы натащили для костра, зашевелились, выпустили кто паучьи ножки, кто короткие когтистые лапы вроде черепашьих или крокодильих, расползлись из кучи и взяли людей в кольцо. Один из пинобдийцев прорвался и пустился бежать, вдогонку за ним кинулась скрипучая, но неожиданно проворная доска о шести лапах. Подпрыгнув, ударила под колени, а когда человек упал, подоспели две шуршащие серые ветви, одна захлестнула ноги, не позволяя вскочить, другая вцепилась в лицо. Парень закричал, брызнула кровь. Остальная древесная нежить, скребя по земле засохшими отростками и поднимая пыль, хороводом закружилась вокруг сбившихся в кучку людей. Гилаэртис наблюдал за развитием событий с отстраненным любопытством, словно и впрямь был случайным прохожим.
Благобожцы, стуча зубами, бормотали молитвы. Один из них обделался. Скромный мальчик сел на землю и разрыдался, закрыв лицо руками. Кошмарное кольцо медленно сжималось, с леденящим сердце перестуком, скрипом и шорохом.
Первая жертва перестала кричать и биться, тогда древесный спрут с окровавленными отростками заковылял к хороводу, его близнец пополз следом. Труп остался лежать в луже крови, лицо и шея растерзаны в клочья.
«Получил по заслугам? Это тебе не девушек унижать и не охотиться вдесятером на одного!»
Марек, впрочем, испытывал сейчас не столько злорадство, сколько ужас. Эйфория прошла. Будь у него развязаны руки, и то было бы спокойней… Неизвестно, сколько еще раз он сможет воспользоваться заклятьем трухи; не исключено, что в запасе даже одного раза не осталось, он ведь не считал. А если все же осталось, жалко тратить последнее заклятье на столб, все равно запястья связаны.
– Господин Гилаэртис, развяжите меня, пожалуйста.
Собственный голос показался Мареку слабым, как звук от скольжения тополиного пуха по тротуару, но эльф услышал.
– И рад бы, да не могу из-за твоих оберегов. Ты не ранен?
– Нет. Побили, но мне к этому не привыкать.
– Тогда потерпи. И кстати, по правилам нашего этикета тебе надлежит обращаться ко мне не «господин Гилаэртис», а «господин мой Гилаэртис». Или просто по имени и на «ты», но до этого ты еще не дорос.
Пинобдийцы вразнобой молились, толку от этого не было.
– За что? – выкрикнул кто-то из них, давясь истерическими всхлипами. – Что мы вам сделали?
– Человеческие вопросы порой ставят меня в тупик. Вы собирались убить моего подданного.
– Да это же курам на смех, чтобы повелитель из-за каждого подданного срывался и устраивал заварушку!
– Почему бы и нет? У меня не так много подданных, чтобы ими разбрасываться.
– Но этот не ваш, он человек, он носит обереги!
– О, теперь уже не бес, а человек? – Гилаэртис рассмеялся, словно услышал удачную остроту. – Как быстро вы поменяли свое мнение… А обереги – это просто игра, чтобы было поинтересней. Правда, Марек?
– Вам нужны от нас деньги, да? – В голосе говорившего билась отчаянная надежда. – Мы заплатим выкуп! Сколько вы хотите?
– Гм… Не «сколько», а жизнь вашего главаря.
– Это бесовское искушение! – крикнул предводитель. – Не слушайте его, братья, молитесь!
На другой стороне оврага появилась девушка. Вышла из-за крайней желтовато-серой стены с неровными краями и направилась к мостику. Стройная, с непокрытой головой и разрумянившимся лицом, в темном платье с широким шнурованным поясом. В первый момент она показалась Мареку очень красивой, а потом он узнал Дафну.
Почему- то узнал не сразу, с задержкой в несколько секунд. Со зрением у него все было в порядке, хотя наверняка схлопотал сотрясение мозга, когда благобожцы били по зубам. Два зуба, кстати, выбили. Дафну он видел отчетливо, но в первое мгновение не понял, что это она: будто бы незнакомая девушка, такая же привлекательная, как Шельн, Макрина или Пиама Флоранса. Она избавилась от своей карнавальной кофты в горошек, в то время как он ожидал увидеть ее в кофте -вероятно, это и стало причиной недолгого обмана зрения.
Крикнуть, чтобы поскорей отсюда уходила? Но вообще-то у повелителя темных эльфов нет повода причинять ей вред… Пока Марек колебался, что будет лучше, девушка решительно ступила на эльфийский серебряный мостик, перебежала на эту сторону. Увидев на земле растерзанный труп, содрогнулась и отвела взгляд.
– Леди Дафна, вас не затруднит освободить Марека? – учтиво обратился к ней Гилаэртис, ничуть не удивленный ее появлением. – Пока он в оберегах, я не могу к нему прикоснуться.
– Да, сейчас, – со страхом покосившись на хоровод, Дафна принялась распутывать узел.
– Лучше разрежьте, – эльф протянул ей кинжал с вороненым клинком.
Избавленный от пут Марек обессиленно уселся на землю, привалился спиной к столбу и начал растирать затекшие запястья. Пальцы едва слушались. Дафна присела рядом.
