Дэвид Кек - Пора предательства
— Вверх или никуда, — повторил Дьюранд. Вся беда в том, что никакого пути наверх он не видел. Однако, поворачиваясь, он задел больным плечом то, что принимал за слой грязной и неровной штукатурки — и в комнату ворвался уличный воздух. Дьюранд запутался в груботканой шерстяной занавеске.
— Они занавешивали окна! — воскликнула Дорвен.
Дьюранд сорвал линялую тряпку, однако обнаружил лишь хлипкую конструкцию из сосновых досок, нависавшую над улицей наподобие закрытого балкона. В жалкой проволочной петельке над дырой в полу торчали сухие веточки мяты.
— Отхожее место, — проговорила Дорвен, заглянув Дьюранду через плечо. — Мы попались.
Дом уже снова шатался и дребезжал под поступью тяжелых ног на лестнице.
— Пока еще нет. — Дьюранд нырнул на потрескивающий насест, плечом сминая сухие цветы. Стенки и потолок тут — всего-навсего из сухих сосновых дощечек. Удар, треск, и вот уже Дьюранд глядел на крышу здания всего в нескольких футах от него.
— Сюда!
Он ухватился за края крыши и, хотя все кости отчаянно протестовали, подтянулся наверх. Через миг Дорвен уже распласталась на черной соломе рядом.
Даже с самого гребня крыши до верха стены оставалось добрых пять фатомов. Дьюранд размотал веревку на крюке, чуть пошатнувшись на гнилой соломе, размахнулся и со всей силы швырнул крюк. Веревки едва хватило, но крюк все же зацепился за стену.
Солдаты кричали уже в комнатке с мятой.
Дьюранд подхватил Дорвен и прыгнул. Огромный маятник качнулся с такой силой, что чуть не разбил локти молодого рыцаря о каменную кладку. Но все же Дьюранд пополз наверх. Дорвен держалась ему за шею так крепко, что чуть не задушила.
* * *Наверху нависала над стенами громада верхнего города. Там тянулись опустевшие особняки зажиточных горожан и брошенные дворцы мастеров различных гильдий. Дьюранд окинул все это расплывающимся взором. Сердце Ферангора раскинулось от укреплений за спиной Дьюранда с Дорвен до последнего вала — лабиринт, площадью около шестидесяти акров. Над этим лабиринтом парил последний ярус. Дьюранд отчетливо видел цитадель и шпили верховного святилища, теперь уже серый, а не черный. Воронье слетело с него на город.
— Последний барьер — и мы наверху, с Грачами и их святилищем, — проговорил Дьюранд. Дорвен погладила его по щеке. — Так что за дело, — пробормотал он, усилием воли заставляя себя снова двигаться.
Меж стен богатых особняков время от времени попадались солдаты. Барабанная дробь копыт в какой-то момент заставила двоих беглецов забиться в удачно подвернувшуюся арку. В следующий раз, услышав оклики часовых, они обошли открытую площадь. В результате им пришлось короткими перебежками преодолеть добрую лигу, чтобы все время держаться в тени. Правда, под конец Дьюранду таки пришлось выйти на широкую мощеную улицу. Над головой возвышался последний — и наиболее устрашающий вал: стена цитадели, над которой стоял дворец Радомора и верховное святилище.
— Нашему войску сюда и за тысячу лет не долезть бы, — пробормотал Дьюранд.
Все стены, что они уже преодолели, были детской игрушкой по сравнению с той, что ограждала цитадель. Серая стена, над которой вились стаи черных птиц, парила в поднебесье на двенадцать фатомов от улицы, где стояли Дьюранд с Дорвен, до грубой короны деревянных ограждений. Дьюранд представил себе, каково стоять на этих деревянных галереях и видеть, как весь город, такой крошечный с высоты, расстилается у тебя под ногами.
Веревка висела у него в руках: крепкая, мохнатая и совершенно бесполезная.
— Это уже чересчур, — пробормотала Дорвен.
Даже в лучшие дни Дьюранда подъем оказался бы ему не по силам. Стена по меньшей мере вдвое превышала самое высокое здание в городе.
— С тем же успехом я могу попробовать уцепиться за луну.
Потрескивание с галерей возвещало присутствие там часовых. Стрела, выпущенная с такой высоты, прервала бы подъем в мгновение ока. Дьюранд с Дорвен проскользнули в черный ход ближайшего к ним дома.
Скрючившись в три погибели и стараясь отдышаться, он осознал вдруг, что их с Дорвен занесло в общий зал очень приличной гостиницы. Пол тут был выстлан каменными плитами, вдоль стен стояли длинные скамьи. Отчего-то место это показалось молодому рыцарю странно знакомым.
— Прах побери! Да я же тут был!
Запах обеденного зала мгновенно перенес Дьюранда на полгода назад — в тот вечер, когда с потолка сыпалась пыль, а он, Дьюранд, смотрел сквозь ставни на башню Альвен.
— С Радомором, Грачами и этим распроклятым Гоулом.
Он сжал кулаки и тут же снова разжал их, думая, что на ладонях еще осталась кровь. Он убил Гоула так же, как того часового на стене, — перерезал ему горло.
— Здесь он поджидал, пока бедная Альвен не заиграет свой призыв. Они повели Радомора наверх — чтобы он сам все увидел. Лестница где-то здесь, в глубине.
Он махнул рукой на сумрак у себя за спиной.
— Я не… — пробормотала Дорвен.
— Она играла, чтобы позвать своего любовника.
— Ой.
— Альдуана Варренделя… — начал Дьюранд, но вдруг умолк, вспомнив: Альдуан знал дорогу внутрь крепости.
— Дьюранд, ты как-то непонятно рассказываешь. Я…
— Он плыл ко дворцу, Дорвен. Альдуан ждал, пока Альвен начнет играть в окне своей башни — а потом как-то находил путь внутрь. Через какие-то цистерны. Что-то такое под городом. Колодец.
Хотя он услышал обо всем этом из лживых уст Грачей, в истории оказалось достаточно правды, чтобы утопить Варренделя под твердыней Радомора.
Он вновь почти наяву слышат, как скрипят ступени под ногами разгневанного герцога, почти ждал, что тот в любой миг ринется вниз. Это место буквально кишело воспоминаниями.
— У Альдуана был дом, — сглотнул Дьюранд. — Бывший бордель. Во всяком случае, так говорил Гермунд. Прежде. С Матерью и Младенцем у двери, если не ошибаюсь.
— Дьюранд, — произнесла в пустой комнате Дорвен. — Мы только что прошли такой дом.
Дьюранд схватил ее за руки, не обращая внимания на то, что она поморщилась от боли. Хотелось поскорее уйти из Радоморовой гостиницы.
— Ты помнишь где?
Они снова вышли в клубы дыма, а шпиль святилища по-прежнему парил в вышине.
* * *Дорога, которую вспомнила Дорвен, привела их очень близко к главным воротам Радомора — так близко к охранявшей эти ворота полусотне солдат в полном вооружении, что запах чеснока, каким разило у них изо рта, резал ноздри Дьюранда, когда он пытался отдышаться возле каменной Небесной Владычицы у двери Альдуана.
Двери по другую сторону от каменного бедра Владычицы были заперты и обиты железом. Крепкий дом. Быстрый взгляд не помог обнаружить в каменных стенах первого этажа никакого окна или иного отверстия, куда мог бы проскользнуть человек. Дьюранд не смог придумать ничего лучшего, чем попытаться высадить дверь силой. Быть может, если хорошенько разбежаться?
