Алёна Реброва - Бэйр
— Я ничего не поняла все равно.
Вдруг мы остановились. Я попыталась обернуться и посмотреть, в чем дело, но странный головной убор похитителя закрывал весь обзор. Я лишь услышала, как ключ повернулся в скважине, щелкнул замок и скрипнула очередная дверь, открываясь.
— Все, мы пришли. Вот здесь я живу!
Сказав это, он опустил меня на пол и развел руками, как бы приглашая.
— Добро пожаловать, чувствуй себя здесь как дома!
Сумасшедший привел меня в большую, просто огромную комнату, которая, видимо, заменяла ему дом.
Мой огненный шарик влетел в помещение и повис над потолком, теперь здесь царил полумрак. Хотя даже с освящением я не могла видеть все предметы обстановки, находясь в одном углу. Чтобы все разглядеть, надо было обойти помещение… Но и того, что я увидела, хватило для относительного представления о том, как живет мой похититель.
Удивляло даже не наличие всего необходимого для комфортной жизни, а сам дизайн комнаты (хотя и то, и другое поражало). У хозяина явно был талант, а иначе как бы он смог из старой мебели, тряпок, напоминающие старые шторы, изъеденные молью, и шкур сотворить такую потрясающе красивую комнату? Да, здесь было более чем мрачно, далеко не каждый рискнул бы жить в такой странной обстановке… но мне нравилось. Тут определенно чувствовался вкус, даже больше, чем в богатых комнатах Сеймуров… да и в любых знакомых мне комнатах этого мира.
— Неплохо, — одобрительно киваю, осматриваясь. — И что теперь? Где же ты будешь меня резать? Пытать? Что у тебя там еще по плану? Где стол, уляпанный кровью предыдущих жертв, предположительно двух мальчиков, забравшихся в склеп? Где инструменты пыток? Или ты предпочитаешь вручную?
— Стол вон там, в углу. Проходи! Я сейчас чай поставлю, пирожки в печку суну! А два мальчика, которые были тут недавно, они уже давно наверху, я отвел их обратно в деревню: они с дури в лесу заблудились, хе-хе-хе… глупые такие были! — рассказал он, разматывая все те многочисленные широкие старые шарфы, которыми он укутался для «выхода в свет».
Когда на чудике остался лишь его серый балахон, я смогла получше разглядеть своего похитителя.
Конечно, в том, что он какой-нибудь нелюдь, я была уверена и до этого, но теперь… я даже не знала, что и думать. О таких странных нелюдях я еще не слышала.
Существо очень сильно напоминало человека, но все же я была почти уверена, что это был никакой не человек или действительно рожденный уродец.
В первую очередь бросались в глаза нелепые двухцветные от природы волосы, отрощенных аж по пят: серые с вкраплениями редких каштановых прядок. Вряд ли это краска, потому что не стал бы так следить за внешностью бомж, обитающий в коридорах склепа. Затем внимание привлекала его фигура, которая была неестественно вытянутой. За длинным серым балахоном невозможно было увидеть его тела, но еще лежа у него на плече я поняла, насколько он худой. Люди с такой тонкой узкой костью обычно больны и не могут ходить, настоящие скелеты, обтянутые кожей… А этот не то что не болен, он сильнее и здоровее иного наемника будет.
Незнакомец двинулся вглубь комнаты, в левый угол, где я, прищурившись, смогла различить оборудованную по всем правилам небольшую кухню.
Теперь я заметила в чудике еще одну странность — его движения и походка. Тут же вспомнилось, что пока мы шли, меня совсем не трясло, как будто он не шагал, а скользил по полу. И теперь было видно, что он как будто плывет… скользящие, быстрые, плавные движения всего его тела, укутанного в серый балахон, делали его похожим на неприметную текучую тень… или на крысу.
Крыса!
Именно на это животное больше всего походит таинственный псих. Он двигается, как крыса, шипит иногда, как крыса, и просто внешне похож на это животное. Еще эта челка, закрывающая лоб, глаза и щеки, оставляя снаружи лишь чуткий кончик носа, рот и подбородок… Как и чем он видит за такой плотной завесой волос? А ведь он ни разу не споткнулся и ни во что не врезался, точно знал путь, хотя мой светящийся шар летал позади него и не освещал ему путь… Он совсем как слепая крыса в своих норах, ориентируется на ощупь… Так неужели он правда слеп? Хотя нет, иначе бы он не закрывал рукой глаза, когда я зажгла огонь на руке, пытаясь отбиться.
Вдруг, еще раз посмотрев на незнакомца, я, наконец, поняла. Балахон, серые волосы, окутывающие лицо, боязнь света… Да это его я вчера видела на кухне Сарабанды, когда спустилась попить!
Но как же он исчез оттуда и так быстро оказался на улице?
— Иди сюда, не бойся, — он махнул мне рукой, приглашая к себе.
Я пошла к кухонному столу, куда меня пригласил хозяин.
Продолжая осматривать первый этаж комнаты, я обнаружила, что отдельные участки помещения это как отдельные места. Посередине, напротив камина, была кровать с идеально белыми простынями, выглядывающими из-под оригинального покрывала (хозяин наверняка сам смастерил его из разных тканей). У стены под лестницей было что-то вроде кабинета, где стоял шкаф с потрепанными книгами и стол с лампой. Так же был участок, отведенный под гардеробную.
В правом дальнем углу комнаты находилась лестница, ведущая вверх на небольшой второй этаж, хотя скорее просто внутреннюю большую полку, куда помещался диван и столик с лампой. Все это я могла полностью разглядеть с первого этажа. Там было небольшое окошко, задернутое плотными шторами, и дверь, наверняка ведущая на улицу, — но она была заперта на несколько замков.
В общем, комната до ужаса напоминала сплошную клетку, какие делают для домашних грызунов в моем мире. Место для сна, место для кормежки, для развлечений и небольшая полка — второй этаж — для чего-нибудь еще.
У этого Леопольда все было точно так же, но на человеческий манер.
Ни на секунду не переставая поражаться происходящему, я приблизилась к обеденному столу, за которым суетился хозяин этого места, и заметила, что на нем рассыпана мука, валяются скорлупки от яиц, дольки яблок и даже фарша…
— Ты что, и вправду хотел пригласить меня на чай с пирожками? — оторопело спрашиваю, обнаружив еще и противень заготовками из сырого теста.
— Ну да! Я догадывался, что ты любишь поесть и тебе будет приятно мое гостеприимство. Это сейчас ты меня опасаешься и боишься, а отведав мои пирожки, наверняка замуж за меня захочешь!.. — захихикал чудик, закидывая дрова в небольшую, но добротно сделанную в стене печку.
— Своей выпечкой я и сама когда-то могла кого угодно заставить хотеть за меня замуж… особенно если предложу противоядие, — хмыкаю, наблюдая за странным нелюдем.
Закатав слишком длинные рукава своего балахона по локти, он быстро лепил пирожки. Его руки были такими необычными: тонкие и изящные белые кисти с длинными аккуратными пальцами… продолжающимися длинными темно-бордовыми от природы ногтями.
