Анна Стриковская - Тело архимага
Игерран слегка наклонился и воззрился на кого-то среди судей. На Эбенезера? Или на кого-то еще?
- Думаю, пойти на такой шаг можно было только по очень серьезным причинам, например затем, чтобы отвести подозрения от истинного виновника, действительно совершившего акт черной волшбы, дабы лишить архимага Гиаллена жизни тела и заставить служить себе в виде бесплотного духа.
Он поднял руку вверх, вероятно, указывая на некие высшие сферы, в которых должен пребывать дух вне тела.
- Мы все знаем, когда это произошло. Гиаллен исчез восемнадцатого таргеля, за семь месяцев до того, как Мелисента Мери впервые в жизни появилась в Валариэтане. Можем ли мы обвинять ее в том, в чем она физически не могла принять участия? А все остальное было всего лишь следствием. Благодаря действием Мелисенты, в которых я не нахожу криминала, ныне архимаг находится среди нас в своем родном теле.
Красивым широким жестом он указал на сидящего у стены Гиаллена.
- Сама девушка не совершала незаконных действий, она попала в это историю случайно, и лишь стремилась к свободе и безопасности. Вряд ли кто-то из вас может ее в этом обвинить, каждый на ее месте стремился к тому же. И то, что она не пошла по пути черной волшбы, которая разрушила бы бесплотный дух и освободила бы ее гораздо быстрее и эффективнее, а попыталась вернуть архимагу его тело, говорит за нее сильнее и громче, чем все слова, которые я мог бы тут сказать.
Игерран обвел взглядом судей, повернулся всем корпусом и широко улыбнулся галерке со зрителями.
- Я вижу задачу данного суда не в том, чтобы осудить явно невиновную Мелисенту, а в том, чтобы выяснить наконец, кто путем черной волшбы пытался избавиться от Гиаллена Элойского, и наказать преступника по всей строгости закона. Благодарю за внимание, я все сказал.
Вся речь адвоката не заняла и пяти минут. Не думала, что сегодня мы так быстро отмучаемся. Кажется, не только я ему за это благодарна.
Эбенезер радостно вскочил со своего кресла председателя и заявил, что на сегодня судебное заседание прекращается, оно начнется завтра в то же самое время, но в закрытом режиме.
Минут через семь хоры опустели, все зрители разошлись. Я думала, меня уведут обратно в камеру, но конвой не появился. Так что я сидела и недоумевала, что вообще происходит. А маги явно чего-то дожидались, оглядываясь и тихонько переговариваясь между собой.
Гиаллен хотел было встать со своего стульчика у стенки и подойти ко мне, но его перехватил Аристарх и начал что-то горячо шептать ему на ухо. Ал кротко вернулся на место. Не к добру это!
Наконец к нам с Игерраном подошел Леон Пардийский. Сначала он заговорил с адвокатом, причем так тихо, что сидевшая в двух шагах я ничего не услышала. Игерран послушал-послушал, покивал, затем обратился ко мне:
- Мелисента, выбор за тобой. Нам предлагают два варианта дальнейшего развития событий.
- Какие же? - поинтересовалась я.
- Первое: ты остаешься здесь, приносишь клятву о неразглашении и помогаешь разобраться в ситуации.
- А второе?
- Ты отправляешься в камеру и завтра процесс будет продолжен с того места, на котором сегодня завершился.
Хитренькие. Сейчас я принесу клятву, помогу им, а потом никто не помешает продолжать меня судить и вынести любой приговор, какой им в голову взбредет, учитывая, что теперь суд будет идти в закрытом режиме. Ну гады, получите мой ответ. Теперь ваша очередь выбирать.
- Я готова принять первый вариант, но при определенных условиях. Во-первых, все обвинения с меня снимаются, я получаю полное и безоговорочное оправдание за отсутствием в моих действиях состава преступления. (Эк я наблатыкалась в юридическом жаргоне!).
Леон спросил с нескрываемым любопытством:
- А второе условие, милая?
- Накормить обедом. У меня уже давно кишка кишке бьет по башке.
Мой ответ развеселил мага:
- Какая разумная девушка! Мы и забыли об обеде, а его время давно прошло! Нам всем не мешало бы подкрепиться. Ты права, Мелисента, война войной, а обед по расписанию. Что ж, выполнение второго условия я гарантирую в любом случае. А первое... Тебе придется подождать, после обеда мы подумаем.
Он вернулся на подиум для архимагов, а Игерран повернулся ко мне со словами:
- Мелисента, уважаю два раза. Я бы и сам тебе то же посоветовал. Если хотят твоего содействия, пусть признают невиновной и отпустят.
- Мэтр, вот и я тоже так подумала. Если уж я им нужна, можно диктовать условия. Главное — не зарываться.
Игерран отечески погладил меня по руке.
- А насчет обеда ты вовремя вспомнила. Наши маги до завтра тут просидят, забыв о еде.
- Знаю, поэтому и попросила. Архимаг может трое суток не есть, не пить, и ничего. А я страсть какая голодная. Думаю, Вы тоже не откажетесь.
Раздался скрип, отворились огромные двери в торце зала, и в них показалась целая процессия официантов с тележками. Запахло чем-то вкусным.
Для начала обслужи ли Совет Магов, затем Гиаллена, а до нас с Игерраном дело дошло в последнюю очередь. Так что пришлось выбирать из того, от чего отказались маги: рагу из баранины, суп из цветной капусты и луковый пирог. Всего этого по чуть-чуть, на донышке. Все Совет слопал. У, обжоры! Даже капельки салата не оставили.
Я глянула на Гиаллена, он улыбнулся и салютовал мне ложкой. Интересно, а ему больше досталось?
Со своей порцией я справилась быстро, там делать было нечего. Маги ели значительно дольше, из чего я заключила, что они подкрепились от души. Затем ко мне снова подошел Леон и спросил, наелась ли я.
Хотела ему выдать, что могли бы и побольше мне оставить, но не стала цапаться. Ответила иначе:
- Можно и так сказать.
Он то ли не уловил иронии, то ли не захотел уловить, потому что радостно произнес:
- Отлично! Теперь Вы должны поучаствовать в нашем разбирательстве.
- Сначала мое требование. Я буду участвовать только очищенная ото всех подозрений и свободная.
Леон весело и бодро заговорил:
- Не упрямьтесь, Мелисента. Поучаствуйте пока безо свяких условий, это и в Ваших интересах тоже. Как раз в процессе слушаний мы Вас освободим и снимем обвинения, иначе никак.
Я глянула на Игеррана: он недовольно сморщил нос. Ага, понятно.
- То есть, Вы собираетесь выполнить мое первое условие так же, как выполнили второе?
Мужчина для начала заледенел, потом натужно улыбнулся и спросил-таки:
- А что не так?
- На обед я получила ваши объедки, боюсь, оправдание и свобода будут такие же... обгрызенные.
- Вы мне не верите? - спросил Леон деревянным голосом, еле сдерживая гнев.
Плевала я на его гнев и что там еще. Пусть отпустят, тогда поговорим. А на манипуляции я не поддаюсь, не на ту напали.
