Терри Брукс - Потомки Шаннары
Он вел у себя в Ли глупое существование, досаждая чиновникам Федерации, пешкам, которые ничего не решали. Он хотел чего-то большего, чего-то значительного…
Хотел совершить что-то такое, что могло бы все изменить.
Ну что ж, сейчас у него есть возможность сделать то, что не по плечу никому другому. А он сидит здесь как парализованный.
На смену дня пришел вечер, обстрел не ослабевал, а Морган все не мог принять решение. В середине дня он выбрался из рощи проведать Стеффа и Тил — точнее, понаблюдать за ними, посмотреть, не выдаст ли себя кто-нибудь из них. Стефф все еще был слаб и, поговорив несколько минут, так устал, что его потянуло в сон; Тил держалась как обычно — молчаливо и настороженно. Морган следил за ними, стараясь разглядеть что-нибудь такое, что дало бы ему возможность узнать, имеют ли его подозрения под собой почву. Он искал любую зацепку, чтобы установить истину, но ушел с пустыми руками, как и пришел.
Уже почти стемнело, когда его нашел Падишар Крил. Погруженный в свои мысли, горец не заметил приближения великана. Только когда Падишар заговорил, Морган понял, что он уже не один.
— Нашел себе тихое местечко, а?
Морган вздрогнул:
— Что? О Падишар. Извини.
Падишар сел напротив. Его усталое потное лицо было покрыто пылью. Если он и заметил нервозность Моргана, то не подал виду. Он вытянул ноги и откинулся назад, опираясь на локти и морщась от боли.
— Плохой был день, горец, — сказал Падишар с досадой. — Двадцать два человека умерло, еще двое, похоже, не дотянут до утра, и все мы здесь как загнанные звери.
Морган молча кивнул. Он отчаянно думал, что же сказать в ответ.
— По правде говоря, не нравится мне все это. — Его лицо было непроницаемо. — Федерация не снимет осаду до тех пор, пока мы не забудем, зачем сюда пришли, а это никак не отвечает моим планам и надеждам свободнорожденных. Запертые здесь, мы никому не сможем помочь. У нас есть и другие места, где можно укрыться, и другие возможности разобраться с этими трусами, которые насылают на нас создания темной магии, вместо того чтобы сразиться с нами в честном бою. — Падишар помолчал. — Поэтому я решил, что пора подумать об уходе.
Морган подался вперед:
— Уйти? Отсюда?
— Да, через тот запасной ход, о котором я тебе говорил. Я решил, что не мешало бы тебе знать об этом. Мне потребуется твоя помощь.
Морган уставился на него:
— Помощь?
Падишар медленно выпрямился:
— Я хочу, чтобы кто-то доставил весточку в Тирзис — Дамсон и братьям Омсворд. Им необходимо знать, что здесь случилось. Я бы отправился туда и сам, но должен оставаться здесь и постараться, чтобы мои люди ушли отсюда без потерь. Поэтому я подумал о тебе. Морган сразу согласился:
— Хорошо, я сделаю это.
Падишар предупреждающе поднял руку:
— Не так быстро. Мы не можем уйти с Уступа сразу, сейчас, потребуется дня три на подготовку. Да и раненых еще нельзя переносить. Но я хочу, чтобы ты отправился в путь раньше нас. Точнее, завтра. Дамсон — умная девушка, но она своевольна. После того как ты спросил, не будет ли она пытаться привести сюда Омсвордов, я много думал над этим и теперь считаю, что она может принять такое решение. Ты должен предупредить ее, чтобы она этого не делала.
— Я пойду туда.
— Да. И один.
Морган нахмурился.
— Да, ты пойдешь один, парень. Твои друзья останутся со мной. Во-первых, ты не можешь разгуливать по Каллахорну в компании двух дворфов, даже если бы они могли с тобой пойти. К тому же один из них передвигаться не в состоянии. А во-вторых, после всех случаев предательства мы не можем позволить себе рисковать. Наших планов никто не должен знать.
Горец некоторое время размышлял. Падишар прав. Нельзя лишний раз рисковать. Лучше ему отправиться в одиночку, не посвящая в планы никого, особенно Стеффа и Тил. Он был почти готов рассказать Падишару о своих подозрениях, но в последний момент передумал и просто кивнул.
— Хорошо. Этот вопрос мы решили, осталось еще одно. — Падишар встал на ноги. — Пойдем со мной.
Он провел Моргана через лагерь к самой большой пещере в каменной стене утеса, мимо закутка, где лежали раненые. Они направились в дальние помещения. Там начинались туннели, ведущие в глубь горы, в темноту. Пока они шли, Падишар держал в руках незажженный факел, теперь он зажег его от горевшего факела, вставленного в каменное кольцо, торчащее из стены, осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что они не привлекли к себе внимания, и повел Моргана дальше. Он провел горца мимо складов с припасами в самую дальнюю часть пещеры, уходящую на несколько сот футов в глубь горы, где вдоль стены выстроились штабеля ящиков. Здесь стояла тишина, все шумы остались далеко позади. Падишар еще раз оглянулся, пристально изучая темноту.
Потом, вручив факел Моргану, он засунул руки в щели между ящиками наверху и сильно потянул их на себя. Целая секция ящиков повернулась на скрытых петлях, открывая вход в туннель.
— Ты видел, как я это сделал? — мягко спросил он Моргана. Тот молча кивнул.
Падишар забрал у него факел и осветил туннель. Морган подался вперед. Стены туннеля, изгибаясь и петляя, уходили вниз и терялись в темноте.
— Туннель проходит через всю гору, — сказал Падишар. — Когда ты дойдешь до конца, то окажешься выше Ключа Пармы, к югу от Зубов Дракона, восточнее ущелья Кеннон. — Он строго взглянул на Моргана. — Если ты попытаешься выйти через другие туннели — те, которые я держу под охраной, напоказ, — мы никогда больше тебя не увидим. Ты понял? — Он толкнул скрытую дверь так, что она встала на место. — Я показываю все это тебе сейчас потому, что, когда настанет пора уходить, я не смогу быть рядом с тобой. Я буду снаружи, прикрою твой уход и понаблюдаю, чтобы никто не заметил этого. — Он улыбнулся Моргану своей жесткой улыбкой. — Можешь быть уверен, никто тебе на хвост не сядет.
Они вернулись обратно в главную пещеру. Уже совсем стемнело, последние лучи солнца растаяли в темноте. Падишар остановился, потянулся всем телом и глубоко вдохнул прохладный воздух.
— Послушай меня, паренек, — мягко сказал он. — Есть еще кое-что. Перестань мучить себя из-за того, что случилось с мечом. Нельзя таскать на себе такую ношу и думать, что сохранишь при этом ясную голову. Ноша слишком тяжела, даже для такого решительного парня, как ты. Сбрось ее с себя. У тебя хватит силы духа, чтобы обходиться и без меча.
«Он знает, как я вел себя утром, — мгновенно понял Морган. — Он знает и говорит мне, что все в порядке».
Падишар вздохнул:
— Каждая косточка в моем теле стонет от боли, но эта боль несравнима с тем, что творится в моей душе. Я ненавижу то, что здесь случилось. Я ненавижу то, что они с нами сделали. — Он открыто посмотрел на Моргана. — Вот что я имею в виду, когда говорю о бесполезной ноше. Подумай хорошенько.
