Труди Канаван - Гильдия магов
Теперь девушка поместила туда Сири, худого и грязного, и камеру, в которой он был заперт. Рядом стоял Фергун и самодовольно скалился. С картины потянуло протухшей едой и экскрементами.
При виде этого Лорлен покачал головой и посмотрел на Сонеа:
—Это ужасно. Отвратительно. Какое счастье, что Высокий Лорд сегодня нашел твоего друга.
При упоминании о маге в черном Сонеа увидела, как картина изменилась. Она повернулась к стене, Лорлен взглядом последовал за ней и едва не задохнулся.
—Что это?
На картине стоял Высокий Лорд в пропитанных кровью нищенских лохмотьях. Лорлен с ужасом уставился на девушку.
—Когда ты это видела?
— Много недель назад.
— Как? Где?
Сонеа заколебалась. Если она покажет ему свою память, то маг узнает, что она тайно пробиралась в Гильдию. Он пришел в ее сознание не за этим и вряд ли пожалуется, если она выставит его прочь.
Но часть ее хотела, чтобы Лорлен увидел, что произошло. Ничего не случится, если Распорядитель узнает о ее тайном визите, а она разгадает тайну чародея в черной мантии.
—Ладно. Дело было так…
Картина изменилась. Вот Сири ведет ее по Гильдии. Сонеа почувствовала удивление Лорлена, а потом его все нарастающее изумление, когда сцены начали меняться, как в калейдоскопе. Вот она заглядывает в окна, а вот они бегут через лес. Потом появились украденные книги. Лорлен был поражен.
—Кто бы мог подумать, куда на самом деле подевались книги Джэррика? Но что там с Аккарином?
Сонеа замялась, не желая открывать воспоминания.
—Ну же, Сонеа. Он наш лидер и мой друг. Я должен знать. Он был ранен?
Сонеа вернулась в лес. Она снова пробиралась по кустам к серому зданию. Появился слуга, и она притаилась у стены. Позвякивание привлекло ее внимание к вентиляционной решетке.
На картине снова появился Высокий Лорд, на этот раз в черном плаще. Подошел слуга, и Сонеа почувствовала, что Лорлен его узнал.
—Такан.
— Готово, — сказал Аккарин и, расстегнув плащ, снял его с плеч, открыв глазам окровавленные нищенские лохмотья. Он посмотрел на свою одежду и лицо его скривилось от отвращения.
«Ты принес мою мантию?»
Слуга пробубнил что-то неразборчивое, и Высокий Лорд стянул с себя обноски. Под ними оказался кожаный пояс и пристегнутый к нему кинжал в ножнах. Маг умылся и пропал из виду. Появился он уже в черной мантии. Затем, достав из ножен кинжал, он вытер его о полотенце. От Лорлена повеяло изумлением, он был явно озадачен. Высокий Лорд взглянул на слугу.
«Борьба истощила меня. Мне нужна твоя сила».
Слуга опустился на одно колено и протянул своему господину руку. Маг слегка провел по коже ножом и прижал к ране ладонь.
Сонеа вздрогнула, почувствовав, как заметался Лорлен.
—Нет!
На девушку накатила волна неприкрытого ужаса. Испуганная силой эмоций мага, Сонеа потеряла концентрацию. Картина почернела и исчезла.
—Не может быть! Только не Аккарин!
— Что это? Я ничего не понимаю. Что он сделал?
Лорлен попытался взять себя в руки. Через мгновение его образ побледнел и пропал. Сонеа поняла, что он вышел из ее сознания.
—Не двигайся и не открывай глаза. Я должен подумать, прежде чем снова посмотрю на него.
В течение нескольких ударов сердца стояла тишина. Потом присутствие вернулось.
—То, что ты увидела, — это запрещенный культ, — объяснил он. —Мы называем это черной магией. С ее помощью чародей может многократно преумножить свое могущество, забирая силу у живых существ — людей или животных. То, что это практикует Аккарин, — это ужасно и вне всякого понимания. Просто невероятно. Он очень могуществен — значительно могущественнее любого из нас… А-а! Может быть, это и есть причина его необычайной силы! Если все действительно обстоит именно так, то он наверняка практикует это чудовищное искусство еще со времен своего отсутствия в Имардине…
Лорлен на мгновение задумался.
—Он нарушил Клятву. Он должен быть изгнан сосвоего поста и из Гильдии. Если же с помощью магии он еще и убивал, то наказанием должна служить смерть… но…
Сонеа почувствовала терзания Лорлена. Снова наступило длительное молчание.
—Лорлен?
Он встрепенулся, словно придя наконец в себя.
—О, прости, Сонеа. Он был моим другом со времен ученичества. Столько лет… и именномневыпало узнать о нем такое!
Когда Лорлен снова заговорил, от него веяло холодной решимостью.
—Мы должны его убрать, но не сейчас. Он слишком силен. Если мы выступим против него и он примет бой, то с легкостью добьется победы — ведь каждое совершаемое им убийство делает его только сильнее. Когда его секрет выплывет наружу, у Аккарина не будет смысла таиться, и убийства обретут массовый характер. Под угрозой окажется весь город.
В шоке от подобной перспективы, Сонеа содрогнулась.
—Не бойся, Сонеа, — попытался успокоить ее маг. —Я не позволю, чтобы такое случилось. Мы не можем выступить против него, пока не будем к этому готовы. И до тех пор нельзя, чтобы кто-нибудь еще об этом узнал. Мы должны до поры сохранить все в тайне. Это означает, что мы должны молчать. Ты понимаешь?
— Да, но… неужели сейчас он должен остаться лидером Гильдии?
— К сожалению, да. Когда мы обретем достаточную силу, я соберу всех магов. Мне придется действовать очень быстро. Нашим преимуществом будет внезапность. До тех пор секретом будем владеть только ты и я.
— Ясно.
— Сонеа, я знаю, ты хочешь вернуться домой. Я бы не удивился, если бы это открытие только укрепило бы тебя в твоем решении, но очень прошу тебя остаться. Когда придет время, нам потребуется вся возможная помощь. Кроме того, я боюсь, хоть и не хочу допускать такую мысль, что ты можешь стать для него крайне соблазнительной жертвой. Он знает, что ты обладаешь большой силой. Ты можешь оказаться для него превосходным источником магической энергии. С блокированной силой, вдали от тех, кто может распознать в твоей смерти гибель от черной магии, ты становишься просто идеальной жертвой для Аккарина. Я прошу тебя, ради твоего и нашего общего блага, останься в Гильдии.
— Вы хотите, чтобы я жила здесь, прямо под носом у этого чудовища?
— Да. Здесь ты будешь в большей безопасности.
— Если вы не могли найти меня без помощи Воров, то как это удастся ему?
— Аккарин значительно чувствительнее нас. Он первый почувствовал, что ты используешь силу. Боюсь, отыскать тебя не составит для него труда.
