Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф
Я уже слышал голоса, приближаются десятки людей, идут осторожно, что и спасло мою шкуру, у меня все еще голова трещит, а перед глазами плывет, велел себе стать незримым, полностью незримым, метнулся из дворца, мощно оттолкнувшись всеми четырьмя и отчаянно работая крыльями.
Колдуна нет на башне, сердце замерло, где-то просчет, пошел вокруг нее, лихорадочно прикидывая, что же делать теперь, просчитался где-то, но внизу распахнулась дверь башни и показалась высокая костлявая фигура ярла. Он вышел настороженный, весь внимание на раскрытые восточные ворота во дворец, куда вбежали его отборные воины со смертоносным для драконов оружием в руках.
Сердце мое прыгнуло ликующе, я еще сам не решил, что делать, но инстинкт перехватил руль. Мое тело круто пошло вниз, колдун слишком уж настороженно всматривается и вслушивается в то, что делается там впереди, где его люди должны вступить в бой с попавшим в западню драконом. Он вскинул голову лишь затем, чтобы увидеть хищно выпущенные когти.
Я ухватил его и, ударяя по воздуху крыльями с такой силой, что затрещали суставы в плечах, торопливо поднялся в воздух и сразу же взял в сторону от жилых кварталов. Из дворца выбежали крохотные фигурки, я увидел вскинутые руки.
Крылья мои, словно сами по себе, изменили угол и ударили еще чаще. Внизу блеснули серебряные искорки, в мою сторону понеслись, увеличиваясь в размерах, блестящие стрелы. Я смотрел расширенными в ужасе глазами, готовился в последний момент сделать рывок в сторону, вдруг да пролетят мимо…
Первая стрела замедлила полет, опустила острый наконечник и пошла вниз, за нею еще четыре, я шумно выдохнул, и тут все тело скрутила острая боль. Лапы онемели, я попытался разжать их и выпустить колдуна, но пальцы не слушались.
Он поднял искаженное болью и злобой лицо, я увидел в горящих желтым огнем глазах триумф.
– Тупая тварь, – прошипел он, – полагал, что обманул?.. Да, обманул!.. Я недооценил тебя, животное… Но сейчас ты в моей власти, дракон…
Я стиснул челюсти и попытался замедлить полет, однако тело не слушалось. Крылья мои мерно бьют по воздуху, подчиняясь чужой власти, шея не гнется, сволочь и это предусмотрела, а пасть остается закрытой…
Впереди вырастает отвесная мрачная гора. Везде щели, каверны, пустоты, словно в изъеденном кариесом зубе или столетнем дубе, где в дуплах живут совы, белки и множество всяких тварей. Я чувствовал, как мое тело, не слушаясь хозяина, несет нас к самой высокой норе. Лапы приподняли колдуна, держат эту сволочь просто нежно, крылья распахнулись, я опустился на каменную площадку, сильно откинувшись назад и больно тормозя задом по острым камням.
Лапы разжались, колдун не удержался на ногах, упал, но тут же поднялся, отступил к стене и повернулся. На злом ликующем лице злорадство и садистское наслаждение.
– Я тебя сейчас убью, – процедил он. – Могу убить. Могу убить так, как тебе даже не снилось. Ты будешь умирать много дней и все это время вопить от боли и умолять прикончить тебя.
Я ощутил, что могу поворачивать голову, даже раскрывать пасть, а это значит, мне дают возможность что-то промямлить.
– Можете, – сказал я приниженно, – это значит… можете и не убить?
Он расхохотался с полным осознанием своей власти.
– Могу. Но надо ли мне это?
– Надо, – ответил я убежденно.
– Почему? – спросил он с интересом.
– Я могу быть полезен.
– Чем же? Крупной летающей тварью?
Я сказал осторожно:
– Ею тоже. Но кроме того, я многое видел, многое узнал… Вы же охотитесь за знаниями?
Он расхохотался.
– Я охочусь за властью! А власть порождают знания. Самую крепкую и надежную, а не мечи, как думают дураки. Потому я охочусь за знаниями, верно. Но что ты можешь, чего не могу я?
– Могу показать, – предложил я.
Он расхохотался.
– Чтобы ты попытался удрать?
Я сказал твердо:
– Господин, я признаю вашу силу! И покоряюсь ей. Но мы из одного клана мыслителей и дознавателей истины, а что нам мелкие дрязги ничтожных людишек? Мы не должны враждовать и воевать, а мои умения будут всецело в вашем распоряжении!
Он фыркнул насмешливо:
– У тебя ничего нет такого, что не знал бы я!
– Позвольте показать, – попросил я смиренно.
– Показывай, – ответил он насмешливо.
– Я не могу шевельнуться, – ответил я, – а нужно, чтобы мог хоть немного…
Он взял в ладонь амулет, сжал, тот засветился недобрым багровым огнем, как пылающий уголь.
– Хорошо, – произнес он холодно. – Крылья тебе отныне не повинуются, как и лапы. Остальное – можно. Показывай.
Я сосредоточился, создал чашку горячего кофе, упаковку сыра, нарезанного изумительно ровными и одинаковыми ломтиками, любой маг сразу обратит внимание, что рука человеческая не в состоянии соблюсти такую точность…
Он заинтересовался, взял левой рукой чашку, принюхался, бесстрашно отхлебнул. На лице появилось задумчивое выражение.
– Да, этот напиток в самом деле неведом…
– Попробуйте сыр, – предложил я.
– А что в нем особенного?
– Увидите.
Он наконец выпустил из ладони амулет и взял в другую руку ломоть сыра. Я с сильно бьющимся сердцем смотрел, как откусил слегка, брови сдвинуты на переносице, старается разобраться во вкусовых ощущениях… была не была, мой последний шанс, крылья и лапы у меня обездвижены, но…
Я напряг мышцы груди и с такой силой плюнул огнем, словно это мой последний вздох на свете. Страшная ревущая струя огня ударила в колдуна, прижала к стене. Камень моментально раскалился, стал багровым и текучим, как мед первого сбора. К моему ужасу, колдун лишь закрыл глаза ладонью, пережидая бьющий в лицо огонь.
Тело мое заскрипело, я сумел заставить себя двинуться вперед, моя лапа поднялась, а когти сомкнулись на амулете как раз в момент, когда колдун сам вскинул руку. Его пальцы упали поверх моих когтей, ужас исказил лицо, а я, догадываясь, что угадал, рванул амулет на себя.
Цепочка порвалась, камешек остался в моей лапе. Колдун отшатнулся, в глазах страх и ненависть.
– Перехитрил? – прошипел он. – Ничего ты не перехитрил!
Он повернулся и ринулся в темный зев. Я взревел и бросился за ним следом, больно ударился плечами, застряв в узком проходе, и зашипел от злости.
– Я буду сторожить тебя здесь, – проревел я люто, – хоть всю жизнь!
Издали донесся злобный хохот и затихающий крик:
– Я вернусь к тебе раньше…
Я дернулся, пытаясь освободиться, но по дури засадил себя так, что если колдун вернется, то забьет меня простой палкой, как попавшую в ловушку крысу.
Глава 14
Кляня свой идиотизм, где драконство ни при чем, это я сам такой весь умный, закрыл глаза и торопливо сосредоточился на возвращении в человека. Все тело жутко зудит и чешется, даже пошло волдырями из-за ускоренной перестройки, нельзя так часто туда и обратно.
