Ольга Куно - Голос моей души
Антония уже стояла наготове. Когда я вошла, она бросила взволнованный взгляд в сторону двери, туда, где ожидала увидеть охрану.
– Все в порядке, – ободряюще кивнула я. – Вещи есть?
– Все при мне, – ответила девушка, почему-то приложив руку к шее.
Видимо прятала под одеждой какой-то ценный для нее предмет, возможно, медальон.
– Тогда быстрее.
Я шагнула к выходу, но остановилась, услышав неожиданно жесткий ответ:
– Нет.
Я обернулась, изумленно изогнув бровь.
– Нет? – переспросила я.
Что ж такое, никто кроме меня не рвется сегодня покинуть монастырь!
– Не так сразу. – Антония изо всех сил старалась выглядеть и говорить уверенно, хотя пальцы, которые она прятала под плащом, легонько тряслись. – Сначала я задам тебе несколько вопросов.
– Так почему бы не задать их по дороге? – раздраженно спросила я, прислушиваясь к происходящему в коридоре.
Пока тихо – если, конечно, не считать храп.
– Потому что я не пойду с тобой до тех пор, пока не узнаю, кто ты такая.
Губы решительно сжаты, глаза сверкают на фоне белого, как полотно, лица.
– Предпочитаешь остаться здесь? – осведомилась я.
Совсем не детский смешок.
– Все зависит от того, куда меня собираешься увести ты.
Я выглянула в пустой коридор, одновременно напряженно думая. По-своему девушка права, особенно учитывая обстоятельства.
– Ладно. – Я повернулась спиной к дверному проему. – Спрашивай. Только быстро. Я не могу гарантировать, что они проспят всю ночь.
Вопросы у Антонии уже были готовы, так что долго раздумывать она не стала.
– Тебя действительно прислал Андре?
Надежда смешивалась в ее взгляде с недоверием. Даже не знаю, чего было больше.
– Мне казалось, что это очевидно.
Мой тон оставался спокойным, даже холодным. Главное – чтобы ей не показалось, будто я оправдываюсь. Вот в этом случае шансы завоевать ее доверие можно будет похоронить.
– Но Андре пропал больше года назад, – хмурясь, сказала Антония.
– А теперь нашелся, – невозмутимо откликнулась я.
– Мне сообщили, что он умер в тюрьме, – возразила девушка, не сводя с меня глаз.
– Неправда, – ответила я. – Он действительно был в тюрьме, но не умер, а бежал. Возможно, ты слышала о том, что оппозиционеры взорвали Мигдаль. Тогда Андре удалось скрыться. Потом он сумел перебраться за границу.
Антония помолчала, сжав губы и напряженно глядя в пол.
– Откуда ты все это знаешь? Он сам тебе рассказал?
Я покачала головой.
– Я бежала вместе с ним. Мы сидели в одной камере. Потом вместе скрывались от властей и вместе выехали из страны.
– Сейчас он за границей?
– Нет.
Игра в вопросы и ответы начинала мне надоедать. Нет, если бы мы сидели сейчас в спокойной обстановке, у зажженного камина, с бокалом вина и без храпящей охранницы за дверью, я ничего не имела бы против разговора. Но сейчас атмосфера как-то не располагала. Пребывание в монастыре начинало сильно меня нервировать.
– Андре в Риннолии. – Я все-таки решила расширить ответ на свой вопрос. – Как только он узнал, что у тебя неприятности, сразу же бросил все и вернулся сюда. И если ты пойдешь со мной, то убедишься в этом буквально через четверть часа.
– Ладно. – Девушка нервно облизнула губы. – А ты? Кто ты такая?
– Какое это имеет значение? – с просыпающимся раздражением спросила я.
– То есть сама ты мне не доверяешь, но при этом рассчитываешь, что я доверю свою жизнь тебе? – подняла брови она.
Я усмехнулась. Пожалуй, такой ответ мне понравился.
– Ладно, меня зовут Марта Кемпбелл, – объявила я. – И чем это тебе помогает?
– Ты врешь, – убежденно сказала Антония.
Неплохо, девочка. Еще одно очко в твою пользу. Но ты права и в другом: я действительно не собираюсь так сразу раскрывать перед тобой все секреты.
– Ладно. – Я посмотрела ей прямо в глаза. – Мое имя – Эрта Делл.
На сей раз она ответила не сразу, сперва вглядывалась в мое лицо, чуть ли не встав для этого на цыпочки.
– Допустим. И кем ты приходишься Андре? Просто бывшая сокамерница?
А вот теперь в ее взгляде появилось нечто новое. Оценивающее.
– Нет, – невозмутимо ответила я. – Я – его любовница.
Можно было, конечно, не уточнять. Или сказать более красиво – скажем, «невеста». Но в данный момент я делала ставку именно на прямоту и факты. Голые, не приукрашенные, бьющие в лоб. Это могло придать моему рассказу убедительности. Потому как, говоря откровенно, чем я могла доказать Антонии, что говорю правду? Да ничем. Хоть несколько часов могли бы пробеседовать, и все равно продолжили бы топтаться на одном месте. А этих нескольких часов у меня не было. Да и заставлять Андре нервничать не хотелось. Как-никак я передала ему через Вито вполне определенное время побега.
Возможно, мой последний ответ и не пришелся Антонии по вкусу, но то ли мой расчет оказался верным, то ли она и сама поняла, что продолжение допроса в любом случае ни к чему не приведет.
– И что, он не побоялся отправить свою любовницу в монастырь? – устало спросила девушка.
Прежняя настороженность и враждебность как-то разом исчезли из ее тона.
– Я пообещала ему, что монастырь не пострадает, – с каменным лицом заверила я.
Теперь Антония не сдержала улыбки.
– Так мы идем? – Я тоже заговорила мягче.
Она кивнула.
С чувством огромного облегчения я наконец-то повернулась к двери. И застыла, готовая проклинать все на свете. Поскольку в этот самый момент на пороге появилась Мелани. Решительно вздернувшая подбородок, плотно сжимающая губы и совершенно не сонная.
– Вы собираетесь бежать, – не столько спросила, сколько констатировала она.
Отвечать, что я просто зашла к приятельнице поболтать на сон грядущий, а плащ надела на всякий случай – вдруг крыша по-прежнему протекает? – смысла не имело.
– Да, – ответила я и выжидательно изогнула бровь: дескать, теперь твоя очередь, и я тебя внимательно слушаю.
– И, конечно, уже продумали, как отсюда выйти.
Это уже точно не вопрос, а констатация.
Я вздохнула, не считая нужным отвечать. Ну, и что с тобой делать? Спала бы себе спокойно в келье, никого не трогала. Моя рука на всякий случай нащупала ручку ножа. Но я, скривившись, сразу же ее отпустила. Убивать девчонку решительно не хотелось.
– Мы уходим, – тоном, не терпящим возражений, заявила я и решительно шагнула к двери.
– Стойте!
Мелани перегородила проход и даже вытянула в стороны руки, чтобы мы уж никак не могли просочиться в коридор. Я оглянулась на Антонию. Интересно, сумеем ли мы вдвоем скрутить эту излишне ответственную монахиню так, чтобы избежать кровопролития?..
