Галина Романова - Операция «Невеста»
Вид обычной красной крови, льющейся из обычной раны, вернул способность действовать. Порошок крапивы… дурман-трава… соорудить давящую повязку. Но прежде наложить жгут и быстро-быстро проговорить заговор на остановку крови. Вот так! Тот, кто умеет проливать кровь, просто обязан знать, как ее остановить.
— Анита, — Анджелин не сводил с нее глаз. — Почему? Что произошло?
— Я вернулась.
— На меня не смотри! — Я попятился и, заметив, что пра Бжемыш заливает потрясение вином, потянулся вынуть кувшин из рук святого отца. — Я тут ни при чем!
— Тогда как?
— Просто у меня тоже остался… кое-кто.
— А еще кое у кого, — прохладные руки жены сзади легли на плечи, — кое-где есть нужные связи.
— Как ты себя чувствуешь? — Граф снова привлек жену к себе.
— Еще не знаю. Но я уже так устала…
— Тебе надо отдохнуть. — Анджелин вскинул ее на руки, направляясь к выходу и больше не обращая ни на кого внимания. Даже спасибо не сказали за оказание медицинской помощи!
— Не бойся, — жаркий шепот богини заставил содрогнуться, — я найду, чем тебя отблагодарить!
— За что? Я же ничего не сделал!
— Просто так, — она прижалась, обнимая сзади, — за то, что ты — здесь. И весь мой!
Если кто-то думал, что на этом все закончилось, он сильно ошибался. Потому что такое событие, как свадьба графа, не должно было пройти незамеченным.
До поздней ночи в Малых Звездунах почти никто не спал. А едва рассвело, закопошились и Большие Звездуны. Все устраивалось скоропалительно, так что даже нарядных девушек с цветами не успели согнать на площадь, но оповещение сделали. На всех перекрестках города с утра пораньше глашатаи твердили одно и то же:
— Сегодня в полдень его сиятельство граф Анджелин Мас женится на Аните Гневеш из Гнезно.
Свадебный обряд собирались повторить для всех горожан — простая формальность, дабы люди убедились в том, что у графа отныне есть графиня. Большого пира не планировалось — слишком мало времени оставалось на его подготовку. Анджелин лишь приказал выкатить на площадь несколько бочек с пивом и вином и угощать всех желающих.
Конечно, не обошлось без главного виновника — скромного провинциального некроманта, который тихо стоял рядом с молодыми, слушая, как звенящим от волнения голосом его названый брат слово в слово повторяет все клятвы, которые уже говорил жене прошлым вечером.
Вместе с немногими приглашенными я отправился потом в ратушу, на скромный «семейный» ужин, но, улучив минутку, покинул общество, чтобы в одиночку пройтись по закоулкам графского замка. Мне надо было отпереть потайную дверь и впустить внутрь своего приятеля, которого по ряду причин на праздник не пригласили.
Волкодлак все это время прятался на задах и бросился ко мне, ужом проскользнув в приоткрытую на минуточку дверцу:
— Ну?
— Не нукай — не запряг! — сердиться всерьез не получалось. Я задвинул засов. — Свадьба состоялась!
— Ур-ра! — завопил полузверь, от полноты чувств вставая на задние лапы. — Мы это сделали! Сделали! Сделали!
Снова опустившись на четвереньки, он принялся скакать туда-сюда, как большая волосатая лягушка, вопя во все горло:
— У нас получилось! Мы крутые!
Лохматая морда внезапно просунулась у меня между коленей, сгорбленный загривок толкнул в задницу, и я не успел опомниться, как оказался верхом на волкодлаке, изо всех сил вцепившись в шерсть за ушами, в то время как тот продолжал скакать со всадником на спине:
— Мы молодцы! Теперь род Масов не прервется! Мы это сделали!
— Тпру, стоять! — Я как мог сильно потянул на себя шерсть, стискивая коленями звериные бока.
— Мне же больно! — проскулил он, но прыгать перестал, пригибая голову к полу. — Задуши-и-ишь! Я же того… этот, как его…
— Раритет, помню… А ну-ка, признавайся, раритет, в честь чего такая бурная реакция? Тебе-то что с того, что Анджелин женился и по любви?
— Ничего! — На меня искоса глядел прищуренный глаз. Ох, не нравилось его выражение…
— Врешь. Признавайся! — перехватив его за шкуру на загривке одной рукой, другой достал нож. — А то зарежу, а мэтру Куббику скажу, что так и было. Интересно, куда ты попадешь? На вересковые пустоши или в Бездну? Как тебя зовут? В глаза смотреть! — рявкнул я, когда полузверь попытался отвернуться. — И не надейся сдохнуть! Забыл, кто я? После смерти я тебя подниму и спрошу — тогда уж не отвертишься!
Я не блефовал. Поднятый некромантом труп лгать не может. Он может не ответить на вопрос, если ему нечем отвечать — например, если ему еще раньше вырвали язык или гортань, но соврать — ни за что. И кроме тела есть еще и душа. Она-то тем более молчать не обязана. Другой вопрос, смогу ли найти силы, чтобы хладнокровно зарезать существо, ставшее если не другом, то соратником?
— Так что выбирай: говоришь живой и сейчас или говоришь чуть позже, но мертвый.
— Что говорить-то? — прохрипел волкодлак.
— Имя!
— Север… Рубан тебе разве не говорил?
— Фамилия?
— Убивай! — разрешил он, закрывая глаза.
— Хочешь расстроить Анджелина? Хочешь, чтобы после допроса трупа я ему подарил твою отрубленную голову, из которой сделаю чучело и попрошу повесить в кабинете над камином? Да еще и с опознавательной табличкой внизу. Последний раз спрашиваю — жить хочешь?
— Смотря с кем…
— Так и запишем: подозреваемый от сотрудничества со следствием отказался, на вопросы о предъявленном обвинении не отвечает. Стоит применить дополнительные меры воздействия.
— Я жить хочу, — заканючил волкодлак.
— Тогда признавайся!
— А ты меня не выдашь?
— А ты докажи, что твоя тайна достойна того, чтобы ее хранить!
— Рубан хранил. Все эти годы.
Я несколько раз вдохнул и выдохнул. Так, и какие еще новости мне предстоит узнать в ближайшее время?
— Я тоже обещаю молчать. Если это не навредит Анжу и его семье.
— Семье — нет. Анжу — да.
— Прекращай говорить загадками! — Я несильно кольнул полузверя в шею, продолжая сидеть на нем верхом и прижимая его пасть к полу. Он несколько раз дернулся, пытаясь высвободиться, но при малейшей попытке сопротивления получал тычок ножом, так что вскоре смирился.
— Скажу, — наконец проворчал… э-э-э… Север. — Ты свой. Тебе скажу.
— В каком смысле — свой?
— Ты Анджелину вроде брата. Значит, тоже немного Мас.
— Для его предков.
— И для тех, кто способен чуять свою кровь.
Мне понадобилось некоторое время на то, чтобы разгадать намек.
— Свою? Ты хочешь сказать, что…
— Для меня ты тоже Мас.
— Кто ты?
