S-T-I-K-S. Хозяин Треугольника (СИ) - "Ви Тень Ка"

— А у него типа своего нет? — решил подколоть.

— Дурак совсем? Как это будет выглядеть? «Что… нет? Не волнуйся дорогой. Я умею имитировать.»

— Воу… Стой, — поднял руки вверх, даже не обратив внимания на фамильярность. — Сморозил не то. Бери сколько надо, — прищурился и подмигнул. — Но не всё. Оставь немного на пробу…

Перезагрузка Сосновки прошла ужасно. Загрузилась какая-то средняя по убогости версия. Как та, из которой я взял Гранда. Бочка есть. Магазинчик тоже есть, но ассортимент скудный. Тракторов нет. Но дело совсем не в этом.

В Сосновке оказался иммунный мужчина лет тридцати. К тому времени, когда я добрался зачищать его дом… В общем он потерял всю семью: детей, жену, пожилых родителей. К моему приходу всё было кончено.

Привезли на тройник. Пытались объяснить что к чему. Но он, казалось, нас совсем не слышал. После стакана с живцом попросил еще водки. Потом еще. И еще…

Спать уложили рядом со столом. Тащить его наверх в домик не было никакого смысла. Вероятность, что он убьется, упав с платформы, намного выше.

Утром проснулся от резких звуков. Мужчина матерился. Что-то падало. Что-то билось.

Содержимое одного из холодильников было вывалено на землю. У другого он разбил стекло на двери.

На то, как я спустился, подошел и сел за стол, он не обратил никакого внимания, продолжая выкидывать из холодильников содержимое.

— Водка в самом низу, — сказал негромко, но он услышал.

Достал сразу две бутылки и сел напротив меня. Взгляд пустой. Скрутил с бутылки пробку и приложился.

— В этом мире водкой себя не убьешь. Есть более эффективное средство. Быстрое и безболезненное. Колоть можно куда угодно, — положил передним шприц.

Хотел немного растормошить его. Говорят у людей в случае реальной угрозы жизни что-то в мозгу меняется. Они начинают за неё цепляться, даже если секунду назад хотели самоубиться.

Поводив мутным взглядом от шприца ко мне и обратно, мужчина схватил его со стола. Мне даже на секунду показалось, что в его глазах вспыхнула злость, что он сейчас с этим шприцом кинется на меня… Показалось. Сняв колпачок с иглы, он решительно воткнул её в свое плечо. И осел…

В шприце был токсин. Доза рассчитана на усыпление бегуна. Для обычного иммунного и половины достаточно, чтобы быстро уйти из жизни.

Когда выходил из домика, знал что беру, но представлял себе все совершенно иначе. Что перед лицом реальной смерти поистерит, поплачет, будет ругаться, но в конце концов успокоится…

Что ж. Выбор сделан.

Не вижу смысла его жалеть, как и не видел смысла уговаривать его жить.

Что мне нужно было сказать? Что жизнь долгая и он еще сможет создать новую семью? Что, возможно при следующих загрузках родные ему люди окажутся иммунными, умолчав, что скорее всего это будут другие люди. Или толкнуть на дорожку мщения? Так это вообще бессмысленно. Зараженные тут точно не причем. Мстить Улью? Как ему мстить? Если даже не известно достоверно, что такое Улей.

Такие живут не долго. Это даже жизнью называть не правильно. Так зачем затягивать душевные мучения…

Аккуратно сложил разбросанные продукты обратно в холодильники. Убрал со стола. Взял мужчину на руки и понес от стола к выходу с тройника. Его тело показалось неожиданно легким. Такое впечатление, что кроме ненужной жизни в этом теле больше ничего и не было.

Странное дело. Старики больше ценят свою жизнь. Возможно, что это всё, что у них есть. И уже нет того катастрофического восприятия потерь близких и знакомых.

По моему, даже есть подходящая поговорка. «Старость прекрасная пора жизни, особенно если вспомнить про единственную её альтернативу.»

Потом взял одеяло и сходил накрыл тело мужчины.

Вернувшись заметил, что с платформ домиков, молча смотрят разбуженные жители Треугольника.

Глава 55

Злой

Глава 55. Злой.

Поездку в Котелок пришлось отложить, по крайней мере до того времени, пока не уляжется брожение в умах.

Вчера утром, после смерти новичка, пришлось напомнить Первому о наших договоренностях, что он должен заботится о создании комфортных условий для меня, обеспечивать возможность жизни на тройнике сегодня и формировать базу для развития стаба Треугольник в будущем. И что для этого у него есть теперь не только свои руки.

Завтрак прошел в гнетущей вязкой атмосфере. Затравленные взгляды, наполненные страхом и упреком. И почти полное безмолвие, в котором был отчетливо слышен каждый звук, издаваемый при соприкосновении чашек со столом и вилок с тарелками. Сложилось впечатление, что от меня ждут объяснений.

Разумеется, никаких объяснений своих действий давать я не собирался, не считал нужным. Во первых, они их вряд ли поймут. Во вторых, в таком состоянии они эти объяснения услышат как шум, не придавая смысла сказанному. В третьих — это будет воспринято как слабость.

Чтобы быть услышанным и понятым, пришлось бы рассказывать от своих целях и взглядах на жизнь, о своих мотивациях. Пришлось бы объяснять, для чего они мне такие, неспособные самостоятельно выжить в Улье. Точнее, для чего я хочу сделать их такими. И хотя, казалось бы, всё просто, всё логично, что в первую очередь стабу нужны люди, сохранившие способность к созидательному труду, а не умеющие бегать по кластерам и убивать зараженных, я вряд ли буду правильно понят. Как объяснить, что человек, уходящий охотиться на зараженных, рано или поздно погибает, и что максимум на что хватает ему добытых споранов, так это на патроны и выпивку. Тем более, что мой личный пример совершенно противоположный…

Сразу после завтрака, все в том же угрюмом состоянии, Первый, Лом, Дед и Бабка, уехали мародерить Сосновку. А Куча, немного задержавшись за столом, сказала, что я могу не волноваться, что формально новичок уже не был новичком, и что главного правила Улья я не нарушил. После чего забрала Гранда и ушла патрулировать.

Во как. Для одних я убийца соотечественника, для других, точнее для другой, главное, что правила не нарушены.

Весь вчерашний день провел в размышлениях и самокопании. Нет, не этот мир сделал меня таким. Похоже, что я и раньше так думал. Что чрезмерная доброта — плохо. Что её не оценят и, тем более, не отплатят за неё. Более того, посчитают слабостью и постараются тобой воспользоваться, а если не получится — обидятся.

Что нужно быть стойким на выбранном пути. Пусть мы здесь и бессмертны, но время есть время. Что не стоит взваливать на себя чужие проблемы, забывая о своих целях. Что это только научит других переваливать свои проблемы на меня, и опять, в какой-то момент, получив отказ, они обидятся.

Будучи добрым — хорошим для других не станешь. Скорее — полезным. Просто полезным быть не желаю. Иначе можно было бы остаться в Котелке и работать на кого-то.

Злым? Злым быть легче. Зло само по себе отметает все вопросы о справедливости и честности. Но и злым я тоже быть не хочу. И запуганные рабы мне тоже не нужны.

Нужен некий баланс между добром и злом. А где он? Как его найти? Как найти ту четкую границу в отношениях с другими, заставляющую прислушиваться и не бояться?

Ну, если честно, за весь день раздумий я этого баланса так и не нашел. А значит — значит остается только играть роль злого. Разум подобрал аналогию с температурой. Создать единые комфортные условия практически не возможно. Все равно найдутся те, кому будет или жарко, или холодно. Любое отклонение приведет или к «пожароопасности», или к снижению активности. А вот если сразу будет холодно, то всё ок. Чуть теплее — хорошо, чуть холоднее — шапка теплее. Очень хорошая аналогия со злом.

Ну, что ж — готовьте шапки на меху…

По угрюмости ужин превзошел завтрак. С моим появлением Сосновчане замолчали, многозначительно переглядываясь между собой и стараясь не встретится взглядом со мной. Ближе к концу ужина, Дед заявил, что нужно помянуть новичка. Встал и пошел к холодильным шкафам за спиртным. Первый, заметив, как я слежу за действиями Деда, постарался остановить его, но нарвался на матерную тираду. После чего Дед демонстративно вытащил пару бутылок хорошей водки и несколько палок сухой колбасы, привезенной вчера из Сосновки. Собственно, плохой, точнее, условно плохой, дешевой водки там и не было. Она сразу шла на изготовление живца.