Временные трудности (СИ) - "Desmondd"

— О великие Владыки, — заголосил Ксинг, игнорируя совет командира стражников «не заговаривать первым», — но я же тут никогда не был и ничего не знаю! Куда мне идти?

— Давай я его всё-таки сожгу! — оскалился второй маг.

— Оставь, Малик! — улыбнулся первый. — Хочешь, чтобы наш маленький ничтожный Касим отделался так легко? Или ты полагаешь, что ему удастся пережить ночь?

Смеясь, словно над какой-то удачной шуткой, маги покинули комнату.

☯☯☯

Ахрибад жил, торговал и дышал магией, которую Ксинг не понимал. Пока не понимал, ведь зрением ци он все же видел вихри и потоки энергии вокруг, а значит, рано или поздно разобрался бы, что к чему. Он ходил по улицам, заглядывал в сады, изучал город и подслушивал разговоры. Пытался понять, что же тут происходит, и куда идти — как в первые дни ухода из Дуоцзя. Впервые за долгое время у него не было чёткой цели, его не вела цепочка обстоятельств и случайных встреч.

Главной проблемой Ксинга стало то, что он не имел ни малейшего представления о городе и царящих здесь порядках. Вторая проблема, вытекающая из первой — горожане косились на его руки и либо разговаривали враждебно, либо уходили, словно от усыпанного язвами нищего, а иногда даже покрывали его бранью. О причине такого поведения Ксинг догадался быстро — у каждого встреченного им человека, кроме совсем уж детей, на тыльной стороне одной из ладоней стояла затейливая татуировка, наполненная тонкими, присущими всей здешней магии, потоками ци.

Ну а может дело было еще и в том, что Ксинг был чужаком и не выглядел похожим ни на одного из местных жителей ни одеждой, ни лицом. Это тоже являлось проблемой, с которой требовалось разобраться. Скорее всего, самым простым способом было завести нужные знакомства, но мешало вот это всеобщее отчуждение.

Удивительно, но городские патрули, двигающиеся либо пешком, либо на таких же двуногих статуях, на внешность и отсутствие татуировки не реагировали, пусть и в разговоры тоже не вступали, глядя на Ксинга, словно он — пустое место.

Он не особо возражал — запас мяса ящериц и змей, высушенного с помощью ци, у него имелся, воды хватало как в бурдюках, так и в уличных колодцах, да и на крайний случай её всегда можно было извлечь из воздуха. Так что Ксинг потратил остаток дня на знакомство с городом.

Центр города был занят богатыми кварталами, на окраине, ближе к стенам, располагались дома победнее, но совсем уж бедняков или нищих Ксинг не увидел. Некоторые дома пустовали, будучи совершенно целыми, так что проблем с ночёвкой не ожидалось.

Но Ксинг не собирался ночевать ни на улице с риском обнаружения патрулём, ни в заброшенных домах — в данный момент важнее было найти собеседника, кого-то из местных, кого можно было бы хорошенько расспросить, поставив выпивку. Деньги у него были — как медь, так серебро и даже золото: все возражения Ксинга прошли мимо ушей Тарика, который просто заявил, что любой из созданных Ксингом мечей или кинжалов стоит намного больше, а зания, переданные им бадави, вообще не оценить деньгами.

Вот только тут его поджидала неожиданная неприятность: в Ахрибаде обычные деньги не ходили, ни одного из трактирщиков не заинтересовало даже золото.

— Плати настоящие деньги или проваливай, — заявил надменный тип с завитой бородой, с незначительными вариациями повторяя слова своих собратьев. — Ну а лучше просто проваливай, чужак!

Ксинг едва удержался от намерения расплатиться с владельцем гостиницы любимыми деньгами Дуоцзя, то есть попросту звонкими полновесными тумаками. Он и так был у стражи на заметке, так что не следовало отягощать себе жизнь.

— Могу отработать, — предложил Ксинг. — Я отлично готовлю, умею ковать железо и лечить болезни.

— Тогда вылечи себе бедность! — захохотал бородач и захлопнул дверь у Ксинга перед носом.

Ксинг сплюнул, вновь выпустил запястья из широких рукавов тауба, в которых скрывал отсутствие метки, развернулся и направился прочь.

Наступал вечер. Над главными улицами сами собой зажглись фонари — висящие на натянутых между домов верёвках небольшие сгустки ци. Но, несмотря освещение, улицы стремительно пустели, а припозднившиеся путники разбегались по домам, подхватив полы халатов и позабыв о любом достоинстве. Ксинг не столько удивился, сколько обрадовался — так он сможет ещё лучше узнать город, не привлекая лишнего внимания. Поэтому он побежал, петляя по улицам, чтобы избежать встречи с патрулём стражи или редкими прохожими.

«Меня, наверное, примут за какого-то призрака!» — со смехом подумал он о случайных зрителях, бросающих взгляды сквозь щёлочки в плотно занавешенных окнах или захлопнутых ставнях.

Наконец, оббежав город, Ксинг решил устроиться на ночлег. Для этого он выбрал один из пустующих домов, не слишком большое, но уютное здание в два этажа, с запущенным двориком, где слишком разросшаяся вьющаяся трава расползлась по каменным плитам, а маленький пустой фонтан был наполнен мусором и сухими листьями, налетевшими с растущих здесь деревьев.

С помощью ци Ксинг открыл запертую дверь и зашёл вовнутрь. В совершенно пустых комнатах лежал толстый слой пыли, от которого он избавился, преобразовав ци в элемент Земли.

Закинув сумки и бурдюки на пол, он положил на них голову и тут же заснул, на этот раз вместо медитации решив дать телу полноценно отдохнуть.

Настоящий герой из кристалла проснулся бы от тревожного чувства, от ощущения опасности или вспышки интуиции. Но, увы, несмотря на развитое чутьё, Ксингу до героев оставалось очень далеко. Поэтому почувствовав, как его тела касается что-то мерзкое и холодное, он лишь перевернулся на другой бок, отмахнувшись, словно от назойливого болотного комара возле родной деревни. Помогло это лишь на короткое время, не успел он заново задремать, как ощущение, словно прижимаешь к себе гигантскую лягушку, снова повторилось. Ксинг ещё раз взмахнул рукой, вновь неосознанно покрывая её слоем ци, и вновь попытался заснуть. Увы, кто бы это ни был, он своего добился, Ксинг проснулся.

Он встал и прислушался к ощущениям. Город крепко спал, спокойное мерцание источников внутренней энергии среди жилых кварталов невдалеке казалось полностью тихим и безмятежным. Но вот только что это за странные пятна холодной неприятной ци, не просто движущихся по улицам, но даже летающих над ними? И что за одинокий огонь, слишком яркий для обычного человека, но тускловатый для культиватора?

Ксинг решил выйти и разобраться, ведь, похоже, именно эти летающие паразиты попытались испортить ему сон.

Он выскочил наружу и запрыгнул на крышу дома. В воздухе парили два бестелесных создания, чем-то напоминающие обычных духов, только, в отличие от хранителей рода или духов природы, они имели человекообразный облик. Оба выглядели как голые по пояс мускулистые мужчины, чьи руки оканчивались длинными загнутыми когтями, а из глаз и полных острых зубов ртов вырывались язычки мертвенно-голубого пламени. Ног у них не было, ниже пояса бестелесные гости истончались, превращаясь в изгибающуюся струйку дыма.

Призраки вытянули свои руки и ринулись на Ксинга, покачивая когтями. Он ради интереса поднял с крыши сухую веточку и подставил под взмах. И без того мёртвая ветка стала, если так можно сказать, ещё мертвее. В местах касания когтей древесина почернела и стала осыпаться пылью.

Ксинг не на шутку испугался. Эти твари оказались очень опасными. Если он проявит неосторожность, они могут испортить его новый дом, и придётся вновь шарахаться среди ночи, отыскивая место для ночлега и занимаясь уборкой. Поэтому, вместо того, чтобы изучить странное явление, Ксинг уничтожил этих призраков, по-быстрому развеяв парой взмахов ладони.

Снизу раздался тихий рык, так что Ксинг вздохнул и спрыгнул на улицу к последнему участнику этого представления.

Тварь выглядела омерзительно: словно известный по Дуоцзя демонический волк решил, что ему надоело ходить на четырёх лапах, поэтому стоит превратиться в человека, имея очень смутное представление, как этот человек выглядит. Шкуру твари покрывало множество покрытых язвами плешей, шерсть торчала неопрятными клочьями, а выпученные глаза и вытянутая пасть выглядели так, словно тварь больна неизлечимой болезнью.