Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы
— Я сейчас приду, — ответил Алексей им.
И вдруг, повинуясь моментальному импульсу, поцеловал Надю в маленький аккуратный носик.
— О! — вдруг взревело за его спиной.
— Черт, — выругался Алексей, а на них уже налетела волна, размером с девятый вал, в народе именуемая друг Коляныч.
— О! — орал Коля на весь зал. — Дружище!!! — он мял и крутил их во все стороны, а Алексей тщетно прижимал Надю к себе в твердой уверенности, что травмпунктом после такого фиг отделаешься. — Дружище!!! Сколько лет, сколько зим!!! — так Коля проявлял свои чувства регулярно. И иногда укладывал от переизбытка силы и эмоций старых друзей ненадолго в больницу. — Сколько же я тебя, чертяку, не видел!..
— Хорош, твою мать! — набрав в легкие воздуха, не выдержал Алексей.
И все кончилось.
Разом.
Расстроенный Коляныч высился рядом.
— Ты чего, Лех? — озабоченно спросил он. — Не рад?
Алексей еще раз поцеловал Надю в носик.
— Я сейчас, малыш.
Проводив ее взглядом (черт, а фигурка-то у Проводника — будь здоров!), посмотрел наконец на Коляна, выкатившего свои глазищи в том же направлении.
— Я рад, — коротко произнес Алексей, ощутив моментальный укол чего-то, очень похожего на ревность.
Колян вышел из ступора.
— Дружище, кто эта фея? — пробасил он. Всех женщин, производящих на него впечатление, друг Колян называл феями.
— Это моя… новая жена, — соврал Алексей, не моргнув и глазом.
Колян одобрительно хлопнул его по плечу. Ощущение было словно от отбойного молотка.
— Это — лучшая твоя жена, — объявил Колян на весь зал. — Ты все-таки обзавелся моим взглядом на женщин.
— Я никуда не лечу, — произнес, собравшись, Алексей, ожидая очередного шторма.
Но друг Колян его ошеломил.
Задумчиво глядя на закрывшиеся за Надей двери зала, он медленно и торжественно сказал:
— Ты — настоящий мужик, Лех. Ты знаешь точно, когда и что нужно делать. Если бы у меня была такая жена, я не то что на какой-то там Кипр не полетел, я бы бросил работу и сидел каждый день у ее ног, как верный пес, дружище. Кипров много, а любимая — одна. Дай я тебя поздравлю, друг ты мой.
Спутницы Коляна, очевидно представившие его в роли верного пса у женских ног, захихикали.
— Цыц, — нахмурился на них Колян. — Дайте с другом попрощаться.
Махая им рукой мгновеньем позже, Алексей растроганно вспоминал, как им с Колей чистили морды в соседнем дворе, как они вместе пытались угнать машину, «копейку» соседа с первого этажа и что из этого вышло, как пытались валять дурака в призывном пункте, чтобы закосить от армии. Полжизни они прошли вместе, рука об руку. И хотя друг Колян мог в пьяном угаре, выкатив налитые кровью глазищи, привязаться к тебе с вопросом: «Кто ты такой, вааще?», хотя никогда не отдавал взятых в долг денег и легко путал свою женщину с девушкой друга, Алексей любил его. И здорово, просто здорово, черт, что перед концом мне довелось увидеть этого сукиного сына и услышать его рокочущее: «О!!!»
А ведь я его чуть не убил, вдруг подумал Алексей с запоздалым ужасом. Господи, мы же должны были вместе лететь!
И тут он вспомнил о Наде.
Накинув свою сумку с так и не пригодившимся комплектом туриста на плечо, Алексей торопливо пошел к выходу.
Старейшей по Первому Кругу
Реализации Сопровождения
Девяносто второго сектора
от Четвертого Исполнителя
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКАКонтроль за сбежавшей Целью полностью восстановлен, поэтому прошу Вас примять решение об отмене процедуры по регламенту № 123/1117-зет.
От лица моего Стажера и от себя лично приношу искренние извинения за возникшую ситуацию.
Обязуемся впредь подобного не допускать.
Так же, в связи с чрезвычайной негативной активностью Цели, спешу проинформировать Вас, что в самые кратчайшие сроки эта активность будет мной координально ограничена.
Обязуясь держать Вас в курсе всего происходящего по этому Сопровождению.
Заранее благодарна.
Ваша, Четвертая.10
Этот день оказался самым суматошным для Алексея.
Таким, скорее всего, и должен быть предпоследний день жизни. Как смогло столько событий и столько перемен уместиться в одно короткое двадцатичетырехчасовое мгновение? Только что лежал на диване, потом — раз!.. Аэропорт… Автоматы чертовы… Только успел получить по морде от Нади, и вдруг — хлоп!.. Поцелуи и почти любовь… Только-только покинул Ш-2, проводив друга Коляна, и — ни тебе…
Уже на асфальте лицом вниз с дикой болью в руке и левом боку.
Алексей не успел понять ровным счетом ничего.
Конечно, он оплошал.
Глупо, как дешевый тинейджер.
Выскочив из аэропорта, он, оглядываясь в поисках Нади, неосмотрительно оказался на проезжей части.
— Надо же себя в руках держать, товарищ! — всплыл в раскалывающейся от боли голове язвительный внутренний голос. — Будь всегда собранным и готовым к неприятностям. Аминь, если оклемаешься.
Алексей, стиснув зубы, повернулся на спину.
Сумка валялась рядом с оторванным ремнем, вытянувшимся на полдороги, словно щупальце осьминога-хищника.
Метрах в трех стояла наискосок сбившая его машина, какая-то классика желтого канареечного цвета со вздыбившимся капотом. Через круглый узор расколотого лобового стекла, четко сохранивший отпечаток и форму Алексеевого тела, на него смотрели расширенные от ужаса глаза водителя. Дед лет пятидесяти, очевидно, находился в коме, так как руки его до белизны в костяшках никак не хотели расставаться с рулевым колесом.
Перед наступлением режущей боли, Алексей помнил, был еще толчок в бок и крик: «Осторожно!»
Он перевел взгляд правее и увидел лежащую рядом Надю в растекающейся луже крови.
Очевидно, если бы не ее решительность, боли он не чувствовал бы больше никогда.
— Надя! — заорал Алексей. — Надя…
Он не мог до нее дотянуться.
А потом словно включился фильм, поставленный на паузу Господом, отлучившимся по малой нужде.
Вокруг появились люди, Алексея приподняли, ему что-то совали в нос, резко пахнувшее и выворачивающее внутренности, чья-то рука нервно стирала невесть откуда взявшимся бинтом кровь с лица.
— Как она? — спросил он перепуганную девушку, попавшую в поле расфокусированного зрения.
Вокруг что-то говорили, причитал противный женский голос, а Алексей никак не мог услышать ответ.
— Как она?! — почти заорал он, выгибаясь от боли.
