Дэйв Дункан - Мать Лжи
Он двинулся дальше, чтобы выяснить, из-за чего так шумят люди, столпившиеся у повозки. Шесть человек забрались наверх и устанавливали нечто вроде наспех сколоченного стула. Чайз не стал дожидаться, пока они закрепят его веревками. Наконец ему удалось разглядеть, кто сидит на стуле: огромное, больше самого Марно Кавотти, существо со светлой кожей, лишь отдаленно напоминающее человека. Все ледяные демоны белые, и кожа их трупов приобретает особенный цвет, но эта тварь была тошнотворного цвета рыбьего брюха. Выделялся лишь бледно-розовый язык, свисающий изо рта, и красная полоса на рассеченном горле. Люди хотели провезти телегу с телом Стралга по улицам Селебры, чтобы все могли его увидеть и забросать мусором. О, Отец!
Его отец. Кулак. Теперь он никогда не поговорит с ним, не предложит свою помощь, не послушает истории о победах. Неужели так закончилась его слава? Ужас Чайза сменился гневом. Это дело рук Орлада Селебра. В Веритано Орлад хотел оторвать ему голову.
Чайз почувствовал, как его плечо вновь сжимает когтистая рука.
— Мы должны отомстить за твоего отца, мальчик!
— Да, тетя. Да!
— Где она может быть?
— Она? Лунзи сказал, что его убил Орлад.
— О да, мы доберемся и до вериста, не сомневайся! И до евнуха. Идо Мятежника! До всех. Избранные защищают своих, я ведь говорила тебе об этом? А когда мы уже не можем их защищать, остается месть. Но начать надо с девчонки. Она самая опасная. Где девчонка? Она пожалеет о том, что родилась на свет.
— Тогда вперед, на поиски.
Лучше не спорить со старой летучей мышью, когда она в таком настроении.
* * *Найти Фабию оказалось нетрудно. Четверо веристов сидели у двери в семейное крыло дворца, из чего следовало, что Кавотти именно там. Фабия наверняка вместе с ним, познает радости семейной жизни. Чайз уплотнил вуаль, так что свечи стали едва видны. Как ни странно, теперь он лучше видел тетю. Герои обсуждали подробности вечерних сражений и не обратили внимания на Чайза, который спокойно отворил дверь и прошел в нее с тетей на руках.
Перед входом в спальню на стуле сидел верист. Чайз сбросил вуаль. Верист с проклятием вскочил на ноги.
— Ты будешь мне подчиняться! Не кричи. Не переходи в боевую форму! — Чайз наслаждался божественной силой. — Новый дож там?
Герой кивнул, его губы дергались, как у выброшенной на берег рыбы. Это был покрытый многочисленными шрамами ветеран, но его глаза стали пустыми, как стеклянные бусины.
— Его новая жена вместе с ним?
— Не знаю.
— Ложись и спи. Спи до рассвета, что бы здесь ни происходило.
Чайз хотел улыбнуться тете, но не увидел ее. Дверь бесшумно закрылась. Чайз вновь ее открыл и последовал за Салтайей.
Спальня оказалась огромной, однако он сразу увидел Кавотти и девушку. На нем была перепачканная зеленая хламида, а на ней прозрачное шелковое одеяние. Чайз успел лишь подумать, что с удовольствием рассмотрел бы ее как следует, когда тетя нанесла удар сразу по обоим. Мятежник рухнул на стул, который тут же разлетелся вдребезги под его тяжестью. Девушка упала на спину в нескольких шагах от него.
Чайз закрыл за собой дверь и задвинул засов.
Кавотти сидел спиной к стене среди разбросанных в разные стороны поленьев и обломков стула. Двигались только его глаза. Фабия приподнялась на локтях и посмотрела на Салтайю, которая сбросила вуаль — теперь ее изувеченное лицо и тело можно было разглядеть.
— Для ночного кошмара ты слишком омерзительна, — сказала Фабия.
— Ты еще не знаешь, что такое ужас, дитя. Но я тебя научу.
— Ничего у тебя не выйдет! — Фабия встала, и Чайз залюбовался ее ногами. Она отряхнула платье и нахмурилась, глядя на него. — Что ты сделала с мальчиком?
Чайз удивился: его сестра не выглядела встревоженной. Неужели она не понимает, что перед ней — Избранная?
Кавотти захрипел и попытался поднять руку, но у него не получилось. Чайз подумал, что великан сейчас не представляет опасности, и все свое внимание сосредоточил на двух женщинах. Его сестра в этом прозрачном платье была настоящей красоткой. Он решил, что его помощь не потребуется.
— Ничего! — ответила Салтайя, исходя слюной. — Если я кажусь тебе уродиной, то подожди немного и увидишь, что я сделаю с твоим хорошеньким личиком. Я не стану тебя убивать. Это было бы слишком просто. В твоем животе появятся черви. Опухоли. Гноящиеся язвы. Наконец ты спятишь, и тебя запрут в темницу. Ты просидишь там много лет, страдая от боли.
— Твой час пробил, — спокойно ответила девушка. — Все твои братья мертвы. Катрат Хорольдсон переходил с тобой через Границу. Тебе удалось его спасти? Если нет, то ты и этот мальчик — все, что осталось от отвратительного выводка Храга. Мать устала от тебя. Ты ей больше не нужна. — Она почти не смотрела в сторону своего оцепеневшего мужа, не спуская глаз со старухи.
Салтайя захихикала.
— Нет, голубушка! Она меня любит. Помнишь тех стражей, которые охраняли тебя в Трайфорсе и позволили тебе сбежать? Я принесла их в жертву. Пятнадцать сильных здоровых молодых воинов, чью кровь поглотила холодная земля!
— Да, знаю. Я видела.
— Лжешь! — взвизгнула Салтайя. — Она не позволила бы тебе за мной шпионить! Потом я подарила Ей еще четыре дюжины веристов — заставила их войти в реку Пыли, чтобы перебраться на другую сторону по их трупам. А скольких мы съели! В Альтиплано я убила десятерых! Что могла предложить ей ты?
Лицо Фабии исказила гримаса.
— Древнейшая ценит Избранных не по количеству убитых, но если хочешь помериться силами, то я принесла ей в жертву твой эскорт, который сопровождал тебя через перевал Нардалборга. Именно я догадалась, что ты сожжешь все припасы и убежища, и позволила вам дойти до Первого Скачка, а потом захлопнула дверь прямо у тебя под носом. Я уговорила на это своего брата-вериста! Сколько жизней я отняла! Погибла целая охота, верно? И они на моем счету, а не твоем.
Салтайя вскрикнула и метнула сгусток черного пламени в девушку. Очевидно, Фабия готовилась к этому, поскольку защитилась таким же сгустком. Между ними возникла стена черного пламени. Оно потрескивало, шипело и медленно приближалось к Фабии. Две Избранных вступили в схватку. Чайз слышал, как тяжело дышит его тетя. Фабия сделала шаг назад, и в тот же миг пламя метнулось к ней. Она с криком упала, пламя охватило ее тело.
Салтайя рассмеялась — и огонь исчез. Обнаженная Фабия лежала на спине, безуспешно пытаясь подняться. От ее платья остались лишь обугленные лохмотья. Она не пострадала, но она явно проигрывала борьбу.
