Илья Одинец - Дрессировщик драконов
"Но мы можем их спасти! Спалим катапульты и поговорим с главным".
"Очнись, Янек. В этой толпе нет главных, приказы отдаются совсем другими людьми, это глупые исполнители, камешки, катящиеся с вершины горы".
"Но и их можно остановить!"
"Лавину нельзя остановить у подножья".
Янек отстранился от дракона, закрыв мысли. Пока это получалось у него не очень хорошо, но он старался, его задумка должна остаться тайной до самого конца, иначе Эргхарг попытается его остановить. Луноликий надеялся, что истинно свободный примет отстраненность своего седока за обиду и ослабит бдительность, ведь, по словам дракона, в Янеке до сих пор слишком много человеческого. Луноликий угадал, дракон не понял намерений человека, он продолжал спокойно взмахивать крыльями, двигаясь вдоль границы.
Молодой человек действовал быстро. Выпустил из рук усы истинно свободного, наклонился как можно дальше вправо и соскользнул со спины Эргхарга.
Падение заняло гораздо меньше времени, чем рассчитывал Янек. Сердце молодого человека замерло, и он едва успел выставить руки и выпустить по направлению к земле две мощные струи огня, которые затормозили падение. Луноликий упал на землю, и некоторое время не шевелился, пытаясь определить, сломал ли он что-нибудь, или дело обошлось ушибами. Саднило обожженное плечо, ныла рука, но в остальном с ним будто бы все было в порядке.
"Ты глуп", — произнес Эргхарг.
Янек вздрогнул. В полете он и не подумал поддерживать защиту мыслей, поэтому дракон мгновенно понял, что задумал его луноликий. И, похоже, не будет ни мешать ему, ни помогать.
Молодой человек проводил взглядом удаляющегося к эльфийскому лесу дракона, встал, и, прихрамывая, побежал к катапультам.
* * *Напряжение последних дней давало о себе знать пульсирующей головной болью. Его величество Фархат плохо спал, пил травяные настои, но это не помогало — ежечасно в голове словно открывали канонаду.
— Не помогает твоя микстура, — ворчал король на придворного лекаря Фелистье, жилистого старика, сухого и выцветшего, как осенний лист.
— Чтобы точно подобрать снадобье, — прошелестел лекарь, — необходимо узнать, отчего у вашего величества болит голова.
Фархат задумался. Причин могло быть всего две: грядущие боевые действия и надвигающаяся старость. О последнем сартрский правитель думать не хотел, а признаться в первом, значит открыть секрет раньше времени. Сартрцы были уверены, что войско, которое король послал в горы, пойдет в атаку только в крайнем случае, ведь война с эльфами настоящее самоубийство. Слухи о захвате Ви-Элле в народе, конечно, ходили, но никто и подумать не мог, что его величество нацелился на весь Аспергер.
Фелистье не отличался умением держать язык за зубами, в Сартре весь двор знал, в какие ночи его величество не смог заснуть, и после употребления каких блюд у него пучит живот. Фархат давно подыскивал замену придворному лекарю, но, к несчастью, мог доверить собственное здоровье только одному человеку. Пусть старый лекарь слишком много болтал, однако он и знал слишком много: не только все, что касалось лекарств, снадобий, микстур, настоек, выжимок цветов, притирок, отдушек, целебных свойств растений и минералов, но и о воздействии на человека небесных сфер, приливов и отливов Дистолического моря, солнечных затмений, красных закатов, перистых облаков, ранней оттепели и звездопада.
Второе обстоятельство, заставлявшее сартрского правителя медлить с поисками замены придворного лекаря, называлось преданность. Фелистье болтал о незначительных вещах, оповещая придворных о несварениях королевского желудка, однако в самом важном и действительно секретном Фархат мог положиться на старика. Именно ему, единственному во всем Сартре правитель рассказал о фиолетовом зелье Вильковеста и поручил найти противоядие. Именно его, единственного во дворце, допускал в свою спальню в любое время суток, и именно ему доверял свою жизнь. Однако признаться в том, что годы берут свое даже у королей, Фархат не мог.
— Я беспокоюсь за исход нашего мероприятия, — озвучил сартрский правитель предполагаемую причину головной боли.
— Переговоры пройдут успешно, — поклонился лекарь, — я в этом более чем уверен. Небесные светила расположились наилучшим образом для западных людей, а более западных людей, чем сартрцы, не существует. Все пройдет, ваше величество: и тревога, и головная боль.
— Дай мне еще твоей микстуры и позови Вильковеста.
Лекарь откланялся и на выходе из королевского шатра едва не столкнулся с первым министром.
"Подслушивал", — поморщился Фархат, и в голове тут же выстрелило не менее пяти пушек.
— Его микстурки вам не помогут, — растянул тонкие губы Вильковест, с презрением посмотрев на Фелистье, — а моя поможет.
"Только твою микстуру я пить не буду, — мысленно произнес Фархат. — Спасибо, хватило".
Король взял хрустальный флакон, который протягивал ему колдун, и поставил на стол.
— Есть известия от Реймса?
— Да. Каюрцы жаждут заполучить мою голову, а наше войско почти вплотную подошло к Ил’лэрии. Реймс дожидается королевского сигнала, чтобы атаковать старший народ.
— Мы должны ударить с двух сторон, — Фархат поднялся с кресла и зашагал по шерстяному ковру, теребя манжет рукава. — Главное правильно определить время. Ви-эллийцы пойдут с нами, но важно, чтобы и жители О-шо не сплоховали.
— Катапульты на месте, — успокоил короля старик. — В шести различных местах, там, откуда старший народ ожидает нападения меньше всего. По вашему приказу они откроют огонь, Реймс двинется к Ил'лэрии, а вы с ви-эллийцами пойдете, не скрываясь. Переговоров не будет, Гланхейл поймет, что на него наступают, и ответит ударом на удар.
Вильковест замолчал, потом неловко кашлянул и произнес:
— Для вас эта битва, которая позже перерастет в войну, несомненно, важна, но прошу прислушаться к моей просьбе, мой король. Не лезьте под огонь, не участвуйте в битве, переждите в безопасном месте. Берегите… себя.
Фархат холодно кивнул, хотя внутри просто сотрясался от смеха. Великий колдун, могущественный маг, известнейший дрессировщик, легенда всего Аспергера просит его не лезть в пекло. Старик боится за свою жизнь! Значит, зелье, связавшее их судьбы, все еще действует, и если сартрского правителя убьют, погибнет и Вильковест.
Дрессировщик поклонился и вышел, а Фархат, подождав пока колдун отойдет от шатра подальше, рассмеялся.
* * *Дагар отпрянул вовремя — из палатки его величества Фархата, скрипя зубами, вышел Вильковест. Колдун был чем-то недоволен, более того, разозлен, поэтому не обратил внимания на тень, бросившуюся к ближайшему кусту, в противном случае, мастер опасался, что не отделался бы только испугом.