Марк Лахлан - Хранитель волков
— И как ты нашел это место? — удивился Велес.
Ему казалось, что в пещере очень темно.
— Похоже, это какая-то гробница, — заметил Бьярки.
— Так, значит, ты сюда еще не заглядывал?
— Я не хотел выпускать тебя из виду, купец. Я тебе не доверяю. Может, ты заключил сделку с моей командой, заманил меня сюда, чтобы бросить на острове и продать корабль, потом ты обдуришь и их, если дать тебе волю.
— Эта мысль никогда не приходила мне в голову, — сказал Велес.
Действительно, не приходила, но было приятно узнать, что Бьярки опасается возможного мятежа; кроме того, берсеркер сейчас подкинул неплохую идею.
Проход закончился нагромождением камней. Следов обрушения не было, поэтому Велес решил, что камни принесли сюда специально. На одном большом валуне была начерчена руна — вертикальная, зазубренная, с перекладиной.
— Что это значит?
— Никогда не видел такой раньше, — признался Велес.
Вслед за ними подтягивались другие члены команды, всматривались в камни в неровном свете факела.
— Это священный символ их народа, — предположил кто-то.
— Очень может быть, — согласился Велес, — и тот, кто устроил на острове побоище, очень хотел спрятать здесь что-то важное.
— Что?
Велес пожал плечами и улыбнулся.
— Мы не узнаем, пока не войдем, разве нет? Мне кажется, вам пора приниматься за дело.
Бьярки проворчал что-то. А затем начал растаскивать камни.
Глава 46
ИЗ ТЕМНОТЫ
Саитада сидела под лучом света, который пробивался в узкую, словно проткнутую пальцем дырку в стене верхней пещеры. Она смотрела на свое отражение в лезвии меча.
Она сильно постарела. На сколько лет? Она не знала. Уцелевшая половина ее лица больше не казалась прекрасной: кожа туго натянутая, побелевшая в потемках, грязная, вся в порезах.
Саитада долго прожила в темноте. Пещеры ведьм были глубокими и нескончаемыми. Сначала Саитада не знала, что ее мальчиков забрали, поэтому, оставшись под землей, старательно ощупывала темноту, ища руку или прядь волос, вслушивалась, надеясь услышать из тьмы детский плач. Жила она на воде из подземных ручьев и том, что удавалось выпросить у прислужников ведьм.
Много лет Саитада не понимала, зачем у нее забрали детей. Однако, ползая по непроглядной черноте, поднимаясь по вертикальным колодцам в скале, где между потоком воды и каменной стеной оставался зазор и можно было глотнуть немного воздуха, отбирая свечи у мальчиков-прислужников и глядя, как свет силится разогнать кромешную тьму, она слушала и узнавала. Ведьмы, способные даже из самых нижних пещер услышать дыхание зайца на склоне горы, для которых скальная порода и льды Стены Троллей были всего лишь тонкой завесой, сквозь которую они видели землю от моря до моря, почему-то не замечали Саитаду, хотя сама она не подозревала о такой странности.
Ведьмы постарше, разумеется, не разговаривали, мальчики знали только то, что они должны служить ведьмам и бояться их. Никто из них не обмолвился ни словечком о том, что случилось с детьми Саитады. Зато маленькие девочки, которые еще не привыкли к темноте, дрожали и цеплялись за свою прежнюю личность. Саитада приходила к ним, сидела с ними, обнимала и успокаивала, хотя ей ни разу не пришло в голову заговорить. Это девочкам хотелось говорить, хотелось высказать все свои страхи, пожаловаться, как они пожаловались бы матери. И они говорили с Саитадой, в том числе и об угрозе, надвигающейся на них, о смерти и о страхе смерти. Еще они рассказывали о двух мальчиках, из которых один станет волком, чтобы уничтожить кровожадного бога. Тело одного мальчика вместит дух волка, а второй станет для него пищей, отдаст брату ту силу, которая ему необходима. Мальчиков забрала королева ведьм, и только один из них останется в живых. Саитаде ни разу не показалось странным, что она понимает язык девочек. Она знала только, что ее детей здесь нет.
Они всегда жили в ее сердце, воспоминание о них было похоже на опухоль, пожирающую все остальное, что она видела, чем была. После долгих лет одиноких блужданий Саитада была уже не личностью, а любовью и ненавистью, облеченной в плоть. Лелея мысль о своих детях, пылая ненавистью к королеве ведьм, Саитада наблюдала, как смерть пробирается в пещеры.
Когда горе Саитады достигло пика, оказалось, что все девочки погибли. Она удалилась в темноту, где собиралась умереть сама, но вместо того нашла пять мертвых девочек. Тогда она поднялась наверх, узнать, кто еще жив. Все мальчики тоже погибли. У одного она забрала трут и зажгла свечу. Она понятия не имела, зачем вернулась, — собственные поступки были теперь загадкой для Саитады, — однако через неделю ей стало ясно. Она вернулась, чтобы увидеть, как королева ведьм уничтожает своих сестер.
Некоторые из них ходили во сне и разбились, некоторые удушили себя, кто-то сгорел. Большинство гибло по недосмотру, поскольку больше не было мальчиков, ухаживавших за сестрами, хотя Саитада приносила ведьмам еду, оставленную паломниками. Она делала это не из доброты. Видя, в какое отчаяние приходит королева ведьм после каждого убийства, она не хотела, чтобы голод или жажда лишили ее хотя бы одной жертвы. Саитада наблюдала, как гибель девочек доводит королеву до безумия, и она начала направлять ее руку, оставляя то веревку или трут, то колья, а один раз даже длинную булавку, которую нашла в одежде, принесенной в качестве подношения. Королева незамедлительно пускала подарки Саитады в дело.
Саитада ожидала появления того бога, о котором рассказывали девочки, однако ничего не замечала. Скала, озеро и поток выглядели точно так же в желтом пламени свечного огарка, неподвижный воздух и бесконечная сырость нисколько не менялись, когда пламя гасло.
Когда все ведьмы умерли, Саитада попыталась убить саму королеву ведьм. Но у нее ничего не получилось. Дважды она вытаскивала королеву из Озера Мертвых за веревку на шее, один раз взяла нож, приставила к груди королевы, но затем убрала. Неужели руны защищают ее? Даже Саитада явственно ощущала их теперь: они звенели, плескались, искрились в темноте, пока королева, как обычно, мучила себя водой и холодом. Отчаяние начало охватывать Саитаду, она подолгу размышляла о том, как же можно уничтожить ее врага. Но каждый раз, когда она начинала действовать, у нее ничего не получалось.
В нижних пещерах она нашла меч: он больно ударил ее по колену, когда она споткнулась на неровных камнях. Саитада узнала его, как только взяла в руки: изящно изогнутый, в украшенных каменьями ножнах, смертоносно острый.
Вот кто сможет убить ведьму! Он сможет убить кого угодно. Саитада знала о нем только одно — его имя. Аудун. Этого было довольно. Саитада взяла меч и пошла наверх, к свету.
