Евгений Малинин - Драконья ненависть, или Дело врачей
– Не торопись, Шига… – прорычал дан Когг, и на его физиономии нарисовалась довольная ухмылка, – тебе не придется обслуживать «господина сияющего дана»… Мы сейчас его убьем!
– Ты собираешься убить сияющего дана Высокого данства? – Сохраняя свой надменный тон, поинтересовался я, – а не боишься суда высшего дана?!
– Не боюсь, – все с той же довольной ухмылкой ответил Когг, – мои люди подтвердят, что это был честный поединок… И Шига подтвердит… – Когг бросил короткий взгляд на хозяина харчевни, – … если его спросят!
– Э-э-э, дан, – с явным огорчением протянул я, – да ты – негодяй!.. Ну что ж, убирать с этой земли негодяев стало в последнее время моим главным делом!
Я встал из-за стола и потянул из-за плеча Серое Пламя.
– С кого начнем, дан-негодяй, с тебя или с твоих… мерзавцев?!!
Увидев в моих руках меч, дан Когг резво отскочил назад, за спины своих людей и заорал:
– Зарубите его, как бешеную собаку!!! Без своих черных извергов это древний старикашка ничего не стоит!!!
В руках обоих ребят дана Когга появились длинные клинки, и правый, не долго думая, широко размахнулся…
Он напрасно это сделал, потому что, увидев взметнувшийся меч, я, недолго думая, послал острие своего клинка вперед в глубоком выпаде и оно безошибочно нашло горло врага, войдя в него прямо над обрезом кожаного ворота доспехов. Тот, что стоял слева оторопел от моей наглости… или безумной смелости, и с отвалившейся челюстью наблюдал, как его товарищ вдруг захрипел брызгая кровью изо рта и рассеченной гортани и начал валиться набок.
Однако, долго любоваться этим замечательным зрелищем ему не позволили – освободив острие свого меча из падающего тела, я выпрямился, с шагом назад, и в следующее мгновение моя левая рука, выхватила с пояса узкий клинок метательного ножа и коротким точным движением послала его в противника. Мелькнув бледной молнией, нож бесшумно вошел почти на всю свою длину точно в левый глаз вояки.
А от пиршественного стола ко мне ужу бежали еще трое. Сам же дан Когг тоже бежал, но только в направлении входной двери!
Однако мне некогда было наблюдать за «отважным» даном, из троих атаковавших меня вояк двое были мне отлично известны – физиономии Крота и Носатого я запомнил на всю жизнь!!
Увидев эти рожи я впал в ярость берсеркера! Клинок Серого Пламени исчез из поля зрения, и только короткий свист рассекаемого воздуха выдавал его присутствие. Троица остановилась в трех шагах от меня и начала медленно пятиться, выставив перед собой мечи. А я наступал, при этом хрипло выкрикивая:
– А вот еще два негодяя, которых я просто мечтал повстречать именно в такой неформальной обстановке!! Сейчас вы сполна получите и за Едну, и за всех других, замученных вашими подлыми руками!! Подлыми душами!!!
Третий, незнакомый мне парень, стоявший между Кротом и Носатым, вдруг бросил короткие взгляды вправо и влево на своих товарищей и, словно поняв, что он здесь лишний, бросил свой меч на пол и отпрыгнул назад. На физиономиях обоих мерзавцев ясно читалось желание сделать то же самое – бросить оружие и бежать, но они понимали, что я не дам им вот так просто смыться! Крот быстро взглянул на своего напарника и вдруг, яростно взревев, ринулся вперед!
Я не ожидал этой атаки, но мое выученное тело двигалось само. Встретив опускающийся на мою голову меч Крота собственным клинком, я увел его в сторону и принял рушащееся на меня здоровенное тело на длинный, широкий кинжал, непонятно каким образом прыгнувший в мою левую руку. Глаза Крота мгновенно остекленели, оскаленные зубы стиснуло предсмертной судорогой, и он тяжело обвис на коротком клинке.
В это время Носатый ударил справа. Тяжелый, широченный клинок со свистом опускался на мою голову, однако я успел пригнуться и уйти влево, подставляя под удар Крота. Меч Носатого с тупым звуком пробил плечевую пластину кожаных доспехов и вошел в уже мертвое тело.
Я выдернул свой кинжал и здоровенная груда плоти, бывшая только что Кротом, рухнула на пол, увлекая за собой и оружие Носатого.
– Я не виноват!.. – Севшим голосом прохрипел Носатый, отступая на шаг, – Это все он!.. Это он заставлял меня… – дрожащим пальцем он тыкал в тушу мертвого Крота, – я не мог ему не подчиниться, он бы просто убил меня…
Угар боя вдруг оставил меня, и горькая слюна отвращения подступила к горлу. Я опустил клинок Серого Пламени, а Носатый сделал еще шаг назад и вдруг застыл на месте, уставившись в забрало моего шлема остановившимся взглядом. Через мгновение из правого уголка его губ через подбородок потекла быстрая ярко-красная струйка, а затем глаза у него закатились, колени подогнулись и он рухнул на пол словно тряпичная кукла. Позади него стоял хозяин харчевни, сжимая в правой руке длинный кухонный нож.
С секунду он молча рассматривал дело своих рук, потом осторожно положил нож на стоящий рядом стол и поднял на меня глаза:
– Они изнасиловали и убили мою жену… А мне сказали, что это сделали эльфы… Но я все знал, я все… видел… собственными глазами. Я долго ждал и вот… дождался.
Я молча кивнул, словно принимая его объяснения, а затем оглядел зал харчевни.
К моему удивлению рыжий дан Когг не сбежал. Он лежал около входной двери, рядышком с еще не пришедшим в себя Голым Пузом, прижавшись бородатой щекой к половице, а над ним стоял крошечный шут, сжимавший в правой руке здоровенный дубовый табурет.
Я наклонился, тщательно отер Серое Пламя о рубаху Крота, выбившуюся из-под кожаного нагрудника и, вложив меч в ножны за плечом, направился к Фрику. Подойдя ближе и осмотрев неподвижно лежащего дана Когга, я убедился, что тот жив и повернулся к шуту:
– Это ты его уложил?..
Фрик молча кивнул и чуть тряхнул табуретом.
– А что мебель на место не поставишь?
Шут посмотрел мне в забрало, потом взглянул на табурет и осклабился в своей незабываемой улыбке:
– А вдруг он очнется и потребует добавки?..
Я снова посмотрел на лежащего рыжего гиганта и задумчиво покачал головой:
– И как ты только до его головы добрался?
– Так он бежал… торопился… под ноги не глядел, ну я ему между ног полено и сунул. А когда он растянулся, тут-то я ему и врезал… мебелью по башке!
– Ясно… – протянул я. – Ну что ж, давай посмотрим в каком могучий дан состоянии…
Взявшись за плечо, я рывком перевернул Когга на спину, и тот сразу же открыл глаза.
– Не надо меня больше бить! Я все скажу!..
Голос у могучего дана хоть и остался хрипловатым, но как-то здорово помягчел.
– А что ты нам можешь сказать нового?.. – Поинтересовался я, и сам же ответил, – ничего!
– Повесить его рядом с харчевней и табличку прицепить: «Казнен за нападение на сияющего дана» – неожиданно предложил Фрик, и в его голосе напрочь отсутствовали заикание, пришепетывание и прочие дефекты дикции. – А я и Шига подтвердим, что все так и было!
