Вероника Иванова - Свобода уйти, свобода остаться
— Я обещал порадовать знакомого лучника.
— Но насколько знаю, пользоваться эльфийскими луками не под силу человеку.
Джерон подмигнул:
— Но он-то этого не осознаёт! Моё дело маленькое — привезти. А с остальным пусть разбирается сам.
Лук, значит. Конечно, эльфийский мне достать негде, но кажется, могу подобрать ему достойную замену. Надо будет только заглянуть к Тьюлис в хранилище.
— Когда вы собираетесь отбыть?
— Скорее всего, завтра утром. Я навёл справки у господина Ра-Дьена, и он посоветовал мне спуститься по левому притоку Лавуолы за пределы Ринневер, а оттуда либо по реке, либо посуху уже добираться до своих.
— Всё верно, по реке будет быстрее, чем по морю, в обход побережья. Что ж, тогда завтра и будем прощаться. А сегодня...
— У вас есть, о чём спросить? Или рассказать?
— И то, и другое. Вы были совершенно правы: способность говорить с водой присуща только моему роду. И, как стало известно, за пределами Антреи живёт довольно много моих... родичей.
— Которые умеют управлять водой в пределах тела и за его пределами, — продолжил Джерон. — Признаться, до приезда сюда я тоже столкнулся с опасностью, растворённой в воде. Правда, она совсем иная, но теперь не уверен, что у ваших и моих проблем корни совершенно разные.
— Вы тоже столкнулись с водяным заговором?
— Не совсем. Но схожие принципы действия прослеживаются, и это меня несколько пугает, потому что распознать их привычными способами я не могу. Впрочем, как выяснилось, кое-какой инструмент у меня всё же имеется, и вполне действенный. Точнее, имеется во мне.
— Серебро?
— Оно самое. В своё время я совершил страшную глупость, но теперь получается, что пользы от неё больше, чем неприятностей. Всегда бы было так!
— Глупость?
— Ужасающую. Едва не поплатился за неё, кстати, своего рода безумием.
— Вы могли сойти с ума?
Он усмехнулся:
— Почти сошёл. Вы когда-нибудь задумывались, что заставляет людей заболевать «водяным безумием»?
— Это заложено природой.
— Ну да, ну да... — Согласный, но немного насмешливый кивок. — И всё же? Те, у кого из тела серебро вымывается естественным путём, конечно, не способны болеть. А те, кто способен? Почему теряют рассудок?
— Признаться...
— Не задумывались. Тогда вам будет интересно узнать моё мнение, точнее, моё представление. «Лунное серебро», являясь условно живым существом, обладает собственным разумом и неутолимой жаждой обрести настоящую жизнь, а поскольку попадая вместе с водой в человеческое тело, оно приближается к исполнению заветной мечты, считает себя обязанным оплатить полученный подарок. Осчастливить своего «носителя». Исполнить его желания. Улавливаете? Серебро тонко чувствует малейшие оттенки человеческого настроения и, разумеется, со временем понимает, какие из происходящих вокруг событий радуют, а какие огорчают. По мнению металла, огорчений должно быть как можно меньше, вот серебро и старается... На свой лад. Помогает человеку стать счастливым. И если для этого требуется, чтобы кто-то умер, почему нет?
Действительно, всё объясняется просто. Если бы я раньше догадывался о причинах безумия... Но теперь смогу только лучше исполнять свою службу! И как можно отблагодарить человека, подарившего мне столько сокровищ разом?
— Вы так хорошо разбираетесь в этом вопросе... Почему?
— Полагаю, потому, что сам побывал в шкуре безумца. А может, так и не вернул себе здравый рассудок.
Шутит, и шутит весело, а не горько. Надеюсь, ему понравится задуманный мной подарок. Уж ТАКОГО точно ни у кого больше не будет!
И всё же не удерживаюсь от вопроса:
— Скажите... когда вы читали эти строки, мне показалось, что вы в своей жизни совсем недавно испытали нечто созвучное. Я прав?
Джерон серьёзно кивнул.
— Да, именно так. Я попрощался с надеждой на счастье. Одной из. А вот вы, надеюсь, не повторите мою ошибку. Женщина, для которой написаны эти стихи, наверное, счастлива быть любимой вами?
— Хотел бы я знать...
Он растерянно удивился:
— Не знаете? Как такое возможно?
— Понимаете, мы были соединены супружескими узами во исполнение долга, а не для обретения счастья. Она должна стать матерью будущего Стража.
— Но вы любите? Почему же она не может любить?
— Кажется, её тяготят наши отношения.
— Как печально... Впрочем, так и должно быть: отказаться от свободы можно, только обладая ей в полной мере, и не иначе.
В полной мере... Вот оно, то самое. Наис никогда не чувствовала себя свободной: ни в детстве, ни в юности, а уж после того, как стала моей женой, и вовсе попала в рабство. Почётное, для кого-то завидное, но всё равно тягостное. А я не хочу, чтобы она чем-то тяготилась. Не хочу и сделаю всё возможное, чтобы... освободить её. Освободить.
— Я отлучусь на пару часов, а когда вернусь, приглашаю вас отметить отъезд в том самом трактире, помните? Как вам планы на вечер?
— Весьма приятственные! Буду ждать вашего возвращения с нетерпением.
Он поклонился и вышел из кабинета, а я направился к своему любимому зеркалу.
Кинн-Аэри, королевская резиденция
середина вечерней вахты
— Вы не балуете меня своим обществом, Ра-Гро. Вам не стыдно?
— Прошу Ваше Величество простить недостойного слугу.
— Прощение нужно вымаливать другими способами. И вы отлично знаете, какими!
Тонкий шёлк домашнего платья слегка приподнялся на упругой груди, обрисовывая плавные линии с пугающей чёткостью.
— Вы сегодня крайне нерешительны, dan. Этому есть причина? Ваше здоровье не позволяет...
Я опустил взгляд на бархат кожи цвета топлёного молока, виднеющейся в разрезе воротника. Вдохнул аромат тёплого и податливого, но могущего в единый миг стать твёрже стали, тела. Прислушался к биению пульса полнокровного ручейка на длинной шее.
— Я пришёл говорить о деле, Ваше Величество.
Она сделала шаг, прильнула ко мне, пощекотала распущенными локонами мою щёку и шепнула:
— Дело может подождать.
— Только не это.
Руала куснула мочку моего уха.
— Упрямец... Я буду гневаться.
— Как вам угодно, Ваше Величество.
Она отстранилась, вперила взгляд жёлтых немигающих глаз в моё лицо.
— Что ж, если вы столь непреклонны... Я слушаю.
— Я пришёл, чтобы просить о разводе.
— Не понимаю.
— Позвольте Наис и мне перестать быть супругами.
Руала нахмурилась, убрала с лица прядь волос, задумчиво качнула головой, запахнула полурасстегнутое платье и подошла к королевской постели.
— Объяснитесь, dan.
— Время, которое благоприятно для зачатия будущего Стража, неумолимо приближается, Ваше Величество. Я исполню свой долг, как надлежит, но прошу: освободите от него Наис.
